Артем Карпицкий - Слом силы. Хроники Иввианского конфликта

— Бинго! В точку! — Димас, к которому почти вернулась обычная насмешливость, прицелился из пальца. — Что может делать такой человек в таком месте в такое время? Правильно — слушать, смотреть и, внимание, запоминать. Ты думаешь, он что, тихий забитый и забытый всеми ботаник? Да ничего подобного! Это такой пройдоха, каких свет не видывал!

«Странно слышать такие слова от прожженного хитреца и отпетого хулигана».

— Собрать, сохранить, использовать информацию, — продолжил рассказывать курсант Рах, не обращая внимание на скепсис в глазах Рея. — Жизненное кредо… Нет, просто смысл жизни Адама Голода. Можно сказать… — тут Димас не удержался и хихикнул. — У него постоянный информационный голод…

— А кроме прочего, он очень любит поесть, — Адам, внимательно выслушавший эти излияния, строго посмотрел на сокурсников. — Вы говорите-говорите! Только погромче… — он плотоядно улыбнулся. — Я записываю.

Рей смутился, а Димас, напротив, глухо заворчал, но не стал комментировать слова Адама, только руки перед собой скрестил, изображая жест защиты от нечистой силы.

— Что? Молчите? — напирал админ. — Совсем нечего сказать? Или спросить? Может, господин Димас Рах хочет обновить свои данные обо мне? Ведь он назвал скромного Адама Голода гением… А какой я гений? Так, паре фокусов обучен, да теорию знаю… Гениев, господин Димас Рах, стоит поискать в другом месте.

Сказав это, Адам покосился на Рея, будто намекая.

«Вот ведь мерзкий тип!»

Да уж… Как хотелось прямо в глаза этой хитрой и коварной змеюке высказать все. Чтобы почувствовал, чтобы понял, чтобы… Исправился?

«Ты в своем уме? Горбатого могила исправит».

Вспомнил Рей древнюю мудрость и, как ни удивительно, почти сразу успокоился. В конце концов, его же никто не заставляет испытывать к Адаму какие-то нежные и трепетные чувства, верно? Просто дел никаких с админом иметь не стоит, и все будет в порядке. Постойте, дел? Ах, черт…

— Ты не забыл мою просьбу, Рейнольд Мерри? — сухо поинтересовался админ. — Увидимся в тире…

Он встал и, спустя какое-то мгновение, испарился без следа.

— Лихо, — даже присвистнул Димас. — Прижать бы его к стенке, да вытрясти всю информацию… Особенно — как он умудрятся так быстро убегать. Как призрак! Только из плоти и крови… Эх, не будь он админом игры…

— Игра, игра… Что за игра такая? — у Рея были кое-какие подозрения, но он решил их пока держать при себе. — Такое чувство, что в детский сад попал.

Юноша замялся, не зная, как лучше словами выразить то, что испытывал. Эдакое ощущение неправильности, когда даже хорошее не вызывает положительных эмоций, а плохое… Плохое кажется серым, бесформенным, похожим на гадкую амебу. Краски сглаживаются и блекнут, люди не лучше манекенов, а события текут, как равнинная река — медленно и всегда.

— Черт… Только дети уделяют такое внимание играм! Внимание, время… Да вы все по игре просто с ума сходите! — чуть не закричал Рей, а потом, удивившись самому себе, перешел на громкий шепот. — Я видел, как ты сидел за экраном коммуникатора… Ты был в комнате — и тебя в ней не было. Точнее, была только телесная оболочка, а душа витала где-то там, в Сети. В мире, которого не существует на самом деле. Это, как наркотик…

Рей еще много чего хотел сказать, выплеснуть хотя бы часть скопившегося на душе за эти дни, свои чувства… Юноша сам пока не понимал, с чего это он разоткровенничался с едва знакомым парнем, который, кроме прочего, совсем недавно был его злейшим недругом. Не понимал, но хотел… Хотел понять и себя, и Димаса, и всех здесь. Это был будто порыв, стремление вне разума и логики, эмоции в чистом виде. Это…

— Хватит, — оборвал Рея хулиган, колеблющийся между состоянием мрачной задумчивости и бесшабашной веселости. — Адово семя… Неужели ты думаешь, что мне нравится эта игра?

Если бы сейчас на главный корпус закрытой военной академии «Рассвет» опустился гигантский розовый бегемот с ангельскими крылышками, Рей не удивился бы. Ну, побежал бы, конечно, спасать свою жизнь, посмотрел бы, как рушится потолок, как падают на пол обломки бетона, как мечутся в панике другие курсанты. Ну, самое большее, выругался бы мысленно, честя свою нелегкую судьбу. Да и то вряд ли — юноша давно привык к тому, что жизнь — штука не шибко сладкая и полезная, что каждый новый день готовит новую же каверзу, что испытания для того и даны, чтобы испытывать людей на прочность. Все это он знал, понимал и принимал, но сейчас…

Сказанное Димасом было шоком. Но еще большим шоком было то, как он это сказал — не зло, не растерянно, не расстроено даже, чего следовало ожидать в подобной ситуации, а — смиренно. Да уж… Димас Рах, самодовольный нахальный взбалмошный и непредсказуемый проныра, смирился с тем, что у него крадут несколько часов каждый день не пойми на что… Ради чего… Немыслимо!

— Видишь ли, — Димас наверняка заметил встревоженный взгляд Рея, но его сейчас больше волновали собственные чувства и мысли. — Каждое утро бывает восход, а каждый вечер — закат. Ночью — темно, днем — светло, зимой — снег, летом — жара. Так бывает всегда, за редкими исключениями. То же самое и с людьми… Им нужна вода, чтобы не умереть от жажды. Им нужен воздух, нужна пища… Нужно движение, в конце концов, чтобы мышцы не атрофировались! И еще… много чего нужно. Это данность…

— Все так, — юношу скорее впечатлил ровный, без единого проблеска, тон сокомнатника, чем сказанные им слова. — Но какое отношение это имеет к игре?

— Самое прямое, — Димас бросил косой взгляд на толпу курсантов, и в его глазах промелькнуло презрение, смешанное… с завистью. — Адово семя… Думаешь, солнцу можно приказать — не вставай? Думаешь, оно послушается? Конечно же, нет! Так и с нами, несчастными рабами своей искалеченной судьбы…

Димас опять стал паясничать, кривляться, но в этой игре не было прежней язвительности и насмешки. Курсант Рах сейчас не притворялся… Точнее, не притворялся в полной мере этого слова. Привычная маска шута трещала по швам, от нее откалывались кусочки белого гипса, а сквозь рваные дыры проглядывало… Лицо ребенка. Испуганного и очень-очень одинокого.

— Мы вынуждены участвовать в игре, вынуждены тратить свое время, — Димас криво ухмыльнулся. — Пытаясь при этом получить хоть немного удовольствия.

— Удовольствия? — один кусочек головоломки в голове Рея встал на свое место. — Ты отыгрыш другой роли… пола?

— Это? — желтые глаза вспыхнули и поблекли. — Это мелочь… Мы развлекаемся и покруче. Намного.

— И ты, конечно, мне ничего не расскажешь, — понимающе улыбнулся Рей. — Так?

— Так, — взгляды сокомнатников встретились, и юноше показалось, что Димас пытается проникнуть прямо к нему в голову… жуткое ощущение. — Тебе же лучше будет, если не узнаешь некоторых… вещей.