Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

— Так вы по-прежнему подчиняетесь приказаниям Императора и его представителей?

Над полем сгустилась полнейшая тишина. Все застыли в абсолютной неподвижности, пытаясь расслышать ответ Махариуса. На этот вопрос мог быть только один ответ, который не привел бы к гражданской войне, ради окончания которой Махариус отдал свою жизнь.

Махариус улыбнулся.

— Судя по этим черепам, вы тот, за кого себя выдаете, — заметил он.

— Мой посланник вез документы со всеми требуемыми печатями.

— Мы уже выяснили, что ваш посланник не достиг меня.

— Тогда я могу показать вам верительные грамоты, когда мы вернемся в мой дворец.

— Ваш дворец?

— Я реквизировал для себя и своего персонала подходящее жилье, — ответил кардинал.

— Может, вы окажете такую милость и предъявите мне их лично? — спросил Махариус. Мужчины уставились друг на друга в схватке силы воли. — При первом удобном случае.

— Непременно, — ответил кардинал Септим спустя десять очень долгих ударов сердца. — С превеликой охотой.

Махариус кивнул, как будто не ждал другого ответа, и двинулся дальше, через плотные ряды солдат, так что генералам и имперским посланникам пришлось следовать за ним.

Воздушный корабль повез нас через древний город к подготовленному для Махариуса дворцу. Я наблюдал за тем, как в иллюминаторах проносятся здания, вполуха слушая разговоры командиров. Мимо проплывали звездоскребы, напоминающие высокие эбеновые надгробия. На них без видимой причины вспыхивали и угасали чуждые руны. В небесах над головой плясало черное пламя. В тени этих исполинских ксеноартефактов человеческие дома казались маленькими, хрупкими и недолговечными.

Многие имели незаконченный вид, показывающий, что возводить их начали недавно. Мы собирались превратить Ахерон в столицу нового сектора. Стратегическое расположение на межзвездных путях делало его вполне подходящей кандидатурой. Но теперь я сомневался, что его когда-нибудь достроят.

Внизу раскинулись лагеря генеральских армий. На их границах стояли «Гибельные клинки», «Теневые мечи» и другая имперская бронетехника. Похоже, недостатка в чем-либо они не испытывали, в отличие от нас на Локи. Я припомнил подозрения Махариуса насчет тайного сговора. Сбор генералов доказал, что он не ошибался. Неужели он мог оказаться прав и относительно не доходивших до нас припасов, и нарочно нарушенной цепочки поставок? Он редко заблуждался в подобных вопросах.

— Ты не можешь предполагать, что они верны, лишь потому, что их тут нет, — говорил Дрейк. Его голос был тихим, настоятельным и направленным прямо в уши Махариусу. — Как говорил Септим, они могли просто не получить послание.

— Либо они залегли на дно, боясь выдать себя до тех пор, пока не поймут, что происходит.

— В равной мере ты не можешь предполагать, что собравшиеся здесь офицеры против тебя, лишь потому, что они тут. Не каждый станет игнорировать прямой призыв Империума.

— Особенно из уст столь амбициозного человека, — с ноткой иронии заметил Махариус. — Расскажи мне, что тебе известно об этом Септиме.

— Что можно знать о человеке вроде него?

— Уверен, ты сможешь поведать больше, чем просто слухи. Полагаю, твоя агентурная сеть все время упорно трудилась в этом направлении.

— Он могущественный, волевой, амбициозный человек, — произнес Дрейк.

— Я понял это уже по тому, что он занимает такой пост, — сказал Махариус. — Империум не послал бы к нам глупца.

— Ему не понравилось, что ты вынуждаешь его показывать верительные грамоты.

— А что мне было делать? Верить ему на слово?

— Ты мог быть более дипломатичным.

Махариус лишь пожал плечами:

— Как думаешь, что будет дальше?

— Тебя отправят домой, призовут на Терру, завалят почестями.

— Моя работа не завершена. — Голос Махариуса звучал абсолютно уверенно.

— Кое-кто в Администратуме определенно думает иначе.

— Если меня сместят, Тарку и его людей никто не сможет удержать. Крестовый поход развалится, пока они будут утолять свои амбиции. Дай им десять лет, и они разорвут армию на части, после чего здесь вновь воцарится Схизма.

— Ты не можешь этого знать.

— Я сам отбирал этих людей. Я десятилетиями командовал ими. Поверь мне, я знаю их с тех самых пор, как посрамил каждого из них на поле боя.

— Кто-то может назвать это изъяном в твоих планах, — сказал Дрейк. Он был не из тех, кто боялся выражать свое мнение, хотя кого-нибудь другого за подобные высказывания вполне могли бы казнить. — Кто-то может сказать, что попытка стать незаменимым — свидетельство высокомерия, даже неверности Империуму.

— Кто-то может сказать, инквизитор? А что сказал бы ты?

— Я просто перечисляю аргументы, которые могут использовать против тебя. Септим может представить дело так, будто пытается уладить кризис наследования.

— Чтобы это самое наследование случилось, я должен сначала умереть.

— А ты что, планируешь стать бессмертным?

— Я не планирую умирать в ближайшее время.

— А тебе не приходило в голову, что у других могут быть свои планы на случай твоей смерти?

— Люди занимаются этим с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. А я все еще здесь.

— Ты не вечен. Никто не вечен.

— А ты не думал, инквизитор, что некоторые люди выиграют от возвращения старого Хаоса и новой Схизмы?

— Думал. Вот почему я считаю некоторые твои решения неразумными.

Махариус рассмеялся:

— Эти люди возглавляли армии, покорившие десятки миров. Я заставил их поклясться мне в верности. Они — лучшие генералы Империума для той войны, которую мы ведем. Меня заставили их выбрать не просто тщеславие и мегаломания. Они сами выбрали себя. Из всех людей во всех мирах они — единственные, кто выжил и одержал победу. Они завоевали для Империума больше миров, чем любой человек со времен Императора.

Дрейк кивнул. Махариус определенно был прав.

— Ты мог заменить их. — Инквизитор не собирался сдаваться.

— Людьми, столь же безжалостными, столь же амбициозными, но, возможно, менее компетентными? Нельзя стать имперским генералом, будучи травоядным, инквизитор. Ты не смог бы выжить на полях сражений Схизмы, будучи самой сильной овцой в стаде. Ты выжил потому, что ты волк.

— А теперь твоя стая обратилась против тебя.

— Я понял твою мысль.

— Надеюсь на это.

— Думаешь, мы приближаемся к точке, где я принесу большую пользу для Империума как мертвый герой, нежели как живой генерал? — В голос Махариуса вкралась нотка насмешливого веселья.

— Полагаю, некоторые могут так считать.

— Когда я покончу с Рихтером, они изменят свое мнение. — И вновь в голосе Махариуса появилась эта нотка раздражительной одержимости. Похоже, он убедил себя, что победа над его Немезидой возвратит все обратно на круги своя, восстановит его утраченный престиж, сделает все, как было прежде. Неужели он не видел, что все безвозвратно потеряно?