Михаил Баковец - S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки

Внезапно раздался громкий стук в дверь, следом грубый мужской голос посоветовал поторопиться и отпереть замок.

– Кто там? – спросил я, не спеша выполнять указание, и, схватив пистолет, кувыркнулся на пол.

– Дед Пихто! Ехать пора. Или ты думал, что станут дожидаться, пока твоя светлость до обеда выдрыхнется? Открывай давай, пока не снес дверь! Платить за нее сам будешь! – прокричал неизвестный и сопроводил свои слова сильным ударом по дверному полотну.

– Какой ехать? Так поздно? Мне Плацкарт обещал завтра машину!

– Так уже завтра, блин! Ты там не спеком обкололся?

Я отпустил левой рукой рукоять пистолета, потряс кистью, чтобы рукав сполз с часов, и посмотрел на циферблат.

– Коли будет хреново и заблюешь машину, парни тобой весь кузов вытрут. Ясно? – сообщил мне бородатый мужичок, обладатель щуплого телосложения и мощного голоса, как только я распахнул перед ним дверь.

– Я не кололся, просто уснул и не заметил, как время прошло, – сказал я ему. – Через сколько отправка?

– Полчаса у тебя есть, – хмуро произнес «будильник», осмотрел меня с головы до ног, хмыкнул каким-то своим мыслям и повернулся ко мне спиной.

Когда бородач ушел, я вернулся к дивану, сел и спрятал лицо в ладони. Так просидел несколько минут, потом оделся в сбрую, взял свой рюкзак и чехол с винтовкой и вышел на улицу, где навестил кабинет с удобствами и умылся холодной водой из-под древнего алюминиевого умывальника.

До загрузки в машину успел наскоро перехватить легкий завтрак и набрать в дорогу пирожков с мясной начинкой.

Для доставки в Парадиз меня и двух килдингов Орешек приготовил три машины: «шишигу» со стальным кунгом, обваренным дополнительной броней с шипами и нитями «егозы», пикап на базе «головастика» с «утесом» на вертлюге и старенькую «буханку», которую неведомые кулибины превратили в эрзац-броневик, поставив в центре кузова низкую башенку со спаркой «ПКТ». Более крупное, наверное, не сумели пристроить без опасения, что отдача не разнесет и башню, и «УАЗ». Или переклинит механизм поворота и наведения, что превратит машину в самодвижущуюся гору металла.

Четвертым был мой «рыжик».

Я наотрез отказался сесть в «шестьдесят шестой». Через десять минут споров и трехэтажного мата старший отряда, некий Хвост, плюнул себе под ноги и махнул рукой:

– Черт с тобой, езжай на своем рыдване, только я с тобой человечка посажу, который присмотрит.

Отказываться и продолжать спор у меня уже не было сил, и я только кивнул. После чего развернулся к нему спиной и пошел к своей машине.

– Третьим катишь, ясно?! – крикнул он мне. – За «шишигой»!

Порядка в Орешке было мало, поэтому выехали мы не через полчаса, как грозил тот мелкий бородатый хрен, а спустя час с лишним, пока дождались всех сопровождающих членов команды и приняли попутные грузы в Парадиз.

Моим сопровождающим оказался румяный молодой мужчина на несколько лет старше меня, одетый в неновый охотничий камуфляж с рисунком камышей и тростника на мягкой материи. Из оружия имел «АКМ» с деревянным прикладом, наган и, разумеется, обязательный клюв. Подошел он к моей машине за пару минут до того, как прозвучала команда выезжать.

– Я Пузырь, привет! – широко улыбаясь, он протянул мне ладонь.

– Сервий, – ответил я на рукопожатие. – Забирайся на переднее сиденье.

После трюка Художника у меня уже не было надежды, что успею среагировать на точно такое же нападение, но иметь незнакомого человека, дышащего в затылок, было бы еще неприятнее.

Тронулись.

Сначала наша колонна катила по знакомой дороге, именно с нее меня недавно обманом уговаривал свернуть Художник. Через три часа покинули ее и, проехав пару километров по пыльной разбитой грунтовке, оказались на магистрали с четырьмя полосами на каждом направлении движения. И здесь мы впервые после того, как выехали из Орешка, столкнулись с тварями.

– Всем внимание! Слева на мосту сидит лотерейщик! – прохрипела рация в кармане Пузыря. Чуть позже приглушенно пророкотала пулеметная очередь. – Чисто!

Пикап действовал перед «шишигой», выполняя роль дозора. «Головастик» то ускорялся, уносясь далеко вдаль, то замирал на месте, поджидая отряд. Вот и сейчас он заметил мутанта метрах в четырехстах от головы колонны. Рисковые все же тут парни катаются, защиты нет никакой, вся надежда на скорость и меткий глаз пулеметчика.

– Так, Пузырь, ты рулить умеешь? – спросил я соседа.

– Ну, более-менее, – ответил он. – А что?

– За руль садись, а я буду по сторонам посматривать. Если понадобится тварь пристрелить, то пригожусь.

– Э-э, не, – замотал он головой, – я и сам неплохо стреляю…

– Неплохо? – перебил я его. – Ты слышал про меня, Пузырь? Недавно я с янычарами конвой внешников расстрелял и так метко укладывал этих уродов, что Янычар мне большое спасибо сказал и к себе в отряд снайпером звал потом. Ты уверен, что стреляешь лучше меня, а? Дар у меня такой – меткая стрельба.

– А-а… блин, ладно, только мне предупредить нужно всех, а то паника начнется. – после этих слов он нажал тангету на рации, не доставая ее из нагрудного кармашка, и произнес: – Это Пузырь, мы сейчас на полминуты остановимся для смены мест, я за руль, Сервий за стрелка.

– Рехнулись, что ли?! Никакой остановки! – прокричал кто-то грозным голосом в радиостанции.

– Не разре… что ты делаешь?! – вскрикнул мой сопровождающий, когда я остановил «УАЗ».

– Торможу, сам не видишь? Давай садись за баранку, и погнали. Только аккуратнее с моим «рыжиком».

Радиостанция после нашей остановки не смолкала минуты две. Брань и угрозы сыпались на мою голову и голову побледневшего Пузыря, пока я не выхватил рацию у него из кармашка и не высказался, поймав паузу:

– Это Сервий, хватит эфир засирать, а то из-за тебя дозор не слышно!

В рации что-то хрюкнуло, и наступила тишина.

– Нормально ты его приласкал, – покачал головой Пузырь. – Только зря ты так, он тебе это припомнит.

– Кто?

– Да старший наш, помощник главы Орешка. Петом все зовут, хотя с самого начала его Петухом окрестили, но потом срезался последний слог. Он сам и срезал, подмазал кого нужно. Борзый он очень, задиристый не по делу. Потому и Петух, хотя поначалу в это слово и другой смысл вкладывали.

– Попроще можно сказать – говеный. Плевал я на него, мне бы разобраться с этими килдингами и отдохнуть нормально, а то который день то бегу, то стреляю, то еду, то убегаю, – вздохнул я. – Из-за этого на всех и срываюсь.

– Тьфу… тьфу… тьфу, – быстро поплевал в левую дверь Пузырь, потом серьезным тоном произнес: – Не вспоминай сектантов вне стаба, плохая примета.

В тишине мы катили минут двадцать, пока впереди вновь не затарахтел «утес», а в рации не раздались злые голоса дозорных. Через минуту к создаваемому ими шуму присоединился пулемет с «шестьдесят шестого».