Юрий Бурносов - Ликвидатор

Тернер увидел, как при этих словах Тейлора многие находящиеся в комнате потупили взгляды, погрустнели. Наверняка вспоминают тех, кто уже лежит в земле, и гадают, сколько еще погибнет в этой странной войне, которой, как верно заметил генерал, для рядового жителя США вроде и нет вовсе.

А люди тем временем мрут.

Беседу прервал долгожданный вой сирен. Поначалу Тернер решил, что ему показалось, но звук с каждой секундой становился все громче, и вскоре последние сомнения отпали: к ранчо «Эстрелла» стремительно приближалась патрульная машина.

— То есть на этом… все? — спросил Рассел со странной улыбкой в линии губ. — Ты вот так запросто отдашь нас ему?

— Я отдаю вас не ему, а властям, — пожал плечами Тейлор. — Вы — беглые преступники, а я — законопослушный гражданин.

— И трус, — внезапно для самого себя произнес Тернер.

Телохранители заметно напряглись, взгляды их из равнодушных превратились в ненавистные. Гримаса негодования перекосила лицо самого Тейлора, но продержалась всего секунду. Один несчастный миг — и от нее не осталось и следа.

— В безрассудной смелости нет ничего выдающегося, — сказал генерал без тени злости и обиды. — Куда важнее оставаться в игре любыми способами, чтобы набраться сил и нанести решающий удар раньше оппонента. Если я пожертвую собой ради вас двоих, кто будет противостоять Эдварду?

В дверь постучали.

— Пойдите откройте, — велел генерал своим людям.

Бородач отыскал взглядом лупоглазого паренька в потертой куртке «Сан-Антонио Рэмпэйдж» и, одарив его красноречивым взглядом, мотнул головой в сторону двери. Тот спорить не стал; спрятав пистолет в кобуру, молча пошел открывать.

На пороге стояли двое патрульных в гражданском. Их принадлежность к органам правопорядка подтверждали только блестящие бляхи, закрепленные на лацканах нагрудных карманов серых пиджаков. Увидев торчащий из кобуры пистолет, копы заметно напряглись, однако Глазастый, проследив их взгляды, поспешил успокоить гостей:

— Разрешение есть, не беспокойтесь.

Патрульные переглянулись. Один, худющий блондин со старомодными пшеничными усами, пожал плечами, второй, коренастый и коротко стриженный брюнет, хмуро поинтересовался:

— Где подозреваемые?

— В гостиной, — сказал Глазастый, отступая в сторону. — Проходите.

Полицейские нерешительно перешагнули порог и вслед за телохранителем прошли в комнату.

— Здравствуйте, офицеры, — поприветствовал патрульных генерал. — Вот ваши подозреваемые.

— И как они здесь оказались? — осведомился усач.

— Шастали по округе, — пожал плечами Тейлор. — Мои изловили да связали.

— А вы не могли бы их теперь… развязать? — неуверенно поинтересовался Коренастый.

— Давай же, Стю, уважь гостей, — сказал Бородатый, глядя на Глазастого.

«Может, попробовать дать деру? — подумал Тернер, равнодушно наблюдая за тем, как телохранитель воюет с веревками. — Вряд ли люди генерала решатся стрелять в нас на глазах у копов…»

Но, даже если им удастся целыми и невредимыми покинуть дом, что делать дальше? Снова бежать, прячась от всех и вся, куда подальше, желательно — в Канаду, а то и в Европу… А ведь чтобы отправиться туда, нужны фальшивые документы или, еще лучше, частный самолет, но ни на то, ни на другое денег у них с Расселом нет даже близко.

— Вставай, — велел Коренастый.

Тернер нехотя подчинился.

— Руки перед собой.

На запястьях детектива защелкнулись наручники, и Коренастый повел его к двери, кивнув на прощание Тейлору. Тернер оглянулся через плечо и увидел, как Глазастый кружится вокруг Рассела, а Худющий нетерпеливо притопывает ногой и периодически смотрит на часы.

— Давай шагай, — проворчал Коренастый, подталкивая детектива к выходу.

Снаружи была глубокая ночь. Если бы не лампа, закрепленная над крыльцом, Тернер наверняка оступился бы и скатился вниз по ступенькам.

Машина была гражданская, старый «порш» с синей мигалкой на крыше. Коренастый запихнул детектива на заднее сиденье, захлопнул дверь и, окинув дом Тейлора тоскливым взглядом, закурил. Ларри запрокинул голову назад и, зажмурившись, устало выдохнул. Мысленно он уже смирился с происходящим… по крайней мере, на сегодняшний день точно. Пусть их доставят уже в камеру, дадут адвоката, а дальше будь что будет.

Обидно лишь, что Джон Тейлор не просто не оценил их подвиг, но даже и самолично сдал властям. Единственный человек, который мог дать делу ход, предпочел отступить в сторону.

Из дома показались Рассел и сопровождающий его Худющий.

— Подвинься, — буркнул полицейский, заглянув внутрь.

Тернер нехотя подчинился — до того пригрелся, что совсем не хотел покидать насиженное место.

— Ну вот и конец, Рас, — сказал он, когда негр плюхнулся рядом. — Печальный, нелепый конец…

— Будь спок, старик, — ободряюще подмигнул сержант, — выберемся. Где наша не пропадала!..

— Боюсь, сейчас не тот случай, — кисло улыбнулся Тернер.

— Время покажет, тот или не тот.

Сержант продолжал храбриться, и детектив был благодарен другу за это. Они попробовали бросить вызов системе, но проиграли. Ничего необычного. В отличие от многих они хотя бы попытались . И теперь могут подниматься на эшафот с гордо задранными подбородками — ведь они не струсили, в отличие от того же самого Тейлора.

— Спасибо, — сказал Тернер тихо.

— За что? — удивился негр.

— За все. Что прошел со мной этот путь до конца.

— Заканчивай, я тебе говорю. Вот увидишь, мы еще повоюем. Назло всем.

— Поехали, — бросил Коренастый, забираясь на переднее пассажирское.

Худющий завел мотор. Долго прогревать не стал — выкрутив руль до упора влево, он дал газу и с пробуксовкой выскочил на дорогу.

Стоящий у окна в прихожей Тейлор провожал машину задумчивым взглядом. Внешне он казался спокойным, но в душе у него царило смятение. Он не гордился своим поступком, но иначе поступить просто не мог. Это был один из тех непростых выборов, когда ты жертвуешь малым, чтобы выиграть войну.

«Надо же, какая ирония, — подумал генерал. — Бедняги хотели показать мне тот же самый ролик, который им по моему приказу подкинул Гэб!..»

Дождавшись, пока машина скроется за горизонтом, генерал задернул шторы и отступил от окна.

Тейлору было искренне жаль Рассела и Тернера, но он не мог позволить, чтобы симпатия к двум жертвам обстоятельств порушила все его планы. Он немного лукавил, когда говорил, что противостояние Легиона и Синдиката нельзя назвать войной. На самом деле это конечно же была именно война, просто иного рода — тут не всегда решала пролитая кровь.

Куда важнее, кто первым сможет повесить эту кровь на другого.

Снаружи вновь послышался вой сирены. Это немного удивило генерала.