Михаил Баковец - S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки

И на этом мои победы закончились. Тягач и второй «КамАЗ» ушли.

– Живы?

Дед Мазай и Шприц посмотрели на меня, как на человека, воротившегося с того света.

– А мы думали, ты уже того, – Мазай покрутил перед лицом ладонью. – Ты там гремел?

– Угу, – кивнул я. – Управлять грузовиком кто может?

– Я.

– Я.

Оба ответили слитно, но Шприц тут же схватился за шею.

– Блин, – простонал он, – с этой штукой водила из меня паршивый. Снять бы ее.

– Потом, все потом. Сначала нужно убраться, пока сюда подмога внешникам не пришла. Повезло, что основной отряд куда-то умотал, здесь даже взвода не было, считая и водил, – ответил я ему. – Мазай, ты садись за руль этого грузовика и рули куда-нибудь подальше отсюда.

Все-таки меня зацепило, а я не заметил ранений в пылу боя.

То ли тот пулеметчик с джипа первой же очередью накрыл меня на крыше бэтмобиля, то ли кто-то из пехоты постарался. А может, банальный рикошет – учитывая наличие полудюжины бронированных объектов на крошечном пятачке, пулям было от чего отлетать.

В итоге у меня оказались рваная рана на спине и дырка в левом бицепсе. К счастью, пуля лишь пробороздила кожу вдоль лопаток: с виду все страшно и крови много, на первый взгляд, но после перевязки почти никакого дискомфорта не ощущал. Больше беспокоила дырка в руке, но и к ней привык, плюс помогли обезболивающие из аптечки, которую отыскал Дед Мазай.

Но все гораздо хуже обстояло с Олеськой, точнее с Сашей… чего уж теперь – пора привыкать к новому имени. Повязка на ее лице скрывала два жутких кровавых провала на месте глаз.

Сейчас девушка сидела рядом с Мазаем в кабине и ничем не отличалась от куклы: безвольная, неподвижная, молчаливая.

А я даже не мог побыть рядом, успокоить, что-то сказать, обнять. Вместо этого торчал в люке с пулеметом, иногда посылая короткую очередь в сторону погони.

Внешники сели нам на хвост через десять минут, после того как мы на бронированном грузовике покинули разгромленную стоянку. Первого же дрона, которого оператор с великой наглостью хотел подвести чуть ли не на голову нам, я снял двумя очередями. Десяток дешевых пулеметных пуль сняли с неба аппарат стоимостью в миллионы. Второй БПЛА я повредил с полукилометровой дистанции, подловив оператора, научившегося осторожности.

Следом испятнал бронестекло на двухосном небольшом броневике и повредил автоматическую спарку из пулемета и гранатомета на крыше.

И сейчас погоня держалась в четырех сотнях метров, иногда пытаясь поймать нас в прицел пушек и пулеметов двух бронемашин и мощного «тайфуна».

– Сервий, спустись вниз! – крикнул снизу Дед Мазай, когда я покинул боевой пост, он указал левой рукой вперед. – Глянь, никак чернота впереди или меня глаза подводят?

– Она самая, Мазай.

До черных кластеров оставалось еще километров шесть, которые мы проскочим за несколько минут.

– Загнали-таки, суки, – мужчина со злостью ударил кулаком по рулю.

– Еще не все потеряно. Есть тропы в ней, можно пройти или проехать.

– Машины там глохнут, Сервий. И людям тяжко приходится. Придется бросать все и уходить пешком.

– Я проведу!

Мазай молчал несколько секунд, потом покачал головой:

– Нет, не пойду я туда. Страшно мне, Сервий. Это же чернота! Да и девчонке туда даже близко не стоило бы подходить. Она же новичок, ее там ломать будет не по-детски. Умереть может.

– Я знаю тропу.

– Ох, и упрям же ты, – покачал головой он. – Как знаешь. Со своей жизнью сам разбирайся, с ее… – он посмотрел на безучастную девушку, привязанную ремнем к креслу, – ее жизнь тоже в твоих руках. Может, так лучше будет. Ты же сам понимаешь, мало шансов, что у нее иммунитет.

– Сам, значит, сам.

Дед Мазай прибавил скорости, чтобы получить фору для последующего бегства на своих двоих. Я вернулся в люк и, не жалея боеприпасов и пулемета, открыл огонь по врагам, заставив их увеличить дистанцию между нами.

Машину бросили совсем рядом со стеклянным кластером, в который упиралась грунтовка. Шприц и Дед Мазай бегом умчались в поля, заросшие молодой осиновой и березовой порослью, к далекому лесу, чернеющему в нескольких километрах от дороги.

Шанс спастись у них есть: беспилотники внешников выведены из строя, местность неровная, изобилует балками и канавами, кое-где деревья вымахали настолько, что снести бронированным носом машины не выйдет, плюс только вечереет и из-за нагретых солнцем стволов приборы бесполезны, что тепловизоры, что «ночники». Шанс уйти у них есть, но лишь шанс.

Рисковать девушкой я не желал. Да и двигаться с ней на руках среди густых зарослей не смог бы, выйти же на открытое место – верная смерть под пулеметами внешников.

Потому осталась на мою долю только чернота.

Минус был и здесь: если на долю моих товарищей досталась густо заросшая местность, то мне придется идти по ровному полю, и лишь высокая густая трава да редкие мелкие березки высотой с меня могли прикрыть от чужих взглядов с дороги.

Пришлось бежать, чтобы успеть отойти хоть на пару сотен метров, пока до брошенного грузовика доберутся враги. Из оружия взял только пистолет незнакомой конструкции с надписью слева под стволом на рамке «ПЛ-14», запасной магазин и большой нож с причудливым клинком и резиновой шершавой рукояткой, две фляги с водой и аптечку. Хотелось прихватить пулемет, но мне предстояло нести Сашу на руках, и лишние десять килограммов сказались бы на мобильности.

– Ну, погнали, – одбодрил я сам себя и рванул по полю в сторону черного кластера, до границы которого Мазай не доехал метров сто.

Тропу я нашел не сразу, лишь отмахав пару километров вдоль границы нормального кластера и мертвого, увидел светящуюся стежку среди черной ломкой травы и кустарника.

Мысленно перекрестившись, шагнул вперед.

Где-то позади рычали двигатели бронемашин, раздавались выстрелы, но далеко. Кажется, внешникам в голову не пришло, что найдется чудак, который согласится рвануть в это проклятое место. Или они меня увидели, но посчитали, что я никуда не денусь, прижатый к мертвому кластеру. Может быть, даже подумали, что такая явная ошибка – это попытка увести погоню за собой. Бог весть, мне им в головы не залезть. Но как бы то ни было, то, что они отстали от меня, уже хорошо.

Через два десятка шагов девушка у меня на руках застонала и задергалась.

– Тихо, тихо, – я остановился и опустился на колени. – О… Саш, все хорошо, скоро будем в безопасном месте.

Второй приступ случился с ней через сто метров от границы. Девушку словно ломало изнутри или она пыталась найти опору, которую так и не находила.

Через час она начала кричать и вырываться из рук.

Через два часа она затихла. С испугом я прикоснулся к ее шее кончиками пальцев и не сразу уловил биение пульса.