Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Скопив денег и почти расставшись с прошлым, Нифонт избавился от личины рассеянного волшебника и примерил другую – холодного, собранного и расчетливого человека. Большую часть скопленных денег он перевел на тайные счета, остальные же потратил на аренду и оборудование помещения, а также на налаживание необходимых связей. Тут помогло и знакомство с Каспаром – старый анархист, как ни странно, все еще коптил небо и пользовался все тем же телепатическим обручем. Несмотря на уход из кровавого дела, Одноглазый не растерял некоторых полезных знакомств в мутной среде и помог Нифонту столковаться с кое-какими нужными личностями.

Большую их часть чародей в глаза не видел – в основном он общался с посредником, йаэрна по имени Аймриарак. Этот желчный тип оказался чрезвычайно интересным с психологической точки зрения кадром. Безусловно, практически все эльфы высокомерны и почитают себя высшими существами, а остальных – гумусом, пылью у ног Звездного народа. Однако этот оказался в какой-то мере уникален – он ненавидел не только чужаков, но и своих же йаэрна, всех без исключения, а также, судя по всему, время от времени испытывал приступы жгучей неприязни по отношению к собственному отражению в зеркале.

Шривастава просто не мог удержаться. Уж очень любопытный объект для исследования сам угодил ему в руки. Все эти годы он проверял свои теории когнитивной коррекции на работодателях, коллегах и клиентах, исподволь пряча среди выверенных интонаций, тщательно отобранных формулировок и жестов концепции, способные изменить миросозерцание и сам способ мышления собеседников. С одними получалось лучше, с другими – хуже, но результат проявлялся всегда, особенно наглядный при постоянном общении. Чародей на ходу постигал нюансы. Тонкая работа с разумом гоблинов, чей эволюционный путь подарил им столь непреходящую жизнерадостность, что даже звериный оскал капитализма на планетах Эйкулларии не казался им чем-то ужасным, в отличие от чужаков, которых там в лучшем случае обдирали как липку. Хаос человеческого мышления, бурлящий вокруг рифов намеченных целей и укоренившихся представлений. Практичная подозрительность гномов… Каждый народ был наособицу, к каждому требовалось подобрать свой ключик – и тем выше был восторг, когда удавалось отыскать общие, свойственные всем им точки влияния.

С этой точки зрения ненавидящий весь мир йаэрна был настоящим вызовом искусству Нифонта. При каждой встрече с Аймриараком он стал вплетать меметические агенты в свои слова и поступки – и был поражен, увидев, что усилия дают первые ростки. Не слишком заметные – уж очень густ был слой скопившихся за годы жизни стереотипов и предубеждений, сквозь который пришлось пробиваться побегам, – но все же реальные. Даже столь неподатливый материал был подвластен чародею – дай только срок. Вот оно, наилучшее подтверждение, что он гонится не за химерой, не за миражом! Вот оно – свидетельство того, что стороннее вмешательство в разум может не только навредить, но и помочь! Мешало то, что посредник терпеть не мог Нифонта и старался каждую встречу оборвать как можно скорее, покончив с делами в кратчайшие сроки. Тем не менее собранные чародеем из разных источников данные свидетельствовали, что Аймриарак и впрямь стал куда терпимее к окружающим, а это дорогого стоило.

Разумеется, жизни не хватит, чтобы обработать всю Галактику в одиночку, просто ходя по улицам… Но именно потому Шривастава и затеял операцию по добыче драгоценной крови.

Кто именно сумел выйти на пожилого дракона из Сапфирового клана, совершавшего увеселительное путешествие по всевозможному захолустью, Нифонт так и не узнал. В любом случае контакт с ящером устанавливал опять же Аймриарак. Было решено, что лучшая наживка для Сапфирового дракона – это любопытство, а значит, следует поддерживать интригу и сообщать минимум информации. При этом желательно никакой лжи – проницательный ящер может почуять.

Наживка была проглочена – ящер согласился на встречу. Теперь путь лежал в равеор «Нирртуллкелмарриэн» – насколько Шривастава помнил гоблинское наречие, это означало нечто вроде «Пьяный дракон, выдыхающий огонь через одну ноздрю». Забавное название, что ни говори. Впрочем, этому конкретному дракону не суждено извергнуть пламя и одной ноздрей – по крайней мере, Нифонт намеревался этого не допустить.

Сейчас он сбросит еще одну маску и снова станет тем, кем ему привычно быть, – увлеченным исследователем, которому для новых открытий совершенно необходима помощь настоящего, живого дракона!.. В этом образе не будет ни грамма фальши, только искренний и непритворный интерес. И толика нетерпения – чародей долго ждал этого дня. Вполне подобающая гамма чувств, в которой ящер не увидит ничего для себя угрожающего.

Когда Шривастава переступил порог равеора, Нифонт-предприимчивый остался в прошлом – на смену ему пришел Нифонт-художник, Нифонт-исследователь, пытливый магистр магии, отыскивающий тропы в земли неведомых прежде чудес. Ага, вот и они – йаэрна и дракон. Чародей зашагал к их столику, уже твердо зная: в этот день все пройдет как надо.

Время пришло.

Чародей посмотрел на мерцающую бледно-оранжевую жидкость в шприце и глубоко вздохнул. Вот он, последний рубеж. День, к которому он шел еще с того самого злополучного утра, когда обнаружил сгоревшую лабораторию. Или даже с того момента, как впервые нащупал тему грядущей диссертации. А быть может, просто – всю жизнь. День практического испытания сыворотки. Попытка достичь чуда, которое станет чем-то большим, чем магия.

Этому дню предшествовало множество теоретических изысканий и экспериментов. Открытие нескольких новых алхимических составов, небезынтересных, но уводящих в сторону от поставленной цели. Захват Ирруалха из Сапфирового клана, погружение пленника в кому и скрытная транспортировка с Ильниррмаалльны на Локи. Специально для этой цели Нифонт приобрел подержанный, дышащий на ладан звездолет, впрочем, скорлупка ему чем-то понравилась, и он на какое-то время отложил финальное испытание, с головой погрузившись в колдовскую модернизацию транспортного средства. Итог он гордо нарек «Несокрушимым».

Все эти дни дракон спал без сновидений в установке жизнеобеспечения, опутанный паутиной трубок – словно муха в ожидании паука, который высосет из нее все соки. Впрочем, паук был не настолько жаден, чтобы поглощать все за один присест – нет, он планировал доить пленника на протяжении многих лет…

Ладно, довольно пустых размышлений. Он и так достаточно оттягивал этот миг. Чародей ввел иглу в вену и нажал на поршень. Заветный эликсир, плод многолетних изысканий, вошел в кровь и начал творить свое дело. Крошечная ранка затянулась сразу же после того, как шприц был вынут – последствия экспериментов с субстанцией, которую Шривастава назвал регенерином. Оставалось лишь надеяться, что два алхимических состава не вступят в системный конфликт… Пусть у регенерина не было побочных эффектов, риск оставался всегда.