Юрий Бурносов - Ликвидатор

— Я че-то не понял, я че, твоя «шестерка»? — разозлился парень. — Канистры с бензом в угол поставь, диван заправь, за пивом сгоняй…

«Что он там сказал про бензин?..»

Я окинул комнату нарочито небрежным взглядом и увидел, что в углу действительно стоят, одна на другой, три объемные канистры, накрытые сверху видавшим виды грязным покрывалом. Судя по всему, речь шла об этих, потому что иных я не наблюдал.

— Да при чем тут «шестерка», ну? — фыркнул Ральф. — Просто мы ж тут… я за тебя вообще играю, так что ты… ну, вроде как, не занят.

— А ниче, что здесь, типа… посторонний? — заметил Ушастый, взглядом указав в мою сторону.

Он, по всей видимости, был трезвее остальных дружков, раз учел мое присутствие.

— Не думаю, что Сэму… ты ведь Сэм, верно? — Ральф пьяно улыбнулся мне. — Так вот, я не думаю, что Сэму есть дело до обезьян Синдиката. Ты ведь ненавидишь их, Сэм? Так ведь?

— Всем сердцем, — пробормотал я, косясь в сторону Крупье.

— Ладно, тебе виднее. — Ушастый пожал плечами и демонстративно отвернулся.

Крупье тем временем с явной неохотой покинул вновь приобретенный пост у холодильника и, подойдя к темно-коричневой ширме, скрывающей часть комнаты от посторонних глаз, сдвинул ее в сторону.

Это была полноценная мониторная комната — с десяток экранов, пульт, клавиатура, наушники, микрофон в миниатюрной настольной стойке и миллиард проводов, будто паутина кибернетического паука, связующая все перечисленное в единую жутковатую систему. Крупье, морщась, провел пальцем по тачпаду, чтобы свернуть скринсейверы. И вот то, что появилось на экранах после этой нехитрой манипуляции, заставило мои брови взлететь на лоб.

Камеры. Коридоры. Хмурые лица заключенных.

Будь я чуть менее сдержан, наверняка бы ахнул — до того невероятным казалось такое странное совпадение. Что же получается, эти четверо тут за тюрьмой приглядывают? Но почему их пост находится не в здании тюрьмы, а снаружи?

— Я вообще не пойму, на кой черт нас заставили пялиться в эти долбанные мониторы, — буркнул Крупье, — если там и так с десяток надзирателей бродит?

— Нам же все доходчиво объяснили еще утром, — с умным видом произнес Ушастый. — Начальство хочет, типа, исключить любую возможность побега…

— Да какой, к дьяволу, побег? — Крупье, судя по тону, разозлился не на шутку. — У этих парней в карманах нет даже ложки. Или они что, зубами решетку перегрызут?

— Слушай, ну че ты завелся, старик? — раздраженно вопросил Рыжик. — Из-за карт?

— В жопу твои карты, — холодно заявил Крупье.

— Да о таком месте все мечтают! — Веснушчатый мордоворот сделал вид, что не услышал колкости приятеля. — Сиди себе, потягивай пиво, в картишки играй да иногда на мониторы поглядывай, не случилось ли там чего.

— Пиво… Ха! — едко усмехнулся Крупье, скользя взглядом по экранам. — Это только до того момента, как сюда не нагрянул старший надзиратель.

— На кой мы ему упали? — фыркнул Ральф.

— Заканчивайте уже, — буркнул Ушастый, покосившись в мою сторону, — тут все же посторонний.

— Я все равно не понимаю, о чем вы говорите, — с глупой полуулыбкой соврал я.

— Парень тридцаху… ну, или типа того прожил в Эль-Бургане, — хмыкнул Ральф. — Да он, наверное, и не понимает, че там, на мониторах-то, правда, Сэм?..

— Тебя послушать, так он, типа, не умней пещерного человека, — фыркнул Ушастый и, залпом допив пиво, швырнул бутылку в помойное ведро. — Это гребаный двадцать первый век, тут у всех мобильники, компьютеры, прочая ерунда. С чего б ему в мониторах не шарить?..

— Ну ты и зануда, — окинув его насмешливым взглядом, заявил Ральф.

Ушастый ничего не ответил — только презрительно фыркнул и отвернулся.

Я только этого и ждал. Мой взгляд заметался от экрана к экрану, стараясь запомнить малейшую деталь, ведь, возможно, мне никогда больше не представится возможности взглянуть на тюрьму изнутри… ну, кроме того единственного раза, когда я войду в здание, дабы вывести оттуда капитана Грина.

Из разговора четверки пьяных кретинов я понял, что их мониторную комнату организовали совсем недавно «с целью предотвращения возможного побега» (почти копирайт). Получается, старшие офицеры в курсе, какова моя цель? Или они просто перестраховываются? Будь я на их месте, скорее, первым делом обезопасил бы полковника Ричарда Уайлдера, который руководит Кувейтской кампанией, и его свиту — в конце концов, раз я отправил к праотцам продажного майора Харриса, почему бы мне сейчас не грохнуть кого-то из приближенных Тейлора?

И тем не менее Легион отнесся к предотвращению возможного побега весьма серьезно. Сам собой напрашивался резонный вопрос: почему так получилось? Слишком предусмотрительные? Или меня действительно кто-то сдал? Попахивает предательством, да только я никому ничего не говорил, а значит, утечка произошла по вине Жука и его босса… Но неужели столь продуманный человек, как Гарри Гопкинс, допустил бы подобное?

Теряясь в догадках, я продолжал смотреть на экраны и фиксировать каждую хоть мало-мальски важную деталь, постепенно добавляя объема эскизу тюрьмы в моем воображении. Камеры одна за другой наполнялись людьми: в первой пятеро, во второй столько же, в третьей отчего-то четыре, в четвертой заключенных снова полдесятка, а вот в пятой их целых шесть… и среди них — он .

Капитан Джеральд Грин.

Я в момент его узнал, ведь совпадение с фото было стопроцентное, будто снимок сделали только вчера: острые скулы, темные глаза, черные, как смола, волосы и волевой подбородок с ямочкой… Единственное отличие от снимка заключалось в щетине, но, учитывая, что капитан не первый день проводит в заточении, в ее появлении нет ничего необычного.

Решив не тратить время понапрасну, рассматривая мою цель, я снова взялся за воображаемую модель тюрьмы. Вот и в коридорах люди появились — правда, уже в форме Легиона; пара человек скучает в комнате для отдыха, но остальные снуют по этажам туда-сюда, то и дело косясь на крохотные камеры, с помощью которых за ними приглядывают их собственные надзиратели.

А некоторые, то ли самые смелые, то ли самые глупые, спят прямо на посту.

— Смотрите-ка, что за идиот? — усмехнулся Крупье и ткнул пальцем в экран номер шесть, где бедолага солдат, прислонившись к стене затылком, дремал с открытым ртом. При этом он потешно извивался всем телом, словно червяк, насаженный на крючок и еще не успевший испустить дух.

— Чего там? — лениво бросил Ральф.

Отрывать задницу от дивана он, судя по всему, не собирался. Рыжик же на призыв сослуживца и вовсе не обратил никакого внимания — как пялился на лежащие перед ним карты, так и продолжил. Он то ли до сих пор злился на Крупье, то ли только что крупно проигрался: его четыре карты в сумме давали двадцать три, в то время как у соперника было ровнехонько двадцать.