Тимофей Бермешев - Альма

— Разумеется, — кивнул я, — но их разрушали и при царе. И ты должна прекрасно знать об этом. Кому нужны ветхие, опасные для людей сооружения? Одни сносили, а другие строили. Все логично. Другое дело, что большевики не финансировали подобное строительство. Но и не препятствовали ему, если народ сам хотел поставить храм. Хочешь строить — пожалуйста, но только за свой счет. А государство будет финансировать более жизненно важные проекты, такие как жилые дома, школы, больницы и заводы. Вот и все. Более того, если ты посмотришь сколько храмов было уничтожено и построено при царе, а сколько было уничтожено и построено при большевиках, то неожиданно выясниться, что при большевиках их было построено гораздо больше! Как же так получилось?

Девушка угрюмо засопела в углу.

— Да, некоторых священников арестовывали. Но за преступления, либо контрреволюционную деятельность.

— Да за какие преступления! — не выдержав, стукнула кулаком по столу она, — что такого мог совершить обычный священник?!

— Да много чего, — хмыкнул я, — вот скажи мне, среди обычных людей — народа, все люди хорошие, или все же иногда встречаются и плохие?

— И тех и других хватает, — буркнула она.

— Вот! — поднял палец я, — среди народа всегда были есть и будут как хорошие люди так и мудаки. А так как в разные сферы деятельности люди попадают именно из народа то и среди врачей бывают как хорошие люди, так и мудаки. Среди военных тоже часто встречаются как хорошие люди, так и мудаки. И среди чиновников. И среди учителей. И даже среди дворников. Про священников продолжать?

— Не надо…

— Отлично. Рад что ты поняла. Поэтому некоторых «закрывали» по вполне себе объективным статьям. Ну а некоторых могли посадить и за проповедь. Вот, например, скажи, что бы в твое время сделали бы с батюшкой, который вдруг в одном из московских приходов начал вдохновенно рассказывать прихожанам о том, что царская власть вовсе не от Бога, что его приближенные все поголовно те еще сволочи, чиновники — продажные лизоблюды, и что всю эту шайку нужно как можно скорее свергнуть. Что бы с ним за это было? Нет, даже не так — были бы ли у него какие-то проблемы после подобных высказываний?

— Были бы, — мрачно ответила вампирша, — причем довольно большие.

— Вот видишь. И почему же ты тогда думаешь, что такое стали бы терпеть при другом строе?

В ответ раздалось сердитое сопение.

— Естественно, что множество недовольных, опасающихся и откровенно ненавидящих новую власть сбежало из страны. Всегда ведь проще сбежать на новое спокойное место, чем пытаться помогать привести старое в порядок. Но многие и остались. Причем вполне неплохо себя чувствовали. Конечно, государство их не поддерживало, но и массовых гонений священников на территории СССР не было. Более того, если посмотреть хронологию событий, то патриарх, впервые после Петра Первого, появился у нас в стране именно при Ленине. Церквей — строилось больше, чем даже при царе. Да и верить в Бога никто ни кому не запрещал. Осуждали — это да. Но не запрещали. Естественно, что перегибы на местах в отношении священников случались, особенно в первые годы, когда только-только в стране установился мир, и на местах еще не до конца навели порядок, но что обычно становилось потом с такими «перегибаторами», когда об этом узнавали другие, я тебе уже рассказывал. Поэтому можешь особо не переживать. Православие никуда не делось. Оно прошло с нами сквозь века. Я слышал даже такую фразу (с которой, в принципе, согласен и сам), что православие — это неотъемлемая часть русской культуры. Причем неважно верующий ты, или нет. Ты в этой среде вырос, воспитан и впитал ее с молоком матери. И даже если ты атеист, то ты — православный атеист.

Теперь, что же касательно тех, кто уехал за рубеж. Некоторые из них занялись вполне себе спокойно и мирной жизнью. А некоторые, основали такую прекрасную организацию как РПЦЗ.

— РПЦЗ? Что это?

— Русская Православная церковь Запада, — пояснил я, — это та самая организация, что в свое время благословляла Гитлера на правление и очень сильно его поддерживала.

— А кто это? — не поняла девушка.

— Тот кто в 1941–1945 годах убил у нас больше двадцати миллионов мирного беззащитного населения и около семи миллионов — военнослужащих.

— Сколько?!?!

— Ася, — устало вздохнул я, — давай ты сначала прочитаешь все то, что я тебе дал, а завтра вечером мы с тобой все обсудим. У меня сейчас не очень много работы, после шести особо занятий нет, поэтому времени у нас будет много — торопиться некуда.

— Хорошо… — кивнула девушка и как-то совсем по детски спохватилась, глянув на часы, — ой! Два часа ночи уже почти! Прости, заболтала я тебя… а тебе ведь завтра на работу…

— Ничего, — улыбнулся я, — я понимаю. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи!

Повернувшись на бок к стене я закинул руку под голову и закрыл глаза. Однако заснуть мне удалось далеко не сразу — девушка все-таки добралась до выданных мною книг и теперь с упоением их читала. Временами, из угла комнаты, где стояла кровать с маленьким ночником, долетали сдавленные ругательства, или наоборот, одобрительное бормотание. Иногда, не находя слов от избытка чувств, девушка читала вслух, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции.

— Господи, ну зачем, зачем нужно было лезть в Азию?! Колоний захотелось?! Неужели было непонятно, что Европа только этого и ждет! Поддержка Германии — фикция! Немцы сдали форт Цендао, потеряв в бою всего 187 человек! И это лучшие войска кайзера?!…

— Осовец… Атака мертвецов…

— Шакалы! Поганое шакалье! Сразу налетели как только представилась возможность, убл*****й интервент-трест…

— Колчак… ах ты ж *****… что?! Его просто расстреляли?! Да за Сибирь для него мало было бы даже четвертования!!

— СССР… Шустрый парень был этот Ленин. Жаль с ним уже не поговоришь… Толковый был мужчина…

— Столько создано… как такое вообще возможно за такой короткий срок… Неужели все было так просто?..

— Великая Отечественная… Боже мой… Двадцать семь миллионов человек… Брест, Ленинград, Сталинград, Киев… Евреи… Лагеря… Геноцид, это натуральный геноцид. Сколько историй, сколько жизней…

Я был не таким уж и сильным эмпатом, но сейчас чужие эмоции буквально захлестывали меня, перехватывая дыхание. Но постепенно бормотание становилось все тише и тише, так что я даже и не заметил, как сам провалился в сон.

Проснулся я рано утром за час перед выходом на работу. Спасибо внутреннему будильнику. Ася спала, уткнувшись лицом в подушку. Рядом с ней на смятом одеяле лежали залитые слезами книжки… Убрав их на стол, я заботливо накрыл девушку одеялом. В квартире было прохладно. Обычно просыпающаяся от малейшего шороха, она только промычала что-то во сне и слегка расслабилась, почувствовав тепло. Это ж как надо было умаяться… Хотя… после такого — немудрено.