Вадим Денисов - Дауншифтер

В зимовье было настолько тихо, что казалось – пролети в воздухе рядом бабочка-капустница, и я услышу шелест белых крылышек. И вот на этом пасторальном фоне глубокой тишины и покоя со стороны поляны через закрытое окно в зал вдруг ворвался страшный, оглушительный истерический вопль, похожий на женский. Кричали примерно пять секунд, да так, что кровь застыла в жилах!

Лёжа на кровати, я оказался на грани обморока.

Все мышцы одеревенели. Дыхание прервалось. Конечностями не двинуть и головы от подушки не оторвать, чтобы посмотреть в сторону окна, откуда летел душераздирающий вопль.

Внезапно всё смолкло, и тишина вернулась, как ни в чём не бывало.

Конечно же, первым делом я подумал о нападении монстров. Хреново жить рядом с нечистью. Не верьте тем отшельникам, которые, по их словам, успешно живут рядом с лешими, снежными людьми и прочими лесными духами. С чертями под боком спокойно не заживешь.

Помните леденящие душу изрядно щекотавшие нервы детские страшилки, воспроизводимые ночью в городской квартире или у костра, когда на последней фразе девочки визжали? «В черном-черном лесу стоит черный-черный дом. В этом черном-черном доме стоит черный-черный гроб». И тут кто-нибудь из малолеток ка-ак крикнет: «Отдай мое сердце!» Потом начались киноужастики, призванные расшевелить обывателю нервишки и предлагающие огромное разнообразие страхов. Может, быть, это интересно в телевизоре. Но мало кто, слава Богу, сталкивается с таким триллером в жизни. Вот здесь – чистый триллер. Сыт по горло.

Застыв в полном ступоре, я примерно с минуту потрясённо молчал. Лишь одна мысль пыталась пробиться наружу через эмоциональную блокаду, стараясь быть замеченной и стать командой к действию: «Пистолет возьми, идиот!»

Затем я услышал какую-то тихую возню, а следом и осторожный тихий вопрос друга, спавшего в соседней комнате:

– Никита, ты живой там? Что это было?

– Живой. Сходи, глянь, – хитро предложил мой хриплый голос.

Где кобура? Вот она. Негнущимися пальцами вытащив пистолет, я просто положил его на грудь.

– Ага, нашёл дурака, – ожидаемо отреагировал Димка. – Ох, что-то ноги затекли.

– Шучу я… Ствол возьми сразу.

– Уже.

Ноги у него затекли, как же. Стесняясь признаться, что до сих пор испытываю дикий ужас, я с трудом всё-таки встал, надел штаны, затем ремень с кобурой и, дрожа всем телом, кое-как шлёпая одними стопами в той же позе, что и лежал – на негнущихся в коленках ногах. Добрался до включателя трансивера. Сейчас любая информация на вес золота. Пересилив себя, открыл дверь во двор и запустил генератор, хотя особой необходимости в этом не было. За то короткое время, что я дёргал верёвку, вся кожа покрылась ледяным потом, а сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди.

Постепенно приходя в себя, вернулся в зал, где увидел закостеневшего Новикова, волосы которого стояли дыбом. Подросшая щетина на впалых щеках была белее снега. Если бы не глаза, горящие и беспокойные, можно было бы подумать, что он не живой.

Какое-то время мы так и стояли, глядя друг на друга в упор, и я уже хотел было выругаться, но во всём этом было нечто более серьезное, несравненно большее, чем обычный испуг, и мат показался неуместным. Вместо этого показал пятернёй, что у друга на голове, на что услышал:

– На себя посмотри.

Повернув голову к висевшему возле двери зеркалу, невесело хмыкнул – более напуганной рожи мне ещё не встречалось. Маска. Сжатые бледные губы, остекленевшие в странном прищуре глаза. Тоже почти покойник.

– Ты шибко-то не пялься. Людка-парикмахерша говорит, что за каждым зеркалом живет свой бес, и он пакостит всякий раз, когда видит такую рожу.

– Да иди ты… к окнам, проверяем, – скомандовал я, показывая Димке рукой на дальние комнаты.

Дождя не было. Свинцовое небо, не желая отступать, по-прежнему нависало над тайгой, снижая цветность, пейзаж показался мне почти монохромным. Но видимость была хорошая.

– Ничего подозрительного, шеф, – доложил Димка, подставляя ладони лодочкой под рукомойник и приглаживая волосы. – Как-то странно баба орала…

– Ага, словно синтезатор работал.

– Вот и я подумал, что дамочка не из нашего батальона. Никита, а кот-то где?

– Пёс его знает, убежал куда-то через свой лаз.

– Смекалистый, удрал. Слушай, но ведь она совсем рядом орала!

За несколько минут мы постепенно пришли в себя. И начали тщательно выискивать возможный источник нашего ужаса. Всё перерыли, не обнаружив ничего и никого, в зимовье мы были одни. Двери и ворота закрыты, как я и запер их ночью. Не было ничего подозрительного. А если допустить, что кто-то над нами пошутил? Прикол вполне мог стать удачным, если бы кто-нибудь прямо сейчас признался и объяснился. Посмеялись и забыли.

– Зачем себе врать, мы оба знаем, чьи это проделки, – наконец резюмировал я.

– Знаем… Что ж, пошли на улицу, сосед, в схроне на всю жизнь не отсидишься, – тяжело вздохнув, предложил Новиков.

Обвешавшись оружием, вышли осторожно на крыльцо. И едва сделали пару шагов, как из-за угла здания бесшумно вымахнула какая-то большая птица и, на секунду зависнув над крышей, метнулась в сторону и пропала.

– Филин, подлец! – догадался я. – Он где-то рядом живёт.

За одну ночь все кругом сильно изменилось: тайга казалась ближе, Таймура точно сузилась, а низкие рваные облака ползли над самой землей и только не цеплялись за верхушки елей и пихт. Вообще вид был самый печальный, смотри ты хоть на зубчатую стену стоявшего за рекой леса, на надувшуюся, словно обиженную, реку, и дальний каменистый мыс, выдававшийся в Таймуру коротким уступом.

Медленно обошли дом, на этот раз простреляв местность тепловизором. Ни-че-го. Ни следопытские способности опытного Новикова, ни моё стопроцентное зрение и отличный слух не смогли выявить что-либо тревожное. С этим результатом и вернулись к крыльцу. Пройти к зимовью, не продираясь сквозь тайгу, где деревья местами растут очень плотно, можно либо по дороге, либо по террасе, где шёл Дмитрий. С западной стороны поляны не пройдёшь, там обрыв. Ну, и по реке… Проплыл кто-то мимо?

– Что ты там всё шепчешь? По реке? – переспросил промысловик и тут же заорал, показывая пальцем. – Котяра чешет!

Нервно вздрогнув, я увидел Фёдора, который бодрячком и без всякой опаски трусил к нам от берёзовой рощицы.

– Федян-братан, так это ты чертей отогнал?! – не снижая громкости, радовался Димка, присаживаясь на корточки. – Федюня молоток! Верно люди говорят, что вся нечисть котов боится!

– Точно! – озарился я.

Тиская в четыре руки удивлённого таким вниманием кота, мы продолжили делиться ценными соображениями.

– Они с кем угодно могут справиться, я в кино видел! Даже с мумией.