Гай Орловский - Стальные перья

– Я крыльями не хлопала! – заявила Аэлло. – Я вообще оцепенела, пошевелиться не могла.

– Ты что, запаха тухлой рыбы не слышала? Ты зачем вообще на него пялилась?

– А я знала, что это местная нечисть? Ты же по-человечески предупредить не можешь, что и как! Откуда мне знать, что на него смотреть нельзя? Я вообще думала, это твой лесной сагат! – огрызнулась Аэлло.

– Нет, – прошипела амазонка, почему-то сощуривая зеленые глаза в две узкие щелки. – лесные сагаты так не выглядят.

– А как они выглядят? – запальчиво спросила Аэлло.

– А вон как! – прошипела Брестида, глядя за спину Аэлло.

Аэлло осторожно обернулась и чуть не застонала от досады. Лесное племя от тех, с кем уже довелось повстречаться, отличает разве что одежда. Портки мутно-зеленого цвета, на плечи вместо кожаных жилетов наброшены звериные шкуры.

Огромные, если не сказать громоздкие фигуры. Скуластые лица покрывают голубые и зеленые полосы.

Трое мужчин неспешно приблизились. За сабли не хватались, свитые кнутовища тоже спокойно покачиваются на кожаных поясах.

– Вроде настроены не враждебно, – прошептала Брестида. – Не разглядели еще, что я амазонка.

– Но я-то не амазонка! – Не разжимая губ, но с превосходством пробормотала Аэлло.

– Не вижу, как это поможет! – не осталась в долгу Брестида.

– Спокойно, Брестида, – тихо сказала Аэлло. – Точнее, я приказываю тебе замолчать.

– Что?!

– В этих землях тебя все ненавидят, помни об этом, – голосом, словно всю жизнь не покидала Тронной пещеры, сказала гарпия. – Будем говорить всем, что ты моя служанка.

Амазонка часто заморгала.

– Обалдела? – наконец, спросила она.

– А будешь грубить, вообще продам, – мило улыбаясь, пообещала гарпия.

Обращалась она к Брестиде, а мило улыбалась тем, кто приблизился.

Вблизи мужчины оказались еще огромнее. Свирепо разрисованные лица, широкие плечи, мощные руки и ноги.

Глядя в лицо человеку, который выступил вперед, Аэлло поняла, что узор на его лице изображает ворона. На правой половине носа хищно распахнутый клюв, над яростно горящим глазом крыло. Мельком оглядела других – у них на лицах нарисованы медведи.

– Я Ворон, сын Вепря, старейшины племени лесных сагатов, – пробасил тот, кто стоял впереди.

Двое других представились Медведем Правой Лапы, и Медведем Левой Лапы. Приглядевшись к ним получше, Аэлло заметила, что у одного медведь нарисован справа, у другого – слева.

– Вы на нашей территории, – продолжил говорить первый.

По сосредоточенному лицу, хмурым бровям, въедливому взгляду непонятно, рады здесь гостям или нет.

– Я – Аэлло, – сказала гарпия таким тоном, словно говорит с делегацией птерингов сидя по правое крыло от жемчужного трона.

Гордо выпрямила спину, вытянула шею, на лице нет превосходства. На нем написана власть.

Выдержав паузу, Аэлло небрежно махнула рукой. Жестом, полным изящества, показала на амазонку, что сердито сопит за ее спиной.

– А это Брестида.

– Брестида, – хмуро подтвердила амазонка.

С усилием оторвав изучающий взгляд от гарпии, Ворон, наконец, посмотрел за ее плечо. Лицо его тут же исказила ярость. Нарисованный на лице ворон воинственно поджал лапы, словно собирался взлететь.

– Ты! – воскликнул он. – Ты – презренная амазонка!

– Презренные здесь только зверолицые, – процедила Брестида и Аэлло чуть не застонала от досады.

Медведи за спиной Ворона зарычали в буквальном смысле, но, прежде, чем сагаты успели что-либо предпринять, Аэлло величественно подняла руку верх.

Жест хрупкой девичьей руки был исполнен изящества и достоинства. Даже Брестида ресницами захлопала – она-то привыкла видеть маленькую, задиристую гарпию совсем другой.

– Это моя служанка, – голосом, в котором звенел лед, произнесла Аэлло. – Она… она не соображает.

Почему-то последняя фраза очень понравилась сагатам. Они вопросительно уставились на Брестиду. Когда та промолчала, постарались спрятать ухмылки и принялись буравить Аэлло взглядами еще настойчивее.

– Еще никогда не видел амазонок в подчинении, – сказал Медведь Правой лапы.

– А я не видел тех, кому удалось бы их подчинить.

Сзади Брестида скрипнула зубами, и Аэлло мысленно взмолилась всесильному ветру, чтобы он дал Брестиде хоть немного ума помолчать.

Взгляд Ворона заскользил по хрупкой фигурке гарпии. По бледному лицу и белым, отдающим в голубизну кудрям, по белой, ровной ткани платья, тонким изящным рукам и маленьким ступням.

– Кто ты, о принцесса северных земель? – наконец, спросил он.

– Принцесса северных земель, – с достоинством согласилась Аэлло.

Брестида за спиной хмыкнула, но промолчала.

– Мы идем через земли амазонок, – просто сказала гарпия. – Наш путь лежит дальше, к Атлантии.

Сагаты ощутимо напряглись, переглянулись. Затем пожали плечами, должно быть решили, что принцессе северных земель, у которой в услужении амазонка, все можно, в том числе путешествовать по землям диких всадниц.

– Мы шли по следу мереча, – сказал Ворон, с ненавистью сжимая губы. – Мерзкий болотный дух убил нашего последнего шамана.

Аэлло едва уловимо вздрогнула, вспомнив страшный провал вместо лица и пляшущие огоньки вокруг.

– Вы правильно пришли, – сказала она. – Мереч был здесь, он был в облике шамана. Мы убили его.

Сагаты переглянулись.

– Вы – вдвоем?

Аэлло кивнула с таким видом, словно убивать меречей для нее – что-то вроде легкой разминки, она убивает примерно по сотне в день.

– Моя служанка – храбрый воин, – сказала она.

Брестида двояко засопела, что значит обиделась на служанку, но довольна, когда назвали храбрым воином, тем более перед лицом презренных сагатов.

Аэлло продолжала:

– К тому же, мереч, как оказалось, боится моих стальных перьев.

Ворон прищурился, глядя на колчан, торчащий над плечом Аэлло. Из колчана видны стальные перья, острые, словно специально заточенные.

– Я заметил, что у тебя за спиной странное оружие, какого нет в наших краях, – подтвердил он. – Это им ты поразила болотную нечисть?

Аэлло выдержала паузу, с таким выражением на лице, мол, смотрите внимательно, внукам будете рассказывать, и донельзя картинным жестом распахнула крылья.

Сагаты даже слегка отпрянули. Серые крылья гарпии закрыли амазонку и растущие на берегу деревья. Свет луны зазвенел о сталь маховых перьев. Аэлло с сожалением покосилась на концы крыльев – если бы не два пера, израсходованные на мереча, уже утром она могла бы подняться в воздух. Но похоже, пешая прогулка затянется до завтрашнего полудня, а то и до вечера.

Не отразив разочарования на лице, Аэлло сложила крылья.

Сагаты слегка потрясли головами, словно отгоняя наваждение.