Владимир Ерофеев - Маркус Фастмувер. Вторжение

Маркус с виноватым видом смотрел на своих друзей, выглядывая из-за головы кладовщика. Те улыбались, не зная, как помочь ему выпутаться из неловкой ситуации. А Майк пожимал плечами и периодически разводил руками, давая понять Маркусу, что тому придется пережить этот трогательный момент, как бы этого ни хотелось.

Тут Дайрон, уставший смотреть на эту картину, неожиданно подал голос, чем спас Маркуса, похоже навечно увязшего в объятьях растрогавшегося старика.

– Отец, нам бы воды попить, да и пожрать чего-нибудь не помешало бы, а то наш армейский паек что-то пережарился, что есть невозможно, – иронично сострил здоровяк и похлопал по обгоревшему ранцу, висящему на плече у Мерфи.

На лице старика появился стыдливый румянец. Поняв, что попал в неловкую ситуацию, мистер Шон тут же отпустил Маркуса и шлепнул себя по лбу:

– Ой, простите, старика, ребята! Конечно, конечно, давайте все быстрее в дом, ведь устали, наверное!

Поднимаясь по ступеням противно скрипящего крыльца, кладовщик ухватился за руку попавшегося ему на пути Мерфи и, словно какого-то ребенка, потащил за собой в полуразрушенную хибару. Сержант, как ягненок, ведомый на закланье, молча последовал за суетящимся стариком. Морпех мертвецки устал и очень хотел хоть куда-нибудь упасть, вот только на каменистый грунт этого делать что-то не хотелось. Он бы давно вошел в дом и завалился на кровать, но его что-то останавливало, видимо, это все же была совесть.

– Сюда, сюда! – старина Шон заманивал гостей на кухню и, войдя первым, немедленно ринулся исследовать свои шкафы, а морпехи и Майк набросились на воду.

В этой местности, где стоял дом кладовщика, своей воды не было. Раньше, когда прииск вовсю работал, ее регулярно привозили в бочках, а сейчас старику приходилось ее приносить с базы. Вода, которую жадно глотала троица, была теплая и уже имела затхлый запах. Но измученных жаждой бедолаг это не останавливало, и они с дрожью в руках вливали в себя эту сомнительную жидкость.

Старик Шон абсолютно не обращал на них внимания. Он был занят очень важным делом – поиском чего-нибудь съестного, но пока это было безуспешно.

– Что тут у нас? Хм, пусто! А здесь? – пожилой кладовщик с задумчивым видом копался в кухонной мебели.

Все уже напились и следили за тщетными попытками старика что-либо отыскать. Но вдруг раздался победный возглас счастливого кладовщика, как будто бы нашедшего бесценный клад.

– О! Есть! Есть! – старик держал в вытянутых вверх руках большую пачку спагетти и бутылку кетчупа «Хайнц», видимо уже давно начатую, что было видно по старым засохшим подтекам на горлышке емкости. Затем, заметив на лицах троицы недовольные гримасы, опустил руки и сел на стул.

– Да, ребята! Простите старика! Меня долго не было дома, поэтому ничего здесь и нет. Я теперь не работаю на складе, после того дня, когда мы освободили Маркуса. Я потерял все: работу, друга, да и сам чуть жизнь не потерял.

Майк сделал серьезное лицо и перебил кладовщика.

– Какого друга, мистер Шон? Это вы про полковника Рэймонда Смита?

– Да, сынок, про него.

– А что такое случилось с ним? – продолжал выпытывать Майк.

– Что случилось, говоришь? А нет его уже в живых, парень!

– Как нет? – взволнованно переспросил Майк.

Мерфи и Дайрон подошли ближе к кладовщику и сели на пол. Они ждали развязки этой истории. Все как-то было очень подозрительно. Старика, видимо, сильно били, и он где-то долго отсутствовал. Полковник мертв. Почему? Что здесь могло случиться? Все четыре гостя чувствовали, что много событий произошло на базе с момента их исчезновения в летательном аппарате. Только один Маркус молчал. Он тихо стоял в стороне и, скрестив на груди руки, внимательно слушал разговор людей. Ему была нужна вся эта информация. Это придавало ему уверенности в своем недавнем решении.

Старик продолжал:

– Мы с полковником Смитом подъехали к ангару 18, когда вы его покидали в летающей тарелке. По вам стреляли. Был такой шквальный огонь, что я думал, из этого вашего аппарата сделают решето. Потом тарелка задымилась. Она была вся в дыму! Там выжить было невозможно! – старик с удивлением посмотрел на своих гостей.

– Да, мистер Шон, невозможно! – неожиданно заговорил Маркус. – Никто из нас не выжил. Нас оживили там, внизу, в лаборатории. Оживили, чтобы потом превратить в ходячих мертвецов. Там из нас хотели сделать солдат.

– Каких солдат, сынок? – кладовщик подозрительно усмехнулся. – Так Мерфи и Дайрон уже солдаты!

– Нет, мистер Шон, других солдат, запрограммированных убивать и не имеющих ни разума, ни воли. Там, внизу, под горой, инопланетная лаборатория по производству зомби-солдат из людей. Нашу планету давно захватили, но никто об этом не знает. У правительства заговор с пришельцами. Всем землянам, возможно, скоро настанет конец. Выживут только те, кто причастен к заговору.

Кладовщик с недоверием к словам Маркуса посмотрел на морпехов, ища в их глазах опровержение сказанному, но те молча закивали головами, давая понять, что все это правда.

Вдруг заговорил Мерфи, которому не терпелось узнать, что случилось на базе в их отсутствие:

– Ладно, мы что-то с темы съехали, а к заговору позже вернемся. Ты, старина Шон, лучше расскажи, что там у вас произошло.

Старик помялся, но продолжил, несмотря на то что рассказ Маркуса его сильно удивил и заинтриговал:

– Хорошо, слушайте дальше. Тарелка, окутанная черным дымом, поднялась вверх и затем внезапно исчезла. Вокруг началась суета. Все стали вас искать. Обыскали весь периметр базы. Но все было безуспешно. Я знал, что исчезновение Маркуса будет стоить мне жизни. В тот день спецслужбист обещал кишки мне выпустить, если Маркус от него уйдет, и поэтому сразу же после работы я выгнал свой грузовичок за периметр «Зоны 51». Я оставил его у одной старой штольни, проходящей под забором и ведущей к бывшему приисковому поселку. Эту штольню, кроме меня, никто не знает. Ее специально копали, чтобы выносить с рудника нелегально добытое серебро. Забор старого прииска проходил как раз в том же месте, где сейчас стоит ограждение базы, и я мог в любой момент ее незаметно покинуть. На следующий день ко мне подошел спецслужбист. Мы стали ругаться. Ребята с КПП, находящегося перед складом, вызвали полковника. А за то время, пока он ехал, меня запихивали в лимузин. Полковник Смит успел перегородить дорогу автомобилю спецслужбиста. У них произошел конфликт, и этот ублюдок в костюме достал пистолет и так вот просто прострелил Рэю голову. Понимаете? Так просто взял и прострелил ему голову… Бедный Рэй, бедный Рэй! Все солдаты даже не пошевелили и пальцем, чтобы помешать ему это сделать, а уж тем более задержать его. Все знали, что с этой службой связываться себе дороже. Затем меня он все же затолкал в машину и вывез с базы. Ему помогал тот лейтенант из конвоя, который вокруг него все вился тогда. Машина долго ехала по пустыне, я, правда, не понимаю зачем. Он мог бы меня просто пристрелить на месте, так же как и Рэя, но спецслужбист, видимо, решил, что это будет для меня слишком шикарно. Меня раздели догола и затем долго били. Били чем попало и куда попало. Мне отбили все органы. Я харкал кровью, и мое раздувшееся от кровоподтеков лицо совсем закрыло глаза. В довершение всего этого садист воткнул мне нож в горло и там его оставил. Затем они сели в машину и, бросив меня на радость койотов, быстро уехали. Я потерял сознание.