Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

Тима спас сгнивший остов пикапа, вросший в землю неподалеку от остатков лебедки. Книжник рыбкой сиганул за перекошенный кузов и залег, прикрывая голову руками. Пули простучали по железу, поднимая в воздух чешуйки старой краски. Деревянная внутренняя обшивка кузова треснула, полетели щепки, но второй борт стал для свинца непреодолимой преградой. Книжник выдохнул и осторожно поднял голову. Прямо перед ним торчали желтые подошвы ботинок – еще один труп. Тим привстал на локтях – местный, на этот раз с перерезанным горлом. Значит, их было пятеро. На подошве правого ботинка покойника блестела смазка, которой Книжник мазал направляющие в воротах ангара два часа назад. Похоже, Белка вспорола ему глотку, когда он выходил из склада. Мертвый чел был немаленьким, раза в два крупнее Белки, а также выше, шире и плотнее Книжника.

Однако…

Книжник сунул дробовик в щель между бетонными плитами и подтянул к себе автомат мертвеца. Проверил магазин и патрон в стволе, потом выглянул из-за кузова и тут же спрятался обратно, как испуганная болотная черепаха в панцирь.

Упавший с крыши раненый больше не шевелился и не стонал. Было тихо, но это была обманчивая тишина – кто кого перехитрит. Книжник снова пересчитал убитых. Один на его счету. Еще один лежит тут. Третий, тот что летел с крыши, сбитый точным выстрелом, только что умер или потерял сознание. Грызун был жив, но в него палил не Грызун – кто-то, кто заходил другой стороны. Двое живы. Если он останется здесь, то эти двое против одной Белки…

Очень не хотелось выползать из убежища, но придется.

После пережитого несколько минут назад ужаса Книжник чувствовал себя спокойным. Ну почти спокойным! Руки все-таки дрожали…

Он перевел дыхание. Теоретически он знал, что надо делать – для начала оценить обстановку. Тим отполз подальше от покойника, припал к земле и окинул взглядом поле боя, не поднимая голову над краем старого кузова.

Слишком много теней, а тень – надежное убежище для засады. Можно спрятаться, стать невидимкой, сидеть тихо и выстрелить в спину при первой возможности. Но если это понимает он, то понимают и все остальные. Вот все и сидят в своих норах, ждут ошибки противника. Нужно заставить врага раскрыться… Например, открыть огонь.

Книжник сглотнул загустевшую слюну.

Если бежать достаточно быстро…

Он снова сглотнул и слюна едва прошла через сузившееся горло.

Если бежать достаточно быстро, то, наверное, можно… остаться в живых.

А Белка – он не сомневался, что она притаилась где-то поблизости – засечет этих двоих по вспышкам и…

План был так себе. Проблема заключалась в том, что никакого другого плана у Тима не было. Он лег на спину и прижал трофейный автомат к груди.

Болели сбитые колени и локти, ныла спина и саднила рука, которую он ободрал при падении.

Жаль, он так и не научил Белку читать. Без дневника она никогда не найдет путь в Лабу.

Тим перевернулся на живот, потихоньку стал на четвереньки, стараясь делать это осторожно, чтобы зад не торчал над укрытием… Пора.

Небольшой, но увесистый камень попал ему в плечо, и Книжник с перепугу распластался на земле, крутя стволом во все стороны, а спустя несколько секунд увидел Белку. Она на миг показалась в проеме ворот так, чтобы он ее заметил. Тим встретился с ней взглядом и Белка, перед тем, как снова нырнуть в тень, покачала головой – не вздумай!

Потом из ворот ангара выкатилась бутылка. Пущенная уверенной рукой, она преодолела пятнадцать футов, отделявших Книжника от ворот, и он легко поймал послание от спутницы. За старым стеклом плескалась густая жижа, из горлышка свисала жгутом мокрая остро пахнущая тряпка – все как он учил.

Снова мелькнула тень, и Книжник остановил еще одну бутылку поцарапанной рукой, а по воротам и стене ангара хлестнула короткая очередь – кто-то все-таки держал здание под прицелом.

Возможно, план Белки и хорош, только вот куда кидать бутылки с жидким огнем? Книжник не видел противника – он мог только определить направление, откуда стреляли, а этого явно недостаточно…

И тут до него дошло.

Белке не нужно было, чтобы он достал стрелков зажигательными бомбами, ей нужно было, чтобы пламя закрыло ворота от посторонних глаз, хотя бы ненадолго. Тогда он сможет добежать до ангара, а там они уж что-нибудь придумают…

Книжник пошарил по карманам и, холодея от мысли, что мог выронить, пока бегал и прыгал, извлек из куртки камень-огневик и железное кресало.

Пропитанная скисшим топливом тряпка не хотела загораться, тогда Книжник поджег трут, раздул малиновый жаркий огонек и поднес к нему фитиль. Тряпка занялась, жидкое пламя полыхнуло на поверхности стекла и Книжник, обжигая ладони, кинул бутылку на землю между ангаром и пирсом. Стекло звякнуло о старый бетон, но не разбилось.

Книжник ждал чего-то подобного, он навел ствол на пламя и потянул спуск.

Ду-ду-ду! Три пули ушли в молоко, как в белый свет. Тим снова прицелился.

Ду-ду-ду! На этот раз он даже рассмотрел, куда попали пули. Недалеко, но явно не в бутылку!

Книжник помянул Беспощадного, прижался щекой к прикладу, стараясь вспомнить, чему его учили…

Ду-ду..

Блямб! Третья пуля угодила в бутылку, огонь плеснул во все стороны и алая жаркая клякса вспухла, разбросав щупальца во все стороны.

Тим поджег второй фитиль и засадил бутылкой в край кузова в нескольких футах от себя. Для этого пришлось привстать и невидимый стрелок мгновенно открыл по нему огонь, но вставшее на пути пуль пламя закрыло Книжника от врага.

Пятнадцать футов от убежища до ангара. Книжник вскочил, но тут же рухнул обратно под градом пуль. Били в два ствола. Кучно, надо сказать, били. Пуля оцарапала Тиму плечо, вспоров ткань куртки.

Пламя горело ярко, но топливо выгорало очень быстро – стало жарко, деревянная часть кузова запылала, несмотря на сырость. Времени не было. Выгорит железное корыто от пикапа, погаснет разлитый по земле бензин – и все: они не дадут даже головы поднять. Тим лежал, уткнувшись носом в желтые подошвы убитого…

Убитого. Убитого!

Книжник перевалил тело себе на спину. Труп оказался тяжелым, и подниматься с телом на плечах было дико неудобно, но ему помогал страх смерти, разлившийся по жилам волной – обжигающий, как огонь, а, может быть, даже более жаркий!

Весил убитый фунтов на сорок больше Книжника и бежать с таким грузом было очень тяжело, но Тиму казалось, что он летит к воротам, как тот самый злополучный олень в день роковой охоты.

Книжник едва сделал первые три шага, как в труп попала пуля. Тиму показалось, что ему в спину врезали кулаком. Он едва не сбился с шага, путаясь в заплетающихся коленях, но удержался на ногах – цель была близка. В проеме ворот появился автомат Белки, на конце ствола полыхнуло и очередь пронеслась правее Книжника. Он подумал, что стрельба Белки сбивает прицел противнику, но тут же убедился, что неправ – в тело мертвеца влетела очередь, а Тим таки упал на колени, заорав от боли. Одна из пуль пробила защищавшую Книжника мертвую плоть и впилась под правую лопатку.