Владислав Цепеш - Стальные крылья. Проба небес [СИ, недописано]

Зажмурившись, ошеломлённая девушка ощутила, как что-то липкое и текучее мигом залило лицо, волосы, одежду, и судя по всему, еще и по комнате разлетелось. Протерев глаза, не сложившуюся похитительницу пронзил ужас осознания.

Мир стал приторно-розовым.

Но неестественно покрашенная комната была меньшим из зол – быстросохнущую краску следовало смыть как можно скорее. Когда же краситель уступил воде и бытовой химии, Лауре, уставившейся в зеркало, пришлось давить вопль гнева руками. Волосы, брови, ресницы – всё было ядовито розовым. Идти такой на занятия было немыслимо – лучше сразу застрелиться. И деятельная натура приняла неравный бой.

Шампуть, смыть, – не помогает! Еще раз – тщетно! Еще…

Бесполезно! Два часа самоиздевательств не дали практически никакого результата. Легко уйдя с кожи, едкая гадость намертво закрепилась в волосах, лишь чуть-чуть побледнев после множества бесплотных попыток вернуть всё к первоначальному облику.

Оставалось лишь одно. Кляня своего обидчика самыми нехорошими словами, Бодевиг скрепя сердце достала специальный кейс. Но уж лучше так, чем прийти в класс в подобном колёре.

Моё ожидание было вознаграждено с торицей. Только она в дверь – я тут как тут.

– Лаура, солнце моё, да ты просто восхитительна! – Искренне радуясь чужой гримасе, я заливался соловьем. – Особенно брови хороши! Чёрные, густые – ну чисто русский соболь! Правда, вот с ресницами, на мой взгляд, перебор. Но уж лучше чёрный, чем какой-нибудь розовый или синий, да?

– Ты!.. – Выдавив из себя одно лишь слово, она развернулась на каблуках и ушагала в другую сторону.

Вот так вот. Стараешься, стараешься – а народ не ценит. Хотя это я прибедняюсь.

Первыми были одноклассницы.

Изумлённо позалипав на угольноволосую Лауру, они тут же включили коллективный мозг и, посовещавшись, неумолимая женская логика вынесла вердикт – причина в старосте. Правда, на этом они не остановились, и до прихода учителей народ договорился до того, что «Закос под Хоки-тян» неудачный, в груди немка мелковата и вообще ей не светит.

К счастью для меня, только они решили обсудить интригу с иной стороны (даром не возьму!), как в гам оживлённо бухтящей аудитории вонзился стук каблучков сестры и её неизменной спутницы.

Учителя тоже не оставили перемену без внимания, но если Ямада-сенсей ограничилась взглядом легкого недоумения, то сестра, несколько раз переведя взгляд с Бодевиг на меня, что-то явно заподозрила. И только настало время послеобеденных занятий, как нас попытались вывести на чистую воду.

– Лаура-сан, как это понимать? – Сложив руки на груди, она недоверчиво глядела на подопечную. Вдали радовался жизни класс, над головой светило солнце, а я откровенно угарал. Стараясь при этом не улыбаться.

– Краситься уставом не запрещено. – Недовольно пробурчав, та уставилась исподлобья. – Имею право.

– Даже так? То есть и брови с ресницами тоже надо было? – Недоверчиво оглядев «черноброву дивчину», сестра покачала головой. – А что на это скажет староста?

А что тут скажешь?

– Имидж ничто! – Глядя поверх чужой головы, я слегка улыбался. – Гуталин – всё!

– Ясно. Свободен.

Отойдя на десяток шагов было отчетливо слышно, как сестра начала спрашивать её о моей возможной причастности, но тут я был уверен на все сто – Чифую-нээ ждёт облом. Невзирая ни на какое обожание, в подобном Лаура не признается никому.

И всё же были в этом дне и светлые моменты. Сегодня вместо пупырчатых, чешуйчатых и членистоногих нам предстояли пушистые и кавайные.

Перечислять всех обитателей секции млекопитающих пришлось бы долго и нудно, но общее у них несомненно было – все были весьма шерстистыми (кто в меру, кто без), компактными (исключение – гигантские кролики) и не боялись человека. Помимо научников, на третьем этаже обитала ветеринарная клиника, которая не только занималась анализом новых лекарств (в основном на соответствие декларируемым свойствам) и изучением их побочек, но и возвращала здоровье всяким редким видам вроде тех же карликовых лори или серебристых шиншилл. Правда только «для своих» и гораздо выше рыночной цены. Но судя по тому, какие экзотические звери тут обитали – качество тоже было эксклюзивным.

Пока Лаура готовилась, Катерина прочитала мне короткую лекцию о том, «кто в теремочке живёт» и мы согласовали фронт работ для подопечной.

Начали с белых крыс.

– Это ты поощрить меня так решил?!? – Оставшись со мной наедине, в пределах небольшого закутка (ну не считая крыс, чью клетку она чистила), с легким недовольством процедила она.

– А ты неблагодарная. Для тебя столько всего сделали, а тебе всё мало.

– И что же ты мне такого сделал «благодетель» ты наш? – Буквально сочась ядом, она зубасто улыбалась не хуже гарпии.

– Хм. Давай прикинем: Трудотерапия с личным присутствием – раз. Эксклюзивная коробочка – два. Дорогущая краска для волос – три. И заметь, я за свою доброту ничего не хочу взамен.

До сего мига сжимаемый в руке скребочек был жестко впечатан в стол. Отбросив борьбу за чистоту, та выразительно развернулась ко мне. Стянув перчатки с обеих рук и стянув через голову фартук, она хрустнула пальцами и двинулась ко мне. Ощущение доспеха, готового явиться с любой миг заполонило тело. Но за место банальной драки меня облили презрением.

– Эту… «доброту»… я тебе до смерти не забуду, Ичика! – Щуря красный глаз, рыкнула она.

– Рад слышать, но мне кажется, ты не осознаёшь глубины моей заботы о твоей персоне.

– ЗАБОТЫ!?! Ты хоть представляешь, сколько сил ушло на попытки отмыть эту гадость? А как тяжело её было закрасить?

Руки ложатся на её плечи. Она чуть вздрагивает, но смотрит вызывающе.

– Представь на секунду, что я бы захотел тебя выгнать из академии. Что бы мне помешало?

– Ты не облада… – И тут до неё дошло.

– Ага, не обладаю. Но я смог бы тупо подкараулить тебя, когда ты спускалась из моей комнаты с «книгой» и попутно фиксируя всё на видео – задержать до прихода старших. Дальше просто – обвинение в воровстве, отчисление с позором, заголовки газет с твоим лицом. Но я на это не пошел. Догадаешься почему?

– Играешь в великодушие? Думаешь, что раскаюсь и со слезами брошусь тебе на грудь? – Завладев моей пуговицей, она стала её крутить, саркастично глядя снизу вверх. Подозреваю, что со стороны выглядело забавно.

– Видишь ли… деточка. – Сблизив наши лица, я резко потерял в радушии, чем сорвал маску чужой игривости. – За тебя бы выхватила ОНА. Понимаешь? Не стану утверждать, словно бы её за это выгнали или оштрафовали. Вовсе нет. Но то, что её бывшая подопечная – позорная крыса, ворующая у своих, не забыли бы и через десять лет.