Василий Сахаров - Добытчик [litres]

Конечно, мы не знали, что на самом деле происходило за тысячи километров от нас, в далёкой столице. Но могли предполагать.

В Краснодаре собрали экстренный совет, в который вошли все, кто так или иначе был связан с колониями. Все, кроме Ерёменко, которому отрезали доступ к информации и по-прежнему оставили в стороне. А главой этого совета стал генерал-лейтенант Игнатьев, в бытность моей службы в гвардии командир 4-й гвардейской бригады ККФ, а сейчас начальник ЦСО (Центра специальных операций). Видимо, император, или кто-то из его приближённых, решил, что это должно нас как-то урезонить или испугать. Но эффект получился противоположный. Лучше бы в столице сразу подключили к переговорам Ерёменко, его мы уважали. А Игнатьев – пустышка, сколько его знаю, он постоянно пытался на чужом горбу в рай въехать, карьерист и подлиза, мстительная сволочь и барыга. К такому человеку мы прислушиваться не собирались.

Итак, после ряда уточняющих вопросов, которые последовали из империи, на связь вышел Игнатьев. Он слабо понимал, чего мы требуем и какова на самом деле наша сила. Колонии? Для него это что-то далёкое и несущественное, нищие деревни на краю света. И сначала он попытался разговаривать со мной, словно добрый батяня-комбат, отец-командир, который наставляет на истинный путь молодого солдатика. Мол, ты успокойся, всё хорошо, мы всё уладим и снова станем жить в мире, дружбе и согласии. Но когда я послал его так далеко, насколько у меня хватало фантазии и словарного запаса, генерал сорвался на крик. Игнатьев стал угрожать и орал, что пришлёт за нашими головами спецназ, что от его «летучих мышей» никому не скрыться и что он лично сдерёт с меня кожу, когда меня, изменника, сепаратиста, предателя и возомнившего о себе невесть что никчёмного болвана, приволокут в Краснодар.

Впрочем, вскоре генерал утомился, и его место занял другой оратор, какой-то неизвестный чиновник из расформированного Министерства имперских колоний. Этот уже пытался торговаться и уговаривал в обмен на прощение грехов сдаться. Плевать! Этого тоже послали.

За чиновником – снова военный. В этот раз комбриг 3-й гвардейской бригады, непосредственный командир оказавшихся у нас в плену морских пехотинцев. Его интересовали люди и корабли. А потом он тоже сорвался и начал угрожать.

И снова Игнатьев. Опять уговоры и угрозы. В очередной раз я его послал и намекнул, что могу отключиться.

Только после этого к переговорам подключили Ерёменко. Бывший куратор выслушал наши условия, недобрым словом помянул дворцовые интриги, которые стали причиной нашего мятежа, и пообещал лично донести наши слова до ушей императора.

Ерёменко пропал из радиоэфира на полтора часа. И пока его не было, мы пили чай, курили и слушали уговоры очередного столичного балбеса. Теперь уже из Министерства иностранных дел.

Время шло. Болтовня не стихала, и нам не давали передышки. Дипломата сменил глава клана Семёновых, который пообщался с сыном. За ним профессиональный пропагандон из Министерства информации. Далее какой-то придворный, который назвал себя главой Дворянского имперского собрания герцогом Остапенко. И всё бы ничего, но затем я услышал знакомый голос Ветра, близкого мне человека, который в компании «Мечников и сыновья» отвечал за чайные плантации.

– Командир, это я… – прохрипел динамик.

– Ветер? – уточнил я.

– Да… он самый…

– Ты не получил моё послание?

– Получил… Но уйти не успел… Я ведь не сам по себе… Жена и дети… Растолстел и размяк… Короче, долго собирал вещи…

– Где тебя взяли?

– Дома…

– Били?

– Ничего… Терпимо…

– А что остальные?

– Все ушли… Только я попался…

В разговор вклинился кто-то из переговорщиков:

– Мечников, если ты не сдашься, твои люди пострадают.

– Ты идиот? – подпустил я в голос насмешку. – У меня здесь больше батальона гвардейцев и сотни ваших моряков. Ты не думаешь об их судьбе?

– Они солдаты и давали присягу. Если необходимо, примут свою судьбу.

– Мои люди тоже понимают, что риск – это неотъемлемая часть их жизни. Так что прекращай трёп. Если пострадают мои люди, вашим воинам также не поздоровится. Ша! Я всё сказал. Жду Ерёменко.

Ветра убрали из эфира, и наконец из дворца вернулся Ерёменко, который, как и ожидалось, принёс предварительное решение императора и его ближайших советников согласиться на наши условия. Это ещё не мир, и переговоры будут продолжены. Однако главное было сказано. Подобный расклад не мог не радовать, и, если в Метрополии ещё есть здравые люди, которые смогут повлиять на императора, они попытаются избежать войны и восстановить добрые отношения. Пусть не как прежде, надевать старый хомут мы уже не собирались, но старые связи просто так, в один момент разорвать сложно, и мы ещё можем быть полезны империи, как и она нам.

Форт Передовой

07.07.2073

Я снова дома. Ещё один день. Новые заботы, встречи, совещания и куча бумаг. Надоела эта рутина, но если уж я граф, тем более независимый, то просто обязан разгребать эти завалы…

С империей договорились, и пока в Новороссийске снаряжались суда для нового морского каравана в теперь уже бывшие кубанские колонии, пока мои люди выходили из подполья и продавали имущество компании «Мечников и сыновья», пока делались закупки всего, что необходимо моей вотчине без подпитки со стороны государства, я вернулся домой. Дел накопилось много, и не все проблемы могли решить мои женщины, которым, разумеется, помогали офицеры базы. Вотчине требовалась рука хозяина. Это очевидно. Поэтому я без промедления занялся решением текущих вопросов и начал с объяснения жителям нашего графства, что в самом скором времени мы станем королевством, ибо между империей и колониями возникло недопонимание.

Скажу прямо: далеко не все одобрили отделение от Черномории. Особенно наёмные специалисты. Так что желающих покинуть Передовой вместе с теми людьми, кто хотел отправиться в Метрополию с весенним морским караваном, оказалось сто двадцать человек. Что тут сказать? Причины у всех разные. У кого-то в империи семья, а кто-то патриот. Нам не по пути, и удерживать людей силком я не собирался. Однако воспользовался ситуацией, чтобы внедрить в группу репатриантов своих разведчиков. А чего? Госбезопасность меня обкладывала со всех сторон и наверняка с осенним караваном пришлёт новых шпионов. Вот и сделаем размен: как они к нам, так и мы к ним. Хотя должен признать, что мои шпионы, которых я отбирал лично и которые друг о друге ничего не знали, не такие профессионалы, как сотрудники ГБ империи. Но это ничего, ребята смышлёные и бывалые воины, с деньгами и полезными контактами, а значит, смогут выполнить поставленную задачу и найдут способ обеспечить меня информацией. В конце концов, никто не требует от них, подобно Штирлицу, проникать в рейхсканцелярию и красть совершенно секретные планы. Достаточно жить, наблюдать за всем, что вокруг происходит, и снабжать меня достоверными новостями.