Сергей Ежов - На краю Дикого Поля [СИ]

Андрей Иванович принял меня весьма приветливо, в своём рабочем кабинете, в присутствии десятка важнейших людей города.

- Какими судьбами прибыли в наши края? - поинтересовался наместник у меня после длительной процедуры знакомства.

- Приехал проверить всё ли благополучно у Артамона Палыча Ремизова. К весне он, как и я должен построить десять пароходов, и нужно удостовериться что повеление царя-батюшки будет выполнено.

- На верфи ты ещё не заезжал?

- Первым долгом я отправился к тебе, князь Андрей Иванович, чтобы засвидетельствовать своё почтение.

- Понятно. Я и значительные люди Новгорода также прилагаем силы для строительства кораблей, но у нас, и я обязан тебя об этом предупредить, князь Александр Евгеньевич, имеется некоторое количество изменников, пытающихся мешать воле великого государя.

- В чём это выражается?

- Было несколько попыток поджога верфи и лесных складов. Там у верфи, ты увидишь, когда приедешь, рассажены на колах около полусотни злодеев, и некоторые из них, боярских родов.

- Я поражён.

- Таков приказ великого государя, и этот приказ справедлив.

- Нет ли известий, когда потребуются строящиеся пароходы?

- Полагаю, не раньше следующей весны. Так что у нас имеется больше года на подготовку.

- Это превосходно. В этом случае имеется достаточно времени на тренировки экипажей и артиллеристов. Мы там в Лодейном Поле сделали новое противооткатное устройство, оно весьма способствует более точной пальбе.

- Надеюсь, ты применишь эти устройства и на строящихся у нас пароходах?

- Разумеется, князь Андрей Иванович, применю.

- А как обстоят дела на Лодейнопольской верфи, нет ли каких-то проблем с поставками металлоконструкций для верфи?

- Металлоконструкции мы доставили ещё осенью, до ледостава, и сейчас благополучно их монтируем. Недостающие детали отливаем у себя же на верфи, для этого имеется вагранка. И слава богу, о попытках поджогов или иного злодейства, у нас даже и мысли не возникало. Были попытки краж, но стрельцы быстро разобрались, и страшнее порки наказаний не бывало.

Мы ещё обменялись несколькими фразами, и я отчалил. Да, уж. Неспокойная здесь ситуация, не зря Ивану Васильевичу пришлось тут наводить порядок. Тут ничего не поделаешь: всегда найдётся кучка идиотов, считающих что свой царь плох, давай-ка нам иноземного короля, и уж под шведом-то мы непременно заживём. Смердяковщина неискоренима, и что любопытно, имеется среди более или менее значительной группки идиотов, практически во всех народах. Но тут, как правильно говорит один в меру злобный персонаж: 'Только массовые расстрелы способны спасти Родину'.

Артамон Палыч Ремизов встретил меня как родного: обнял так, что едва не переломал кости, одарил таким троекратным поцелуем, что я едва не задохнулся, и сразу потащил за стол: время было обеденное. И уже за столом, усаженный на почётное место по правую руку хозяина, я испытал всю неукротимую силу ремизовского гостеприимства. Блюда подавались одно за другим, и хлебосольный хозяин требовал у меня откушать каждого. Пришлось принимать меры.

- Артамон Палыч, Степанида Макаровна и почтенное ваше семейство. Не желаете ли услышать одну басню?

- Сделай одолжение, князь Александр Евгеньевич, с удовольствием послушаем.

- Написал эту басню Иван Андреевич Крылов, и называется она 'Демьянова уха'

"Соседушка, мой свет!

Пожалуйста, покушай".-

"Соседушка, я сыт по горло".- "Нужды нет,

Еще тарелочку; послушай...

Закончил я под громогласный хохот семейства Ремизовых, а отсмеявшийся хозяин повинился:

- Уж прости великодушно, Александр Евгеньевич, но я так душевно рад твоему посещению, что забыл старое правило: 'Потчевать можно, неволить грех!'.

- Папенька - раздался с края стола детский голосок - позволь задать вопрос князю Александру Евгеньевичу?

- Дозволяю, задавай.

- Князь Александр Евгеньевич, а не мог бы ты записать сию басню на бумаге, а я с братьями и сестрицей сделаем стекла для светоскопа!

- Разумеется напишу. И не только эту басню, но и другие.

- Ой как здорово! А прочти другие, пожалуйста! - раздался хор детских голосов.

- Нет, дети. - строго сказал отец - Сейчас мы перейдём в гостиную, и наш гость прочитает столько басен, сколько он захочет. А неволить грех! Иначе получится как с демьяновой ухой.

Уже в гостиной, устроившись в удобном кресле, я стал читать семейству Ремизовых басни Ивана Андреевича Крылова, которые учил много тому назад, в школе. По счастью, мне записывать не пришлось, за карандаш взялась дочь Ремизова, Ольга.

- А как вы собираетесь рисовать стёкла, ребята?

- У нас Павлик очень хорошо рисует, а Дима хорошо придумывает какие картинки рисовать. А Оля пишет удивительно красиво. - ответил мальчик, который и задал мне вопрос о баснях.

- А ты что умеешь, и как тебя, кстати, зовут, молодой человек?

- Меня зовут Артамон, у нас в роду положено старших по имени отца называть. Я умею всего понемногу, вот всем и помогу.

Понятно. Растёт очень толковый руководитель: знающий, убедительный, инициативный и дальновидный. Ну дай ему боже здоровья и удачи.

На следующий день, вместе с Артамоном Палычем мы поехали на верфь. Справа от дороги, в полукилометре от верфи, действительно стояло отвратительное украшение пейзажа: колья с нанизанными на них трупами.

- Как только дохлятина начнёт отваливаться, тогда и похоронят злодеев. Так наместник распорядился, у него на этот счёт записка от великого государя.

- А новгородцы не бунтуют, что трупы так долго не позволяют прибирать?

- Бунтуют. Но этим сволочам только повод нужен для бунта. Слышал я, что великий государь обещал в преддверии войны со Швецией подчистить здесь гниль, да расселить их куда подальше.

- И как ты к этому относишься?

- Ну как отношусь... Плохо я отношусь. Не расселять их надо, а рассаживать как этих голубчиков, да уж больно мягкосердечен великий государь.

- Суров ты, Артамон Палыч, чувствую, что не забалуешь у тебя.

- Ах, Александр Евгеньевич, я маленький человек, и стремлюсь во всём соблюдать порядок, но и на маленьком уровне вижу, что если спустить шалость, то будет следующая. Если спустить расхлябанность в работе, то будет дурно сделана работа, а в самом плохом случае может случиться несчастный случай, а то ещё и со смертельным исходом. А мягкосердечие монархов приводят к кровавым событиям, и в истории подобное случалось многажды.

- Бог с ними, с уколотыми, расскажи лучше о верфи, недолго уже осталось до неё ехать.

- На верфи, Александр Евгеньевич, всё в относительном порядке. Сначала, как и планировалось, заложили пять пароходов, а потом, заложили сразу десять, благо металлоконструкции подвозят без задержек.