Виталий Федоров - Terra Nova: «Вихри враждебные»

– Не, сказал – записываюсь, значит, записываюсь.

Ну-ну. Впрочем, посмотрим. Вписав данные посетителя в стандартный бланк трудового договора, прошу расписаться, отдаю один бланк ему, второй оставляю себе.

– А… это…

– Сейчас, погоди, в журнал тебя впишу. Порядок должен быть.

Олег Олегович Конев, одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, уважительно примолкает. К бюрократии у нас народ относится со странной смесью почтения и презрения, причём если второе носит теоретический характер, то первое – практический.

– Всё. Вот тут расписывайся.

Получив на руки три сотенных купюры, уроженец города Лубны Полтавской области заметно повеселел и, по-прежнему распространяя вокруг себя густое амбре, поспешно распрощался. Наконец-то.

Так, что у нас тут получается… с учётом Конева, сорок два рабочих. В принципе, укомплектовались. По плану, нужно ещё троих найти, но и без них обойдёмся, если что. Два геолога есть, механик есть, повар есть, двое докторов тоже в наличии. Как и десять охранников – этих-то найти вообще ни малейших проблем не составило, таскать автомат за деньги желающих куда больше, чем за них же махать лопатой. Способности этих желающих – другой вопрос, но, вроде как, получилось отобрать толковых.

По материально-технической части подготовка тоже практически закончена. Мехмастерская Перебейноса собрала…

В дверь постучали. Транжирить деньги на большой офис и секретаршу я не стал, снял маленькую комнатушку в одном из двух офисных зданий столицы. Оба, кстати, принадлежат Глебу. Всё по-простому, вход прямо с улицы, самая элементарная мебель, окно и кондиционер в нём. Я, правда, кондиционеры не люблю, так что окно открыл, а для дополнительного сквозняка включил вентилятор под потолком.

Хм… чего они не заходят-то? Интеллигенты, что ли?

– Войдите! – Приходится орать.

Одного из вошедших я знаю – широкоплечий и белобрысый, с выгоревшей на солнце до помидорного цвета физиономией, Гриша Усольский одно время раздумывал над тем, чтобы стать пайщиком, но это почти обнуляло его капиталы, так что, в итоге, решил поехать обычным переселенцем. Вернее, не совсем обычным – всё-таки, триста тысяч экю есть далеко не у всех, мягко говоря. У меня вот нет, уже. Хотя были. В общем, приехав без статуса, зато с деньгами, Гриша на сэкономленные средства развернул активную деятельность – от скотоводства и кукурузных полей до угольного разреза и мраморного карьера. Здание Совета основателей, кстати, из его белого мрамора построено. Интересно, что ему нужно? Уж точно не рабочим решил наниматься. И кто это… ага, этого я тоже вспомнил – Андреев… э-э… Александр, что ли? Самозванный борец за счастье трудового народа, вопреки моим настояниям не ссаженный с борта в Фолькстаате. Интересная парочка…

Встаю из-за стола, обмениваемся рукопожатиями. Андреев оказывается Сергеем, а не Саней. Ну да, точно.

Гриша, с присущей ему деликатностью, сразу берёт быка за рога:

– Слушай, вы когда выходите?

Хм… ему-то что? С другой стороны, секрета в этом нет, полгорода и так знает…

– Через неделю планируем. – Поднятием бровей спрашиваю: «А что?»

– Да мы с вами хотели идти. Ну, вместе чтоб. Так безопаснее же будет.

Всё интересатее и интересатее.

– А куда идёте-то? И в каком количестве?

По натужно-беззаботному лицу Гриши я понял, что ответ мне не понравится, и он об этом догадывается.

– Так на Свирь. – Усольский правильно прочитал мой взгляд и заторопился. – Не, мы вам-то мешать не будем, река длинная. Отдельным лагерем встанем, подальше. Идти только вместе предлагаю. Человек двадцать нас будет.

Кажется, картинка начинает проясняться. А «народный трибун», значит, для моральной поддержки…

– Гриш, а что вы там делать собрались? Если не секрет, конечно.

Судя по тому, как блондин ощетинился, ехидство в моём голосе можно резать ножом и намазывать на хлеб.

– Платину мыть!

Ага. Платину он мыть будет. Ну-ну.

– Экий ты шустрый. А с каких пор на чужой земле что-то добывать стало можно?

Усольский набычился:

– Земля ничейная! Она за пределами колонии! Любой может разрабатывать! Мы вам мешать не собираемся, но и вы к нам не лезьте!

– Не угадал. Бассейн реки Свирь является территорией Руси. Резидентом которой ты, между прочим, являешься. Он отдан в концессию ТОО «Свирская платина» на двадцать пять лет для добычи полезных ископаемых. Так что, никто другой там ничего мыть не может.

– Ага, сами себе отдали…

Ну конечно, ты бы хотел, чтобы мы отдали тебе, правда?

– …более того, это ещё и Орден согласовано, они утвердили концессию. Что ты и без меня прекрасно знаешь, но, зачем-то устраиваешь цирк.

Вообще-то, не совсем так, Орден просто подписал с нами договор о закупках платины, никаких признаний наших прав на Зауралье (или, хотя бы, бассейн Свири) там нет – в юротделе на Нью-Хейвене не идиоты сидят. Но, тем не менее, некую тень легитимности это всё нашим претензиям придаёт, конечно.

Андреев подключился к разговору:

– Виталий Сергеевич, ну давайте рассуждать, как нормальные люди…

– Попробуйте.

– …не собираюсь касаться того вопроса, что одни и те же лица являются высшей властью в анклаве и, в то же время, его крупнейшими бизнесменами…

– Не собираетесь – так и не касайтесь. Эти бизнесмены оплатили ваш переезд сюда, если вы вдруг забыли. Как и вообще всё формирование анклава. За это анклав в течении пяти лет управляется советом основателей, с чем вы и согласились ещё на Севере.

Худощавый шатен скорбно кивнул.

– Да, к сожалению, вы воспользовались бедственным, отчаянным положением большинства переселенцев, заставив нас заранее согласиться на эти кабальные условия…

Желание достать кольт и вышибить этому уроду мозги поднимается с уровня «на периферии сознания» до «ясное и отчётливое». Ненавижу левацкую сволочь с её демагогией.

– Сергей, вы не на митинге, во-первых, и я не обязан этот ваш бред выслушивать, во-вторых. Есть что сказать по существу – говорите. Нет – у меня много работы.

– Вы не имеете права запрещать простым русским людям самим зарабатывать себе на хлеб.

Нет, всё-таки, слишком он много агитработой занимается – разучился по-человечески разговаривать.

– А мы кому-то запрещаем? Если у вас лично жизнь не складывается, может, нужно в себе проблему поискать? Вот у Григория, почему-то, с хлебом насущным всё в порядке.

Слабенькая попытка вбить клин, конечно, ну да почему бы не попробовать?

– Вы без малейших на то оснований присвоили себе целую реку! И запрещаете людям там работать!

Картина сползающих по стене мозгов этого кретина становится в моём воображении всё заманчивей. Я даже запах готов перенести. Ничего страшного, потерплю, проветрю…