Тимофей Бермешев - Альма

— Ты мог бы разузнать об этом…

— И как ты себе это представляешь? Прийти к начальству и спросить, товарищ генерал, а у вас нет случаем связей с вампирами? Не знаете кто у них сейчас там главный? В лучшем случае меня сразу увезут в Кащенко (это больница такая, для тех, кто прискорбием на голову отличается), а в худшем — просто на просто исполнят. А потом и тебя заодно. Как говорил один старый еврей: «оно вам-таки, очень надо?».

— Да…

— Нет, конечно, сейчас век информационных технологий, и накопать можно практически все что угодно и на кого угодно. Но если учесть какой пост занимает твой отец и кем он является, то такими любознательными личностями тут же заинтересуются еще более любознательные ребята, которым это уже положено по должности. И тут мы опять приходим к такому же результату.

— Тогда мы и вправду зашли в тупик.

— Именно, но из любого тупика всегда есть выход. Нужно лишь чуть вернуться назад.

Она не ответила. Молча уставилась своими глазищами в пространство и о чем-то напряженно размышляла. Я ей не мешал. Пусть подумает. Пусть взвесит все за и против. Может быть, и правду найдет правильное решение.

Встав со стула, я принялся мыть овощи и делать салатик. Картофельное пюре, гуляш и вино с овощами. Что может быть чудеснее для холостяка, живущего уже год в полном одиночестве? Может кто-то решит со мной поспорить по поводу сочетания продуктов, и то, что следует употреблять под красное вино, так пусть идет лесом. «Кто не был студентом тому не понять…» как говорится в одной мудрой студенческой песенке. Так-с, что у нас там в сковородочке? Ммм… там все как надо! Отлично, осталось плотно поужинать и завалиться спать, предварительно поставив на себя защиту от физического воздействия, а то мало ли. Эх, устал я что-то сегодня…

— А я? — слегка обиженно посмотрела на меня Асерана, глядя на то, как я навалил себе две здоровенные тарелки вкусняшек и, открыв вино, уже было собрался приступить к снятию пробы.

— А что ты? — удивился я, — вечером дам тебе крови попить чуть-чуть, если хорошо себя вести будешь.

— Я не питаюсь кровью! — возмутилась она, — мне нужна нормальная пища!

— Да ну? — я посмотрел на ее остренькие клыки, слегка торчащие из-за красиво очерченных губ.

— Представь себе, — сердито продолжила она, — кровь нам нужна, но не очень часто. Для поддержания внутренних процессов. Сам бы попробовал сидеть только на ней, я бы на тебя посмотрела!

— Ладно, ладно, — замахал я руками, — ты ж сама отказалась мне о вас, что-либо рассказывать. Откуда мне знать, что ты можешь есть нормальную еду? Вон, все до сих пор уверены, что вы питаетесь только кровью, причем исключительно живых разумных, которые должны при этом еще и отчаянно трепыхаться. Тогда к вам переходит не только их сила, но еще и жизнь с молодостью.

— Какая мерзость, — передернуло ее, — что это за ересь?

— А что тебя удивляет? — спросил я, — ты же сама говорила, что раньше вы считали людей скотом, а некоторые, судя по всему, и до сих пор так делают.

— Я имела в виду вовсе не это! А то, что люди просто считались низшими существами, по сравнению с нами. Вы сильно прислушиваетесь к мнению собаки, когда ведете ее на прогулку?

— Какое чудесное сравнение.

— Оно просто лучше всего отражает наше прошлое.

— Да понятно все, — отмахнулся я, доставая из шкафа еще одну тарелку и накладывая девушке солидную порцию картошки с мясом, — тогда может быть, уже не будем ходить вокруг да около, и ты расскажешь мне о вашей расе. Хотя бы в общих чертах. Историю, особенности. Навредить я вам все равно никак не смогу, а если попробую кому-нибудь об этом рассказать, то кто мне поверит? В любом случае, нам как-то придется взаимодействовать вместе, учитывая сложившуюся ситуацию, а недомолвки совсем не способствуют доверительному отношению.

— Ты очень похож на Кирилла, — неожиданно сказала она, глядя мне в глаза.

— Хм… Не знаю даже, что тебе на это и ответить, — разведя руками сказал я, — может быть я это и есть он, в новом теле, а может быть и нет. Кто знает? В любом случае я не чувствую в тебе врага, а это чувство у меня сильно обострилось за последнее время. Более того, у меня такое ощущение, что я знаю тебя многие годы. Знаю, что тебе можно доверять. Разум вопит об опасности такого соседства, но душа шепчет другое.

— Ты только что описал почти тоже самое, что чувствую я, — грустно усмехнулась вампирша, — ты какой-то совершенно другой. Я тоже умею чувствовать людей. У нас это обострено в десятки раз сильнее, чем у вас. Ты хочешь найти выгоду во мне, но она тебе не нужна. Ты пытаешься рассуждать логично, но думаешь совсем по-другому. Ты совершенно меня не боишься и не питаешь ненависти к таким как я. Ты не уступаешь в бою мне, высшему вампиру! Как такое вообще возможно? Что изменилось за столько лет?

— Так, стоп! — я поднял руку, — мне это все начинает напоминать один дамский роман. Только там все наоборот: она глупая и наивная девчонка — малолетка, а он — весь из себя такой благородный клыкастый прынц. Не ест людей, как все порядочные представители его рода. Морду свою аристократичную воротит, значит. Кушает только зверюшек, и то иногда, и вообще весь из себя такой правильный, что аж плюнуть хочется. И вот, как говорится в одном анекдоте, эти две жабы встретились… Уж извини, но быть в роли той самой девочки я не хочу. Такие как она вообще долго не живут. Так что давай все обсудим чисто по-деловому. Я не доверяю тебе, ты не доверяешь мне, но с учетом того, что мы в одной лодке, нужно как-то плыть дальше. Чувства говорят другое? И флаг им в руки. Чувства не предчувствия, могут и ошибаться. На вот лучше, — я поставил перед ней две такие же тарелки, как и перед собой, — вино ты тоже пьешь, или как?

— Пью, — улыбнулась она, — и все-таки ты, это он. Слова другие, но манеры ничуть не изменились.

— Ешь, давай да помалкивай, — буркнул я, — а то вкусняшек на ночь не дам.

— На ночь мучное вредно, — она покосилась на холодильник, в котором томился, ожидая своего часа, торт «Муравейник».

— Мне можно, — отмахнулся я, — не растолстею, а вот тебе опасно. Ты из меня утром столько крови выдула, что как не лопнула только. Я еле восстановиться успел, вот и делай после этого добрые дела.

— Подумаешь, — она сморщила свой носик, — сунул мне непонятно что из грязной ручищи, так еще и попрекает. Настоящие мужчины не боятся подставлять девушкам свои шеи.

— Ах, так? — обиделся я, — Вот какое место дам оттуда и будешь пить, привередливая наша! Рука ей, видите ли, не нравится! И на моей территории ты никого другого не тронешь, имей в виду.

— Хам!

— Какой уж есть, не нравится — иди, поищи себе другого.

Над столом на время повисла тишина, нарушаемая лишь стуком вилок и шумом работающего холодильника. Я некоторое время косился на сосредоточенную на еде девушку, а потом мысленно махнул рукой, кого мне стесняться? Я тут хозяин или кто вообще? Поэтому, недолго думая, приволок из комнаты недочитанную вчера книжку, и, подперев ее для удобства коробкой с чаем, принялся читать. Реакция последовала, практически незамедлительно.