Андрей Земляной - Альвари

Особо хочу обратиться к отцам семей и главам ветвей. Не нужно всех стричь под один куст. Кто-то из ваших детей захочет стать специалистом по информатике, кто-то музыкантом, а кто-то художником. Давайте дадим каждому члену дома возможность выбора и обучения у лучших специалистов империи, и я уверен, что они отдадут нам своими талантами и преданностью.

Сейчас нужно активно проникать во все сферы жизни нашего общества и осваивать новые пространства. Поначалу будет много ошибок и неудач, но вместе мы всё преодолеем. Особое внимание глав семей хочу обратить на попытки агентурного и информационного проникновения. Будут знакомства, вопросы и просто информационная слежка. Это нормально, и нужно сразу определиться, что у нас является тайной, и охранять эти секреты как можно более тщательно. Секреты второго круга или то, что можно обозначить «для служебного пользования», можно охранять уже не так рьяно. Как правило, это то, что известно всем профильным организациям, но недоступно широкой публике. Ну, и то, что просто является семейными вопросами, не выносимыми на публичное обсуждение.

Для организации режима секретности я пригласил очень серьёзного специалиста в этой сфере, и пока не будут подготовлены наши люди, всеми вопросами безопасности будет ведать он. Далее, в глубине острова будет работать медицинский центр под руководством профессора медицинской академии и светила столичной медицины Троя Кено. Он тоже займётся организацией медицинской службы и покинет нас, как только будет уверен, что без него всё будет нормально работать. Оружейный комплекс, полигон, технический центр и служба разведки будут организованы по тому же принципу.

— Повелитель, а не будет утечек именно от них? — подал голос один из глав ветвей.

— Все принятые на службу не только проверенные специалисты, но и люди, находящиеся на службе у дома Рус Альвин. Император со вниманием отнёсся к моей просьбе предоставить специалистов и соответствующую технику, недоступную за деньги. Так что если секреты и утекут, то максимум к государю на стол.

— Но Рус Альвин сейчас в плохом положении… — раздался голос откуда-то сбоку.

— Возможно. — Тайр кивнул. — Но за время существования дома Рус Альвин таких моментов было немало. Штук тридцать, если мне не изменяет память. И где все их враги?

Война. Как много всего в этом слове. И грохот взрывов на полях сражений, и жаркие споры в штабах, и тихие, задушевные разговоры в уютных кабинетах. Но ничто из этого нас не приблизит к пониманию того простого факта, что война есть прежде всего попытка разрешить сложные противоречия простым и, я бы даже сказал, примитивным способом — поджечь жильё своего недруга, используя доски из своего дома, и надеяться, что его дом окажется более подверженным огню, чем собственный.

Но в каждой войне кроме сторон, участвующих людьми или материальными ресурсами, есть и невидимая третья сторона. Ей в сущности всё равно, кто победит. Ей так же безразлично, сколько людей погибнет и сколько детей останутся сиротами и умрёт на руинах, питаясь отбросами.

Они делают ставку не на красное или чёрное. Их ставка — хаос, ибо только хаос, ещё больший, чем они привносят в мир, может сделать их работу не столь бессмысленной. Этой силе категорически противопоказан мир в любой его ипостаси, и лишь война придаёт энергию их существованию, как огонь придаёт смысл дровам.

Предполагаемая смерть лорда Гента — отца основателя рода Рус Альвин, наделала много шума в среде альварийской знати. Лорд Гент был личностью незаурядной, как в уровне владения Силой, так и в способах решения проблем, за что его неоднократно и вполне справедливо называли Кровавым. Но кроме сотен тех, кто был рад этому известию, есть и многие миллионы, объявившие свой личный траур по ушедшему другу и соратнику.

Несмотря на практически полную уверенность в гибели лорда, дач Рус Альвин не торопится объявлять день обряда перерождения духа, что косвенным образом указывает на имеющиеся внутри императорского дома разногласия.

— Враги! Тевор, мы не соперники, а враги. Враги до самой последней капли крови и магической энергии. И дело даже не в том, что нам для жизни нужна кровь разумных, а в том, что у нас противоположные взгляды на мир. — Великий князь рода Риссоар, почтенный Шор Са да Гаш, раздражённо откинулся в кресле, продолжая смотреть на своего помощника. — Вот с таких мелких подвижек и начинается разрушение устоев. Сначала мы соперники, а затем кое-где можем и сотрудничать… Рассказать тебе, к чему это приведёт? Альвин — цивилизация с давно устоявшимися нормами и правилами, впитавшая в себя тысячи рас и выработавшая общий для всех кодекс поведения, просто поглотит нас. Проглотит без следа и остатка, как поглотила тысячи других рас.

— Но чем же это плохо? — Тевор Най Госан, не поднимая взгляда, дёрнул плечом. — Война отнимает наши лучшие ресурсы и снижает нашу конкурентоспособность. Да, мы, наверное, можем смести эльфийские отродья с лица пространства, но и нас тоже не станет. Война между древнейшими расами Тысячемирья — самоубийство.

— Скажу тебе больше. — Да Гаш наконец взял себя в руки и тяжело вздохнул. — Совсем не факт, что мы сможем, как ты сказал, стереть их с лица пространства. У дома Рус Альвин за пазухой много козырей, и мы не видели даже десятой их части. Но эта война будет продолжаться хотя бы потому, что без антитезы, без противовеса никакое Тысячемирье не способно развиваться. Эта медленная война выгодна нам куда больше, чем альвин. Мы держим наше общество в тонусе, мы имеем удобный предлог сдерживать протестные настроения, и самое важное, мы имеем в мирах вес, который совершенно не соответствует ни нашей экономике, ни нашим достижениям. Это альвин могут смести нас без остатка, и даже не очень пострадают. Сорок миров имперского союза Альвин — это тебе не наши пятнадцать. Но если у кого-нибудь намечается конфликт с ушастыми, первым делом бегут куда? К нам, мой мальчик. Бегут за помощью и хоть какой-нибудь уверенностью. И конечно, мы их ободряем, треплем по щеке и даже разрешаем поделиться с нами техническими разработками. Ну и конечно, продаём им своё оружие и инструкторов. Пока эти неразумные дети трясутся от страха под одеялом, мы спокойно делаем прибыль и продолжаем подпитывать эту войну.

— Так всё ради прибыли?