Сергей Спящий - Одинокая республика.

Константа вызвали к безопасникам и сказали — будешь куратором. Местные совсем дикие и как не изворачивайся, но за пару месяцев им в голову не впихнёшь полный курс истории партии. Хорошо если научаться стрелять по команде, брать минимальные поправки по таблице при стрельбе умными минами из миномётов и разбирать-собирать импульсные винтовки.

Мины и ракеты у нас, конечно умные, поумнее большинства местных солдат будут, но всё же хотя бы командиры подразделений должны уметь показывать в какой стороне находится враг, худо-бедно читать приказы и ставить подразделениям задачи.

Поэтому, дорогой друг-товарищ, мы будем их учить воевать, а ты расскажешь своему поднадзорному про самое верное в мире учение: кто был никем, тот станет всем и нечего терять кроме своих цепей. А у местных даже цепей нет так как металл здесь довольно дорог потому, что его добывают маги и с остальными особенно не делятся. Словом, проведи политическую подготовку.

Правда, где взять на это свободное время не сказали.

Констант попытался было отбрехаться от подобной чести. Сказал, что не имеет требуемой квалификации. Что занят по горло работой с прорастающим в суперкомпьютере семенем искусственного интеллекта. Тоже, между прочим, сверхважная задача на текущий момент.

— А обычных задач у нас и не бывает, — подвёл итог усталый безопасник. Он был жесток к другим не более чем жесток к самому себе. — Все задачи сверхважные. У всех жёсткие сроки.

— Но почему я? — возмутился Констант.

— Потому, что ты можешь, — жёстко оборвал безопасник.

Это было негласным девизом лунной республике «потому, что ты можешь — а если можешь, значит делай». В самые страшные годы, сразу после исхода, только этот принцип позволил человечеству превратить три большие лунные базы в города, сохранить большую часть технологий, зачинать и растить детей — то есть выжить. Страшное время. Железные люди.

Теперь вот и Констант. Как будто кто-то подслушал его детские мечты походить на героев прошлого и решил осуществить их в настоящем.

— Что я должен делать? — уточнил Констант.

— Просто рассказывать. По возможности честно отвечать на вопросы. Пойми, местные жили в своём первобытном мирке и всю их жизнь этот мирок оставался крайне маленьким. Потом они попадают к нам, и мы рассказываем им сотни разных вещей. Мы говорим, что планета — это шар. Что всё в этом мире подчиняется цифрам и может быть, в соответствующем приближении, рассчитано. Что магов можно убивать, а обычный человек способен летать по небу быстрее любого «высшего». Что люди равны магам, а маги людям и если хочешь добиться чего-то выдающегося, то надо не давить и подчинять других, а учиться работать сообща. Это взрывает их мозг. Стены крохотного мирка грубо, из-за недостатка времени, взломаны. Мир оказался невообразимо огромен и также невообразимо прекрасен. До ужаса прекрасен. Местные сейчас словно дети. Им очень нужен кто-то и что-то за кого и за что они смогут зацепиться. Можно сказать, что они сейчас начинают жизнь заново, буквально делают первые шаги.

— Так что именно я должен делать?

— Разговаривать! — рявкнул безопасник. — Знаешь, что слово есть самое страшное оружие? Вот и вперёд, применять его по назначению.

Безопасники, они такие. Любят ставить непонятные задачки, а потом строго спрашивать результат их выполнения.

Планирование — ещё одна сильная сторона информационных систем наряду с многофакторным анализом. Рабочий график Константа и учебный график курируемого объекта синхронизировали так, чтобы свободное время у них выпадало на одно и то же, хм, время. На самом деле не такая простая задача, как может показаться. График Константа связан с графиком работы информационного отдела, а учебный график объекта зависим от учёбы всего подразделения. Плюс Констант далеко не единственный куратор и курируемых объектов, будущих командиров подразделений из местных, наберётся не меньше нескольких сотен. Синхронизировать рабочие и учебные графики такого количества людей без потери общей эффективности сложная, но привычная, задача.

Так Констант стал куратором и личного времени у него совсем не осталось. Наверное, о чём-то подобном он и мечтал в детстве, когда зачитывался воспоминаниями героев исхода или совсем древними записками полководцев, рабочих, учёных и первых революционеров. Отдавать делу всего себя, без остатка — это ли не высшее счастье? На проверку счастье оказалось довольно утомительным и несколько монотонным. Но ведь так говорят, что человек создан для счастья, как птица для полёта.

Курируемым объектом Константа стала его знакомая — Мата. Решением психологического отдела службы безопасности, а может быть расчётами Октябрины, центрального искусственного интеллекта лунной республики, их признали подходящими друг к другу.

Констант рьяно готовился к первому уроку-лекции-проповеди. Не учёл он только одного. Констант полагал, будто Мата станет задавать вопросы, а он отвечать. Но Мата как раз ждала от него, как от других учителей, рассказов, объяснений и заданий. Поэтому они сначала молчали, не зная, как и о чём построить разговор.

Констант с удивлением разглядывал сильно изменившуюся с момента первого знакомства девушку.

Одетая в комбинезон из металлизированной ткани, отмытая и короткостриженая, она больше напоминала одну из младших сестёр Константа, чем жительницу другого мира. Когда они встретились в первый раз, Мата показалась гораздо более взрослой, но сейчас он видел перед собой чуть ли не школьницу предпоследнего или, с натяжкой, последнего круга общего обучения. В лунной республике дети сначала проходили общее обучение, потом переходили на специализированное, совмещая учёбу с практической работой по выбранной специальности.

— Привет, — поздоровался Констант на местном языке.

— Здравствуй-те, — не очень уверенно произнесла на русском Мата.

— Давай лучше говорить на языке домена, — предложил Констант.

Мата кивнула.

Они стояли недалеко от учебного стрельбища. Из-за забора доносились неразборчивые команды инструкторов, треск стрельбы из импульсных винтовок и оглушительно громкие, словно великан хлопнул по воде раскрытой ладонью, хлопки выстрелов из гранатомёта. Взрывов слышно не было, стреляли холостыми.

— Пойдём куда-нибудь, — предложил Констант, — куда-нибудь, где потише.

Они прошли мимо столовой и мимо больницы с развёрнутым перед ней полевым лазаретом. Лазарет пришлось развернуть так как при всей осторожности при проведении экспресс-обучения, не слышавшие о технике безопасности местные то и дело травмировались. Плюс повелитель всё присылал и присылал новых, диких и совсем необученных. В больнице занимались немногими тяжёлыми случаями. Остальным хватало лечения в полевом лазарете.