Роман Злотников - Кто есть кто

Два десятка особей касты рабочих нагружали кровавыми ошметками свои плетеные корзины, поставленные аккуратно в ряд. Судя по тому, что корзины были почти заполнены, они скоро должны были поволочь их в свои закрома. Метрах в ста от края оврага в ложбине стоял корвет с опущенным вниз грузовым пандусом. Между зловонной кучей и кораблем было разбросано еще несколько трупов, но здесь вместе с человеческими телами попадались и крупные шипастые тела местных бойцов. Некоторые из них были обожжены плазмобоями, причем, судя по всему, по нескольку раз. Другие явно попали под огонь трассера, установленного на турели в надстройке корвета над распахнутым настежь грузовым люком. Короче, здесь была настоящая бойня.

Рабочих оскалов Боцман перебил за несколько секунд, они не то что не сопротивлялись, они даже не разбегались, а просто продолжали упорно таскать труппы в свои «авоськи». Закончив с «заготовителями», он, не забыв про увесистые мешки с кристаллами, потащился к корвету. Прямо на пандусе лежало тело Черпалы с окровавленным клинком в правой руке, пронзенное насквозь длинным зазубренным костяным шипом. Боцман закинул тяжелые мешки на корабль и, столкнув заместителя Головы с пандуса, активировал механизм его подъема. Затем задраил грузовой люк и, прислонившись к перегородке грузовой палубы, жадно опрокинул трофейную флягу с пойлом себе в рот.

Слава Всевышнему, корабль был цел. Ни о каком продолжении сбора богатства, буквально валяющегося под ногами, теперь, конечно, и речи быть не могло. Не сдохнуть бы… Так что боцман прошел в рубку и, усевшись в командирское кресло, запустил тестирование систем управление корветом. Одновременно он вывел на консоль последние автоматические записи в судовой журнал. БИУС откорректировал и вывел на экран текущую дату и время в общесистемном счислении. По журналу выходило, что корвет опустился в ложбину десять часов назад. БИУС предоставил данные о стандартных процедурах, следующих обычно после посадки, но самое интересное событие, зафиксированное в журнале, было датировано временем, после которого прошел всего один час. Боцман еще раз перепроверил корректировку времени. Ошибка была исключена.

– Пока я там на веревке болтался, здесь еще кто-то был? Интересно… И БИУС у них не персонифицирован, и непосредственная оборона деактивирована… Откуда таких только набирают?

Запись об активности экипажа была короткой: «Запрос связи с кораблем SN 12Q27W, запрос прерван после истечения срока ожидания ответа». Значит, кто-то живой запрашивал связь с кораблем на орбите, но тот не ответил.

– Час от часу не легче. Неужели все-таки бросили свою баржу и свалили? Не похоже это на донов. Может, конечно, уже смертельно раненный Черпала запрос отправил, а уже потом вышел на пандус и помер? Да нет. С такой дырой в груди далеко не уйдешь.

Паша прислушался к шорохам, раздающимся снаружи корабля. Он активировал камеры внешнего обзора и обалдел. Все пространство между каньоном и кораблем было заполнено шипастыми оскалами. И они продолжали прибывать. Они царапали обшивку корабля своими наростами, пытаясь, видимо, найти проход внутрь. И в этот момент за спиной Боцмана из главного коридора послышался скрип несмазанного металла, раскрылся небольшой люк, ведущий на нижнюю, технологическую палубу, и оттуда выскочил мальчишка лет пятнадцати. Он был весь вымазан кровью, а его одежда изодрана. Широкие, свободно висящие на нем штаны были протерты на коленях.

– Нет! Неееееееееттттт!

Он жутко заорал и постарался снова проскользнуть в свое укрытие, но тяжелую крышку заклинило, и ему никак не удавалось ее приподнять. Боцман бросился к пацану и, схватив его руками, прижал к своей груди.

– Все хорошо. Хорошо! Я свой, свой!

Прижимая к себе щуплое тельце правой рукой, он вытащил из аптечки инжектор с трианиденолом и, приложив его к шее парнишки, нажал на спуск. Парень тут же замолчал, его перестала бить судорога, и он распластался на руках лейтенанта. Паша перенес размякшее тело в рубку и посадил в свободное полетное кресло-компенсатор рядом с собой, не забыв при этом подтянуть фиксаторы.

– Вот, значит, кто пытался связаться со вторым кораблем на орбите. А эти уроды, видно, в люк пролезть не смогли, а может, просто не нашли его…

Если бы Быстрый Гонсалес действительно смылся на втором корабле, это было бы самым лучшим вариантом из прочих возможных. Но события последних дней, необъяснимая смерть Виктора, «взбесившийся» корабль, мертвая хватка обитателей этой планеты, ничто не предвещало простых и безопасных ответов на неприятные вопросы и не оставляло этому варианту ни единого шанса. Боцман ввел коды предстартовой подготовки и, сжав голову руками, откинулся на спинку своего компенсатора. Он уже и сам перестал за собой замечать, что все свои мысли он последнее время высказывал вслух. Возможно, это позволяло ему поддерживать иллюзию того, что он все еще работает в команде… Последние капли упали из горлышка фляги ему в рот, и он отшвырнул ее в сторону. Умирать вообще неприятно, но до этого он как-то об этом не задумывался. А теперь Боцман был не одинок. Он почувствовал, что присутствие мальчишки не позволяет ему больше действовать так, как он привык. Безалаберно, безрассудно, на грани. Еще два часа назад он бы выскочил из атмосферы навстречу «Скорпиону», который наверняка его там поджидает, потому что как еще иначе объяснить отсутствие ответа на запрос, и начал бы лупить по нему из своего дохленького главного калибра, не потому, что смог бы его подстрелить, а просто ради хайпа, презрения к собственной жизни, ненависти и всего такого прочего. Но теперь…

Логика донов, притащившихся сюда с баржей, ему была понятна. Руда, содержавшая в себе келемит, по определению имела очень низкое содержание этого элемента, и для получения чистого продукта нужно было либо тащить сюда полноценное производство, которое стоило неподъемных денег, либо волочь отсюда несколько тысяч тонн непереработанной руды. Корвет – не самый большой и грузоподъемный транспорт, но поднимать руду на орбиту они рассчитывали именно на этом корабле. И делать им это, в условиях двойного тяготения и очень плотной атмосферы, пришлось бы двумя корветами поочередно и не в один заход, оставив на поверхности и экипаж, и тяжелое оборудование. Поэтому садились они почти без топлива, оставив на корабле запас, который бы гарантировал подъем на орбиту перегруженного корабля, помноженный на два. Основной запас топлива хранился на барже и должен был использоваться по мере ее заполнения рудой. Все это означало только одно. Без дозаправки на барже его кораблик разогнаться для прыжка и улететь отсюда не сможет. А если баржа уничтожена или захвачена Алыми, то не сможет уже улететь отсюда никогда.