Владимир Поселягин - Танкист 3. Прорыватель.

— Мальцев, они все тут?

— Не знаю, наверное, все.

— Неуч, нужно было пересчитать, когда мы вчера пост проезжали. Шестнадцать их было, плюс трое фельджандармов. Это те что с бляхами. Пересчитай убитых и пленных, потом доложи.

Тот пересчитал быстро и сообщил:

— Все, один из пленных с бляхой.

— Отлично. Тогда стрелки, вооружайтесь нашим личным оружием, «ТТ» и «Наганом», с ними удобнее, осмотрите технику и пленных. Свяжите их, а мы вас прикроем. Документы потом у всех немцев не забудьте собрать. Тела в грузовик, потом избавимся от них. И поесть что поищите. Всё ясно?

— Да, товарищ младший лейтенант.

Дальше отключив шнуры, те стали выбираться наружу. Один через свой люк над головой, а заряжающий через командный наверху башни. Прогрохотали подошвы по броне и те спрыгнув на землю стали проводить осмотр, собирая оружие, включая у раненых и убитых, чтобы не подстрелили. Когда те закончили, и я выбрался, а Мальцев сидя на башне контролировал, и осмотрев трофеи, первым делом изучил карту что нашёл в планшетке убитого фельдфебеля фельджандармов. Многие сокращения мне были знакомы, но одно пятно, жирно обведённое карандашом, сильно не понравилось. Нужна информация, и язык, тот кто мне может сообщить то, что я хочу услышать, у меня был. Тот самый с бляхой. Ещё уцелел обер-ефрейтор, видимо командир отделения что усиливал дорожную полицию Вермахта. Он уцелел, тоже как дополнительный источник информации подойдёт. А бойцы уже во всю собирали трофеи, причём по моему приказу, а то мародёрство, мародёрство. Всё по заветам майора К, как я им сказал. Моего юмора те не поняли. И два пулемёта, четыре автомата, карабины, гранаты и пистолеты, вместе с боеприпасами всё это сносили в одну большую кучу. Документы тоже собрали и передали мне, я их в планшетку убрал к тем другим что уже были. Кстати, среди вооружения нашли «ППД» с рожковыми магазинами. Его сняли с того обер-ефрейтора. Этот автомат я отжал себе, велел Мальцеву убрать в боевой отсек танка, вместе с тремя запасными магазинами. Потом их к себе на ремень повешу. Не знаю где немец их столько набрал, да ещё подогнал под автомат, сшил чехлы под них, как магазинные чехлы у немецких автоматов, только матерчатые, но спасибо ему за это.

Так вот, пока бойцы заняты, я отвёл жандарма в сторону, к окопчику, и начал допрос. Все мои подозрения, что я получил, изучая карту, подтвердились. Дивизия, а точнее два её полка, включая сам штаб дивизии, и другие подразделения, приписанные к ней, а также наш батальон, вчера вечером оказались в окружении. Фельдфебель эти сведенья по рации получил, оттого и обвёл карандашом место где русские сидят. Их прижали к реке, глубокой, с той стороны немцы и тут оборону держат. Три километра глубина обороны и шесть ширина, вот такое колечко образовалось простреливаемое чуть ли не насквозь. Хорошо там оврагов полно, используются как естественные природные укрытия. Ни у немцев дожать наших сил нет, ни у наших вырваться из кольца. Немцы ждут, когда мост починят, чтобы свежие силы получить, и что уж говорить обеспечение, которое расходуется излишне быстро. Пока есть что, но и оно подходит к концу. Ещё рядовой жандарм сообщил что из остатков двух мостов пытаются собрать один, но повреждений от нашей артиллерии много, не получается. Сюда перекидывают новый понтонный мост, но он прибудет только этой ночью, а запустят его завтра утром. Однако это не всё что меня интересовало, другие сведенья, особенно важны для меня были, и я собирался их получить во что бы то ни стало, если этот солдат вдруг перестанет сотрудничать. Но тот пусть и нервно, но продолжал отвечать на мои вопросы, и я ставил метки у пометок оставленных фельдфебелем. Где лагеря для военнопленных, их вблизи три, где сборные пункты трофейного вооружения, и остальное. Именно это мне и нужно, причём срочно. Сейчас. Планы начали шикарные образовываться. Жаль рация повреждена, но думаю и сам справлюсь. Да не думаю, уверен. Авантюра конечно, но сработает.

Потом я и с обер-ефрейтором пообщался, но он как язык малоценен оказался. Погрузка уже завершена, трупы тут бросили, всё оружие и ценное в кузове, когда я жуя варёную курицу, осмотрев бойцов, спросил:

— Кто мотоцикл и машину водить умеет?

Все как-то замялись, отводя глаза, тоже заканчивая завтрак. У немцев было на удивление мало припасов, видимо ожидали доставки припасов, но нам хватало, ещё и бойцам у колонны оставили. Только Мальцев сверкая наглыми глазами не совсем уверенно проговорил:

— Товарищ младший лейтенант. Мне на мотоцикле покататься давали… Один раз… Перед тем как в армию ушёл. А вот на велосипеде умею.

Бойцы тоскливо посмотрели на него, видимо и на велосипеде не могли. Сюда бы лошадь с телегой, тогда бы да, они были впереди планеты всей.

— Понятно.

— Бойцы. Пленных раздеть, исподнее тоже снять. С убитых и раненых также снять уцелевшую униформу, обувь так всю.

— А зачем это, товарищ младший лейтенант? — спросил один из бойцов.

— То, что я лейтенант, да ещё младший, я в курсе, спасибо что часто напоминаете, — сказал я, и подняв бинокль стал изучать разбитую колонну где оставили «полуторку». — Можно обращаться коротко, командир. А по поводу техники, похоже бросать и не придётся… Так я не понял, чего стоим? Снимаем форму, но аккуратно, нам ещё переодеваться в неё чтобы выдать себя за немцев.

— А-а-а, — лица бойцов посветлели, догадались наконец, когда я прямо сказал зачем это нужно.

Сам я продолжал изучать колонну, где виднелось движение куда большее чем может оно быть у двоих бойцов. Видимо моя просьба, на которую я особо не возлагал надежд, сработала. Та группа бойцов что двигалась к нашим по низине заметили сигнал бойца и отреагировали. Не понятно как пока, но смогли. Я же, опустив бинокль, велел Мальцеву.

— Сержант, помаши им какой тряпкой, чтобы увидели и подъехали. Надеюсь догадаются. А нам нужно поторопится, согласно информации, полученной от пленного фельджандарма, следующая колонна ожидается через сорок минут, у них тут хоть и не плотное движение, но имеется. Значит нас тут не должно быть. И да, после того как разденем, пленных расстрелять, раненых добить.

И если у Мальцева особых возражений не было, видать успел хлебнуть, как я понял он ещё довоенного призыва был, то бойцы откровенно возмущённо посмотрели на меня. Что-то мне это всё напоминает, как будто повторяется:

— Товарищ командир, но они же пленные?!

— Товарищи бойцы, вы политинформацию слушали? Что там про план «Ост» говорилось? К тому же наши не подписывали никаких конвенций, и немцы могут нас пытать, морить голодом и убивать в своих лагерях для военнопленных. Поэтому немцев за людей я не считаю, особенно карателей и эсэссовцэв.