Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

Наблюдал уже раз Макаренко из окна, как за красавицей медсестрой какой-то дрищ палубный на подержанном «ягуаре» заезжал. Дохлый, стремный до безобразия. Не «ягуар», конечно, а дрищ. И как-то не по себе стало.

«Что, следователь, тоже хочется на „ягуаре” кататься? Пусть даже на лохматом… Завидуешь? А хоть бы и так. Да, завидую. Но против себя не пойду. В падлу мне воровать, как все. Хотя… А кто ворует? Не мы такие, жизнь такая. Во все времена падишахи да короли страже копейки платили, а заместо денег давали немножко власти – бери ее, власть, и кормись самостоятельно. Так чем ты хуже?»

Макаренко поморщился и снял наушники.

– Если диалогами с самим собой сильно увлекаться, можно и в другую больницу переехать, гражданин начальник, – сказал он сам себе, осторожно приподнимаясь с кровати. – Так что, недостреленный, хватит гонять и давай-ка на укол.

Он нащупал босыми ногами больничные тапочки, перенес вес тела на здоровую ногу, подхватил костыли, стоящие у кровати, взгромоздился на них, протянул руку к дверной ручке…

Но дверь распахнулась сама.

Перед следователем стоял тот самый седой террорист, которого Макаренко мельком видел в ресторане Артавазда. Двое молодых боевиков маячили за его спиной. Что самое удивительное, на плечи всех троих были наброшены белые халаты, что предписывал распорядок больницы для посетителей, желающих навестить недужную родню.

– Можно? – спросил террорист.

Макаренко невесело усмехнулся и посторонился, пропуская незваных гостей в палату.

Седой обернулся и что-то сказал боевикам на своем языке. Те почтительно поклонились и остались в коридоре. Седой закрыл дверь.

– Помочь?

Макаренко отрицательно мотнул головой, отложил костыли и в три приема сел на кровать. Седой уселся напротив Макаренко на застеленную койку выписавшегося Артавазда.

– Извини, дорогой, что без гостинца. Все в спещке, все в делах, – с едва заметным акцентом произнес посетитель.

– Гостинец – это вроде рюмки водки перед казнью? – спросил Макаренко.

– Вах, перед какой казнью? Зачем так говорищ? – возмутился седой. – Ты молодой совсем, тебе еще три раза по столько жить надо.

«Интересно, кто сдал? – думал Макаренко, вблизи разглядывая седого террориста. – Замятин? Петров? Или Артавазда припугнули? А, в общем, какая разница. Рано или поздно все равно бы нашли».

– Слушай, уважаемый, – сказал Макаренко. – Меня вот вопрос мучает – а почему ты еще живой и на свободе, а? Вроде бы по случаю твоего приезда вся милиция на уши встала, план «Дельта» объявили, твои бойцы прям под окнами отделения милиции полресторана расстреляли, а ты гуляешь по городу как по своему кишлаку и никуда себе при этом не дуешь.

Седой рассмеялся. Он смеялся долго, утирая выступившие слезы рукавом снежно-белого халата, – попробуй такому пятнистый дать, как Замятину…

Макаренко даже немного заскучал, разглядывая веселого восточного деда, которому что чаю выпить, что человека прихлопнуть – труд одинаковый. Сидит вот, ржет, а его хлопцы с автоматами под полами халатов за дверью покой его караулят. Чтоб ржалось ему спокойно и от души.

Седой отсмеялся, утер слезы.

– Да ты не только смелый, ты еще и веселый человек, следователь. Люблю таких. Вах, как люблю!

«Ну, давай еще расцелуемся на радостях, – подумал Макаренко. – А если не мочить, тогда интересно – зачем приперся?»

– За что нас сажать, дорогой? – продолжал седой. – Насчет ресторана никто никаких претензий не выставлял, в отделении никто ничего не слыщал, а значит, ничего и не было. Начальника твоего видел, говорил с ним. Он сказал, что в городе гостям всегда рады. Наверно, твоя «Дельта» кого-то другого ловила. Мы мирные люди, сюда по важному делу приехали. За что нас сажать?

– Действительно, не за что, – согласился Макаренко, погладив раненую ногу.

– А это – уж извини, – сказал седой, кивнув на костыли. – Мой родственник после твоего удара три дня без сознания пролежал. Так что мы квиты. Кстати, ты родственнику еще и должен будешь – это он сказал, что Ахмета не ты убил, а тот человек, на чьих руках кровь Саида и Ибрагима. Так что к тебе претензий у нас никаких. А его мы найдем. Обязательно.

«Ага. А Витек-то круто где-то закопался, если духи его до сих пор не нашли…»

– Спасибо, – с издевкой произнес Макаренко. – И вам, уважаемый, и родственнику. Век не забуду.

– Но это у нас претензий нет, – не обращая внимания на следовательский сарказм, продолжал посетитель. – А вот у начальства твоего, Андрей, претензии к тебе серьезные. Дебош в ресторане, сокрытие улик, помощь в побеге подозреваемого… Нехорошо.

– А я смотрю, вы с моим начальством близкие друзья.

– Да нет, – покачал головой седой. – Были бы друзья, уговорил бы тебя на работе оставить. А так…

Он развел руками.

– То есть? – не понял Макаренко.

– Хотели тебя по служебному несоответствию уволить. Но я попросил хотя бы по собственному желанию. Все что мог сделать, дорогой.

«Понятно. Вот, значит, как».

Конечно, это было лучше перспективы получить пулю в живот. Но с другой стороны…

«Значит, ты, черт старый, постарался из меня бомжа сделать. Через своих новых сердечных друзей. Ясно. Из общаги, стало быть, теперь попрут… Хреново…»

– И сейчас, как я понимаю, – медленно проговорил Макаренко, – ты, уважаемый, должен сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться?

– Отказаться можно от любого предложения, – сказал седой. – Но мудрый человек не отказывается от разумных предложений.

Он полез в карман халата и вытащил оттуда пачку зеленых денег в банковской упаковке и мобильный телефон, по размеру экрана больше похожий на маленький серебристый телевизор. Разорвал упаковку, не считая, ногтем отделил половину и положил ее на больничную тумбочку, придавив сверху мобильником.

– Вторую половину получищ потом. И еще столько же, когда найдещ то, что мне нужно.

Макаренко молча перевел глаза на тумбочку, потом обратно на седого.

– Молчищ? – усмехнулся тот. – Ну, молчи, молчи…

Глаза седого вдруг стали жесткими и колючими.

– Короче. Здесь у вас рядом с городом когда-то был подземный завод. Мне надо, чтобы ты нащел в него вход.

«Во как!»

После демонстрации пяти – плюс-минус пятьсот баксов на глазок – тысяч долларов Макаренко ожидал всего чего угодно. Вплоть до предложения найти Витька, отпилить ему голову и принести седому на ниточке его уши. Но завод…

– Очень интересно, – сказал он. – А почему бы тебе, уважаемый, не обратиться к твоим друзьям в милиции? Они тебе за деньги черта лысого откопают.

– Они откопают, – кивнул седой. – Но если найдут что-то стоящее, то потом закопают меня. Что я? Старый больной человек с десятком родственников на чужой земле…