Филип Рив - Смертные машины

– Томас из ЛОНДОНА! – проорал он, швыряя в дочь сэндвичами. – Он привык, чтобы все было культурно! И сэндвичи должны быть ТРЕУГОЛЬНЫМИ!.. Ну что с ней делать! – пожаловался он Тому. – Я старался воспитывать ее как настоящую леди, но она не хочет учиться. Хотя сердце у нее доброе. Иногда как посмотрю на нее, так почти жалею, что пристрелил ее мамашу…

Он шмыгнул носом и промокнул глаза огромным носовым платком с узором из черепов со скрещенными костями. Кортина, вся дрожа, принесла другие сэндвичи.

– Понимаешь, Том, – объяснил Пиви, жуя хлеб с огурцами, – тут дело такое: я не хочу всю жизнь прожить пиратом.

– Не хотите? – откликнулся Том.

– Нет, – сказал Пиви. – Видишь ли, малыш Томми, у меня в детстве не было таких условий, как у тебя. Я не получил, там, образования, и внешность у меня страхолюдная…

– Ну что вы, – вежливо промямлил Том.

– Приходилось самому о себе заботиться, на помойках выживать. Но я всегда знал, что когда-нибудь стану большим человеком. Однажды я увидел вдали Лондон. Он куда-то ехал по своим делам. Я такой красоты никогда в жизни не видал. Столько ярусов, а наверху беленькие виллы так и сверкают на солнышке. Потом я услыхал, что там живут богачи, и решил: я тоже буду так жить. Чтобы шикарные костюмы, и чаепития в саду, и театры, и всякое такое. И вот я стал кладоискателем, потом мэром маленького городка, теперь вот добыл городок побольше. Но о чем я мечтаю… – Он наклонился к самому уху Тома. – Мечтаю стать респектабельным.

– Да, конечно, – согласился Том, покосившись на Эстер.

– Я вот как рассуждаю, – продолжал Пиви. – Если в этот раз охота пойдет как надо, Танбридж-на-Колесах разбогатеет, оглянуться не успеешь. Я люблю этот поселок, Том, и хочу, чтобы он рос и процветал. Хочу пристроить верхний ярус с парками и шикарными особняками, и чтобы посторонним вход запрещен, и лифты чтобы ездили вверх-вниз. Хочу сделать из Танбриджа хороший такой мегаполис, а я был бы в нем лорд-мэром. Будет что передать детишкам по наследству. А тебя, Томми, я попрошу: научи меня, как полагается жить в большом городе. Научи меня иттикету, чтоб не быть мне посмешищем для других лорд-мэров. И ребят моих научи, а то они прямо как свиньи какие живут. Ну, что скажешь? Сделаешь из нас джентльменов?

Том только глазами хлопал, вспоминая угрюмые лица здешних советников и пытаясь представить, что они с ним сделают, если он попробует их заставить открывать друг для друга двери и жевать с закрытым ртом. Он не находил слов, но Эстер ответила за него.

– Пиви, тебе повезло, что Том попал в твой город! – сказала она. – Том – специалист по этикету. Другого такого вежливого человека я не встречала. Он тебе все, что надо, расскажет.

– Но… – сказал Том и тут же скривился от боли – Эстер пнула его по лодыжке.

– Вот и чудненько, вот и славненько! – захихикал Пиви, брызгая во все стороны крошками от сэндвича. – Держись старины Крайслера, малыш Томми, не ошибешься! Как поймаем крупную дичь, так и приступим. Добыча ждет нас по ту сторону болот. К концу недели доберемся…

Том медленно пил чай. Перед его мысленным взором снова возникла карта Охотничьих Угодий: обширные пространства Ржавых болот, а за ними…

– По ту сторону болот, – повторил он. – Там же только Хазакское море, больше ничего нет!

– Спокойно, малыш Томми! – захохотал Крайслер. – Я же говорил, город наш специализированный. Вот погоди, сам все увидишь. Нам и море по колено! Ха-ха! Погодите – и увидите!

Он с размаху хлопнул Тома по спине и стал пить чай, изящно оттопырив мизинец.

Прошло несколько дней, и Лондон снова завидел добычу: несколько маленьких славяноговорящих городов прятались в расщелинах старых известняковых гор. Мегаполис носился туда-сюда, заглатывая их один за другим. Половина лондонцев столпилась на обзорных площадках, наблюдая за охотой и вопя от восторга. Унылые западные равнины остались позади, и вчерашнее недовольство было забыто. Кому какое дело, что в нижних районах люди мрут от теплового удара? Славный Лондон! Славный старина Кром! Давненько уже не было такой отличной добычи!

Лондон сперва переловил и съел самые быстрые городки, затем вернулся подобрать более медлительные. Прошла почти неделя, пока доели последний город: когда-то большой и важный, сейчас он еле ковылял – хищные поселки оторвали ему часть гусениц. Удачное окончание охоты праздновали по всему Лондону, и веселье стало еще более буйным, когда вдали на севере дозорные разглядели огни. Сразу пошли слухи: будто бы это огни искалеченного мегаполиса; будто бы именно его искал Валентайн и радиосигналы с «Лифта на тринадцатый этаж» приведут Лондон к роскошному пиру. До двух утра гремели ракетницы и вспыхивали фейерверки, и заместитель Главного историка Чадли Помрой разжаловал Меллифанта в ученики третьего ранга за то, что тот запустил шутиху в вестибюле Музея.

К рассвету и веселье, и слухи затихли. Огни на севере в самом деле принадлежали мегаполису, только он был вовсе не искалечен. Он мчался на юг с огромной скоростью, и вид у него был голодный. Гильдия навигаторов опознала в нем Панцерштадт-Байрёйт, возникший при слиянии четырех огромных движущихся городов. Лондонцам, впрочем, было наплевать, как он называется, лишь бы удрать от него подальше.

Двигатели запустили на полную мощность, и Лондон помчался на восток. Мегаполис-конгломерат скрылся за горизонтом. Но на следующее утро он возник опять, еще ближе, чем раньше.

Кэтрин Валентайн не участвовала в праздничном веселье. Точно так же и охватившая город паника прошла мимо нее.

Она не выходила из своей комнаты с тех пор, как вернулась из Подбрюшья, и никак не могла отмыть кошмарную вонь Шестидесятого сектора. Кэтрин почти ничего не ела, а всю одежду, которая была на ней в тот день, велела прислуге отправить на вторичную переработку. И в школу она больше не ходила. Зная то, что она знает, как можно смотреть в лицо подругам, болтающим о нарядах и мальчиках? За окном на газонах играли солнечные зайчики, цвели цветы и на деревьях распускались клейкие молодые листочки, но разве могла она, как прежде, радоваться красоте Верхнего Лондона? Кэтрин могла только думать о том, что где-то внизу тысячи лондонцев умирают от непосильного труда, чтобы немногие богачи, такие как она, могли жить в комфорте.

Она написала об этом в службу визи-новостей и в полицию, и оба письма порвала, не отправив. Какой смысл, если всем известно, что и визи-экраны, и полицию контролирует Магнус Кром? Даже верховную жрицу Клио назначает он же. До папиного возвращения ничего по поводу Подбрюшья сделать не удастся – это если сам Лондон не съедят к тому времени.

Правду о девушке со шрамом тоже уже не выяснишь. Ученик Под ничего не знает – или притворяется, что не знает, а больше ей обратиться не к кому.