Гай Орловский - Стальные перья

– Не ровен час, они сапсанов по следу пустили. Те тебя в небе враз увидят!

Аэлло кисло кивнула, мол, да, я из этих же соображений, а сама мысленно похлопала себя ладонью по лбу, как можно было забыть о хищных сагатских птицах!

Вылезая на прогалину, Аэлло осторожно вытянула платье, зацепившееся за сук дерева, и заботливо стряхнула с белой ткани сухой мох и крошки коры. Чистое, спасибо ульвам, но порванное в нескольких местах висит продольными полосами, от середины бедра и даже выше.

Брестида, что огибала по зарослям крапивы, вышла справа от Аэлло и принялась, закусив губу, тереть голые руки и ноги, сожженные подлым растением. Свистнула, подзывая лошадей. Когда увидела, что вороная не торопится слушаться, увлекшись молодыми ветками, нахмурилась. Снова свистнула и легонько похлопала в ладоши. Лошадь протестующе заржала, но послушалась.

– Как ты это делаешь? – спросила Аэлло.

Брестида не сразу поняла, о чем гарпия, но сообразив, пояснила:

– Лошадка жила у амазонок, помнит основные команды.

– Как же оказалась у сагатов? – спросила гарпия, распахивая крылья и складывая их поудобнее.

Брестида только рукой махнула.

– Что твои перья? Летать можешь уже? – спросила она, невольно залюбовавшись видом этого крылатого чуда, взъерошенного и с нахмуренным лбом. Вроде должна была привыкнуть за время, проведенное в Цитадели, но крылатые существа в Лесостепье редкость. До знакомства с Мелисс, Керкегором, Эвриалой и Аэлло амазонка таких не встречала.

Настал черед Аэлло неопределенно махать рукой.

– Могу, но криво, – ответила она. – Лучше подождать, когда перья отрастут еще немного.

– Ладно, нам на руку, – сказала амазонка. – Опять же, лесных сагатов не напугаем ненароком. Эти о наших приключениях в Унаве вряд ли слышали, но все же. Осторожность не повредит.

– Лесных? – не поняла Аэлло. – А те какие были?

– Речные, – ответила амазонка. – И поселение их называется Унава, в честь реки, что втекает в озеро, которое подковой огибает их земли.

– Помню, помню, – ответила гарпия. – Точно, с высоты озеро на подкову похоже, я еще подумала, как удобно, с одно стороны рекой отгорожены, с другой – лесом.

– Сагатия большая, крупных поселений восемь, – сказала амазонка. – Мелких еще больше. На нашем пути в земли амазонок еще одно большое, Лесное, его мы и огибаем. Ехать напрямик опасно.

– Мы поэтому по болотам премся, как лань по кукурузе? – недовольно спросила Аэлло.

– Ага, – подтвердила Брестида. – Амазонок здесь, мягко говоря, не жалуют, а крылатые вообще диковинка. Если я сама толком к тебе не привыкну, представляю, как остальным, кто Мелисс с Эвриалой не видел.

Она пару раз взмахнула изящными руками, под кожей явственно проглядываются веревки мышц, без которых нельзя, когда основное твое оружие – лук. Крылья амазонка показывала непохоже и неуклюже, гарпия расхохоталась, зеркальные глаза заблестели.

– Ты еще птеринга вспомни! – сквозь слезы простонала Аэлло, давясь от смеха.

Амазонка сначала хмурила брови, но увидев, как Аэлло заливается, и сама рассмеялась, уперев руки в бока.

– Представляю рожи сагатов, которые увидели человека с клювом! – воскликнула она. – Они, должно быть, решили бы, что это восставший бог войны Симаргл…

– Или Борей, бог северного ветра, – мечтательно добавила Аэлло.

Зеркальца глаз гарпии затуманились, и, загадочно улыбаясь, она вспомнила:

– Меня один все калавинкой называл. Хоть я и объяснила, что сестра ветра, не понял. Дикие люди…

– Ну, с коня ты падаешь и вправду, как мешок с калавинками, – засмеялась Брестида.

Щеки Аэлло покраснели от гнева. Кулачки сжались, одну руку подняла к лицу и постучала большим пальцем по лбу. Амазонка, которая не поняла, что ее только что назвали дурой, продолжила веселиться.

Наконец, она миролюбиво сказала:

– Не злись, Аэлло, я просто никак не привыкну, что есть люди, не способные сидеть в седле!

– Я не злюсь, – мило ответила нахохленная гарпия, сверкая зеркальцами глаз. – Жду, когда ты оторжешься. Но если ты уже оторжалась, пошли дальше?

Фыркнув, амазонка продолжила путь.

До следующей стоянки шли молча, не разговаривали. Пару раз Брестида хотела завести разговор, но Аэлло только сверкала зеркальными глазами и угрюмо отворачивалась. Вдоль узкой, быстрой речушки проехались верхом. Брестида то и дело оглядывалась на Аэлло – как гарпия, держится? Аэлло же ехала с таким независимым видом, словно никогда иначе не передвигалась. Лишь чересчур напряженные руки, закушенная нижняя губа и расширенные глаза выдают неопытного седока.

Речка, по берегу которой они ехали, обмельчала, замедлила бег, и Брестида прищурилась, глядя на другой берег.

– Аэлло, – позвала она. – Нам нужно перейти ее вброд. Здесь самое безопасное место.

Гарпия не ответила, перестала кусать губу и посмотрела на амазонку нахохленным воробьем, мол, и что?

– Не бойся, не вертись, сиди смирно, – наставляла амазонка. – Конь пойдет за мной. Твоя задача – сидеть, словно ничего не происходит. Лошадь чувствует настроение всадника. Сможешь?

– Чем языком по ветру мести, давно были бы на том берегу, – ядовито сказала Аэлло.

Брестида недоверчиво покачала головой и похлопала шею своей лошади. Наклонилась, чуть не к самому уху, тронула бока кобылки пятками. Лошадь послушно ступила в воду.

Аэлло замерла, когда вместо привычной земли ноги коня обволокла вода. Прозрачная, видно дно, камни, редкие зеленые водоросли. Конь послушно пошел по речному дну.

Лошадь Брестиды выбралась из воды, амазонка низко пригнулась к черной спине – берег крутой, кобыле пришлось нелегко, из-под копыт скользят комья земли. Но кобылка, наконец, оказалась на пригорке и нежно, призывно заржала, подбадривая товарища.

Конь под Аэлло уже ступил на берег, когда один из комьев земли, что обрушился под копытами лошади Брестиды, булькнул перед ним в воду. Животное захрапело, недовольно мотая головой, Аэлло судорожно вцепилась в повод.

– Подтолкни ногами! – скомандовала Брестида. – Ударь пятками! Смелее!

Гарпия послушно ударила бока коня пятками. Помогло. Конь почти вышел на берег, но взобраться на пригорок ему оказалось сложнее – лошадь Брестиды легкая, изящная, как фарфоровая статуэтка. Аэлло же достался настоящий гигант. Хоть амазонка и объяснила ей, что чем крупнее и тяжелее, тем лучше для неопытного всадника, сейчас Аэлло преимуществ не наблюдала. Скорее наоборот, о чем и сообщила бы Брестиде, если бы была не так занята, стараясь удержаться на коне. Животному тяжело, и оно очень старается, это поняла даже такая неопытная наездница, как Аэлло.

Силясь помочь несчастному, она широко распахнула крылья и захлопала ими, пытаясь втащить коня на крутой берег, не задумываясь о том, сколько весит эта туша.