Владимир Поселягин - Танкист 3. Прорыватель.

— Наш политрук говорил, что мы не должны быть похожи на этих нелюдей и быть выше их, быть добрее.

— Хороший у вас политрук, — вздохнул я. — Ладно, убивать не надо. Прострелите им колени.

— Товарищ младший лейтенант?! — возмутились те.

— А что? Они живы, но вывевать уже не смогут, а после госпиталя попав домой будут своим ярким примером показывать, что ходить на Россию не стоит. В чём я не прав?

Теперь те задумались, крестьянская рациональность у них вполне была согласна с моим приказом. Поэтому чтобы дожать тех, я добавил:

— Вот и выполняйте приказ. А то я чую вы устава и в руках не держали… Да что у них там с глазами? Не видят что ли?!

Всё же я ошибся, и через пару минут отделившись от колонны, в нашу сторону, разбрызгивая редкие лужи на дороге, двинул грузовичок. Как я видел, не пустой, с десяток бойцов там точно сидело. При этом у колонны продолжали кто-то находится. Бойцы работали, пока раздевая пленных, аккуратно, чтобы форма целой была. Развязывали, раздевали и снова связывали, а я наблюдал за катившей «полуторкой», и только когда та подъехала, я рассмотрел, что командир, который сидел в кабине рядом с водителем, имел по четыре шпалы. Полковник. Этого ещё не хватало. Один из бойцов увидев его, рассмотрел, когда машина остановилась у кормы танка, и удивлённо протянул:

— О, комдив наш.

Бойцы-миномётчики были из стрелковой дивизии, как я уже говорил, занимая вторую линию обороны, что немцы смогли прорвать у соседей. Отход дивизии перешёл свалку, когда с тыла ударили немцы, и кто смог прорваться, тот смог. Комдив как видно тоже. Водитель Зиновьев был из соседней дивизии, как раз той что и не удержала оборону, а вот Мальцев вообще прибыл из Дальнего Востока, где службу проходил, и воевать начал с тем танковым полком, остатки которого сейчас находились двумя стрелковыми полками и моим батальном, в окружении. Махнув рукой бойцам, чтобы продолжали, придерживая планшетку, я направился к полковнику, и козырнув, представился:

— Младший лейтенант Суворов, командир танкового взвода отдельного коммунистического батальона. Товарищ полковник, мне срочно нужна ваша помощь.

— Не кричи так, лейтенант, — поморщился тот. — Голова раскалывается. Доложитесь, что вы тут делаете и где наши войска?

— Ближайшие в двадцати километрах в неплотном колечке сидят. Там и мой батальон. У немцев сил не хватает их уничтожить. И пока разрушенный мост не восстановят, и немцы свежие силы не получили, есть возможность ударить им в спину и деблокировать наших. Они все силы туда стянули.

— Да что ты говоришь? У тебя два бойца, моих миномётчиков не считай, и у меня едва сотня. Что мы сделаем?

— Я получил информацию от местных регулировщиков, немецких конечно же, где какие немецкие части стоят. В основном тыловые, так как все боевые они стянули к кольцу. Есть вблизи два временных лагеря военнопленных, в поле окружили участок колючей проволокой и держат там наших. Освобождаем бойцов и командиров, пока они от голода совсем не ослабли, вооружаем тем оружием, собранным немцами на местах боёв, где находятся сборные пункты мне тоже известно, тут их можно похвалить, самим этим не придётся заниматься, ну и распределяем их по формирующимся подразделениям, возможно даже разных родов войск. Для этого вы, товарищ полковник, и нужны, я как бы званием не вышел, и ударяем по колечку. Деблокируем наших, ну и дальше с комдивом окружённым решите, вы старшие командиры, но я советую двигать к реке и помешать сооружать мост. А то там самое удобное для этого место. Иначе километров на пятьдесят переносить придётся, а это потеря темпов наступления и прорыва. Возможно немцы так и поступят, но нам нужно выиграть время пока Генштаб реагирует на изменение ситуации и организовать новую оборону по берегу Днепра.

— Авантюра, — задумавшись, сообщил тот. — Не сработает.

Из кузова ещё к началу нашего разговора вылезло три командира, два капитана и майор, видимо подчинённые комдива, штабные командиры, они тоже согласно кивнули, им также казалось, что я авантюру предлагаю.

— Ну почему-же? — возразил я. — Форма немецкая есть, документы тоже, я вполне прилично говорю на немецком и уже имею опыт использования трофеев. Немецкая техника и советский танк с немецкими опознавательными знаками позволит нам подъезжать в плотную и ударить там, где никто не ожидает. И лагеря освободить и сборные пункты вооружения. И там, и там не так и много солдат в охране, всё отправили к нашим к колечку. А на сборном пункте и танки есть, танкистов в лагерях наберём, снаряжаем и двигаем к колечку. За сегодня всё успеть должны.

— Может и сработать, — после раздумья сообщил тот майор, по эмблемам артиллериста. — Можно попробовать.

Полковник колебался, но подталкивать его не пришлось и тот дал добро. Видимо прикинул как он будет выглядеть, когда выйдет из окружения с тем что есть, и как с боевыми действиями в немецком тылу с освобождением пленных и деблокированием наших. Как говорится это совершенно разные противоположности. Тем более в лагерях могут и бойцы его дивизии сидеть. Тот искоса на меня обсмотрел и неожиданно спросил:

— Как у тебя с пением? Любитель?

— Да вообще не пою, слуха нет, — с некоторым недоумением ответил я.

Тот только хмыкнул, кивнув явно своим мыслям, и сказал:

— Показывай карту, и вообще давай её сюда.

И прямо на корме танка я пояснил что-где находятся, командиры делали отметки в своих блокнотах. Ну и дал информацию по движению колонн на разных дорогах на два ближайших часа. Можно прихватить порожние. Да и груженные, для освобождённых бойцов чтобы сделать подразделение более мобильным, ну а продовольствие добыть, так это вообще мечта. Бойцы полковника почти сутки не ели, голодными были, сейчас после нас обшаривали всё у колонны в надежде что найти. Я достал из кармашков оба сухарика и протянул полковнику, сказав:

— Нужно поесть, чтобы кровообращение активнее началось, вам думать много придётся, нужны силы.

Тот посмотрел на меня удивлённо, и хмыкнув, сам разломал сухарики на четыре части и поделившись со своими командирами стал грызть свой, с интересом изучая карту и расспрашивая меня что дал допрос пленного. Я всё выложил, ну кроме одного. Тот жандарм неожиданно заявил, что меня ищут, сюда даже скоро должны прилететь специально команды для моего поиска. Личный приказ Гитлера, два десантных батальона сюда перебрасывают, и всё только чтобы найти меня, захватить и доставить к нему. То есть, тот солдат был в курсе что майора К, ищут именно тут, немцы узнали обо мне, взяв пленных, да и сработал радиоперехват. А тот меня по фото из газет опознал. В общем, тучи сгущаются, немцы знают что я где-то тут, и усилили давление на окружённых. Почему-то они считали, что я там, в колечке. Опасное заблуждение.