Евгений Витязев - Молох

Перегон от Гостиного до Адмиралтейской — точно Невский там, на поверхности города до Судного дня. Сплошь бегают люди, постовые через каждые двадцать метров курят махорку, но никого при этом не трогают. Единственное: ни одного торгаша, мародёра. Испугались, черти. Все мы равным перед матушкой смертью, если ты, конечно, не Стенька Разин, вынесший нечеловеческие страдания и, тем самым, не пикнув от боли перед тем, как отдать концы.

Адмиралтейская пролетела словно во сне, разве что паспорт разок проверили. Левые штампы, полученные Сомовым от всё того же Кузнеца на месте. Зелёный свет. Пользуясь случаем, Глыба разглядывал убранство (тематика — мореплаватели давнего времени) самой глубокой станции метрополитена; сводчатые колонны, обрамлявшие пристанище. Пару раз налетали торгаши, которым диггер давал по шапке. Опять таки тихо, чтоб не вызывать излишних подозрений. Последний «нормальный» тоннель от Адмиралтейской до Васьки вышел на редкость утомительным и долгим. Километры однообразной колеи да путевых кабелей. Где-то там над головой раскинулась Нева. Глыбу всегда интересовало, почему правительство города не устраивало экскурсий на дно Невы? Отбоя не было бы. Что сейчас в себе таит глубины реки, не хватит фантазии. Мутантов настолько уродливой формы, что обитатели Марианской впадины позавидовали бы. Но что же сталось с самой впадиной? Каких чудищ она таит, если радиация добралась до одиннадцати километровой отметки? Там, наверное, дно живое…

Василеостровская. Перед последним марш-броском Глыба решил остановиться на привал. «Какого Лешего я вообще туда иду — рассуждал он. — Передохли бы в своей гостинице и делов». Но нет, если есть проказа, надо до последнего атома стереть её с лица Земли. Сил не было, клонило в сон. Не всякий день проходишь чуть ли не половину метро под постоянным страхом перед шальной пулей в спину. Устроившись поудобнее у костерка рядом с местным проспиртованным бомондом (самогон пригодился), Глыба невзначай выпытал, что Кузнец не врал. Постышев и Ко в Прибалтийской: от заброшенной Приморской километр ходу. Мелочь по сравнению с тем, сколько пришлось пройти Молоху до платформы Кавголово. Перед тем, как погрузиться в сон перед весьма уютным кострищем, точно перед грёбаным камином, диггер для себя уточнил, что никакого Блокадника на острове не существует.

Пока солдат спал, обнявшись с Калашом, словно ребёнок с плюшевым мишкой, в метро прогремел взрыв. Перегон Невский Проспект — Горьковская (последней обители, как таковой, уже не существовало) превратился во второй Стикс. Пока навсегда замуровывались гермоворота на Невском, сотни изуродованных расчленённых кусков тел рано утром следующего дня успело хлынуть на станцию. Останки тех, кого в ходе политики Вано топили бордюрщики. Вслед за ними внутрь станции просочилась гигантская медуза: Deepstaria Enigmatica. Прошёл битый часа, пока огромное покрывало медузы не разлетелось на лоскуты. Трое юнцов, которых существо попыталось сжевать заживо, но не успело как следует переварить, не прожили без кожи и пяти минут. Это всё также послужило сигналом к наступлению на Сенную силами коммунистов, Вегана и КУ. И для выхода Чумы и Молоха на сцену спектакля под названием «Метро».

Пару минут прошло с тех пор, как за нами захлопнулась дверь, оставив тоннель-дендрарий с заправщиками сатанистами позади. Мы с Чумой стояли в полной тишине, оглядываю длинную комнатушку, уходящую далеко вперёд. Лампочки тускло светили, уходя вместе с коридором куда-то туда, в необъятную даль. Я долго пытался понять механизм открывания двери, искал чудные приборчики, но так ничего и не нашёл. Будто нам некто открыл дверь и пока мы входили в неё, хозяин успел скрыться в кишке комнаты.

Не проронив ни слова, мы, оставшись ни с чем во время путешествия от Достоевской в непонятное для нас пока место, двигались вперёд. Слева и справа стены обрамляли гнилые доски, за которыми просвечивался известняк с глиной. Под ногами грязь, потолок — крошево из камней, по которому тянулся шнур, состоящий из лампочек Ильича. Откуда он начинался и куда тянулся — одному Богу известно, или лемурам, если мы пришли в правильное место. Ведь сатанист же обещал, что мы выйдем к Лиговскому? «Нашёл, кому верить», — пожурил я сам себя. Разум подсластила мысль о том, что оккультника больше нет.

— Смотри сюда — я уже не удивлялся Чуме, его репликам: от человека, которого я встретил тогда, под Куполом, в далёком и забытом «Петроэлектрочегототам» не осталось следа.

Метров через сто ходьбы по коридору стены внезапно расступились в стороны, обнажая просторы комнаты. Идеально круглая форма, вокруг стояли шкафы, перед ними, проеденные плешью и временем диваны, на которые я бы ни сел и за вагон тушёнки и канистру воды в придачу. Посредине два стола, заваленных пластиковыми тарелками, бумагами и свитками. Чума стоял около правого по нашу сторону письменного атрибута, держа в руках пожелтевший лист ватмана. В тусклом свечении лампочки я не сразу разобрал, что там изображено. Вот, точно: надпись, составленная из газетных вырезок. Тело лизнул арктический холодок. «ЛИГОВСКИЙ ПРОСПЕКТ II, ШЕСТАЯ (КРАСНОСЕЛЬСКО-КАЛИНИНСКАЯ) ВЕТКА ПЕТЕРБУРГСКОГО МЕТРОПОЛИТЕНА».

— Чума, мы на Шестой ветке, твою мать?!

— Не удивительно — ледяное спокойствие путника пугало меня. — Мне кажется, что мы с самого начала пути из-за тьмы повернули не туда. Словно тоннель нас не пускал на Лиговский.

— Чего ты несёшь?!

— То, что мы пошли заброшенным путём на недостроенную станцию. Точнее, вот она, перед нами — Чума обвёл комнату рукой. — Существуют же станции Седьмой, Кольцевой ветки, почему бы Шестой нет?

— Что-то я такое слышал: берёт начало в Ручьях, заканчивается… хрен знает. Где-то под Стрельной, наверное. Но причём тут тоннель?

— А как ты думаешь соседствующие веганы и лемуры сообщаются с Робби? Через джунгли? Мало того, чтоб пройти загадки, ещё надо знать точный путь, чтобы выйти на настоящий Лиговский пр…

Но Чума не договорил. Из противоположного коридора послышался стук. Секунда, и звук стал ближе. Нечто огромное двигалось Оттуда. Хозяин станции, владыка Шестой линии метро. Не долго думая, мы с Чумой спрятались в шкаф, так и затаившись в нём, не позволяя себе дышать. Я даже слышал как виски отчаянно запульсировали в голове, а пот водопадом шипел по коже.

Троллеобразное существо, которое мы с Чумой (тот стоял в соседнем шкафу) видели в спину, разглядывало стол. Только бы не заметил перестановку предметов, а точнее того листа ватмана. Я рассчитывал на то, что успеет заново пройти Три Мировых войны прежде, чем тролль сдвинется с места. Но всё произошло иначе: бугристая серая кожа исчезла из моего виду. Понадобилось несколько минут, чтоб перевести дух и потянуться к ручке шкафа. На всякий случай я поглядел в глазок: огромный серый глаз с кровоподтёками по бокам, смотрел на мой.