Евгений Клевцов - Диверос. Книга вторая

– Ну, хватит! Что вы как дети-то? – обиделась Грейцель. – Мы тут места себе не находили, а вы…

– Да о чем рассказывать-то, – пожал плечами Кин Зи. – Длинные пустые коридоры, темнота, тишина. Дошли до тайника, облазили там все углы. Сначала без толку. Если бы не Тэи – ушли бы с пустыми руками.

– Так вы и правда что-то нашли?! – подскочила на стуле Винга. – А что?

– Сейчас доедим, пойдем в гостиную, покажу, – Девирг принялся копаться в печенье, выбирая, чтобы на нем было побольше шоколадной крошки.

– А насчет солдат – это тоже правда?

– Конечно. Я же говорю – наш путь был полон опасностей…

– Так, – Грейцель положила вилку, – у тебя ребра хорошо срослись?

– Начинаются угрозы, – вздохнул блондин, оставляя в покое блюдо с печеньем. – Ну, встретили патруль, уже на выходе. По темным углам отсиделись – они мимо прошли.

– И все?

– Да конечно! Что мы, ненормальные что ли – побоище устраивать.

– Фу ты, – Вейга покачала головой. – А я уже себе представила не пойми что. А что нашли-то?

– А вот это уже заслуживает отдельного разговора. Допивайте чай и пойдемте в гостиную. Грей, у тебя там где-то лупа была? Тащи сюда – она нам пригодится.

Глава 15

После завтрака все собрались вокруг стола в библиотеке. Глядя в большое увеличивающее стекло, под которым был закреплен обломок отмычки, Девирг качал головой:

– Кин, друг мой, садись-ка ты за книжки. У нас на Инцмире даже голопузые дети знают, что это за зверь. Не крыса это никакая. Это же хомга! Живет в норах, лопает зерно и семена всякие. Ловили мы таких. Едали даже не раз по молодости, да, Грей? Шкурку обдерешь – и на ветку, как на вертел. Поджаришь на костре и хрустишь косточками. Красота!

– Не приходилось мне с голым пузом есть крыс на Инцмире, – огрызнулся Кин Зи. – Да и не расстроен я особенно из-за этого.

– Хомга это, – поправила Грейцель. – Не крыса никакая.

Мэй Си тоже посмотрела через толстое стекло. Выгравированная на торце отмычки острая морда зверька была видна во всех подробностях.

– Но не спеши расстраиваться от своего невежества, – продолжал Девирг, не обращая внимания на возмущение санорра, – потому что у меня есть потрясающие новости.

Он присел на диван, хитро улыбнулся и сказал:

– Мне даже не жаль, что почти всю сегодняшнюю ночь я провел, трясясь от страха, что слепота не пройдет. А знаете почему? Потому что я, кажется, знаю, кому принадлежит эта отмычка. Знаю, кто наш вор.

– Знаешь?! – подскочила Винга

– Еще один хороший знакомый? – медовым голосом поинтересовалась Грейцель. – Из какого же притона?

– Грей, будь добра, возьми в кладовке тряпку и подотри весь яд, что ты тут разбрызгала, – Девирг подошел к столу, взял обломок отмычки и принялся его крутить в пальцах. – А я тем временем расскажу о нашем таинственном незнакомце.

Он устроился поудобнее, словно собрался рассказывать интереснейшую захватывающую историю.

– Прежде всего, личность это достаточно известная. В определенных кругах, конечно. И при этом, не поверите – никто о нем практически ничего не знает! Лично я знаю его достаточно давно, но при этом не знаю совершенно.

– Опять пошло-поехало про дожди и звезды, – вздохнула Вейга.

– Нет, без шуток, – Девирг остался совершенно серьезным. – Я много чего знаю о нем: что он настоящий мастер, с которым мне, например, не ровняться, и пока что – даже в мечтах. Известно мне также, что в плане знания всяких старинных рассказов и легенд его можно смело ставить против Решевельца, и вопрос еще, кто кого одолеет. Знаю я также, что во всяких старинных и необычных штуках мало кто разбирается так, как он. Но, вы не поверите, я не то что его настоящего имени не знаю, но даже не имею понятия, как он на самом деле выглядит! Потому что так виртуозно менять внешность, как он, тоже не умеет никто.

– Верится с трудом, – с сомнением сказал Кин Зи.

– Вот чтоб мне пропасть! А знаете что? – спросил вдруг Девирг, – давайте-ка я расскажу вам одну историю? Только никому ни-ни, договорились?

– Рассказывай.

– Итак, лет эдак восемь-десять назад жил я в этом же городе и делил жилье с некоей прекрасной светловолосой дамой, имевшей привычку запихивать свои милые чулки прямо под кровать и сушить свое, простите, белье, над печкой …

– Ты не туда что-то завернул, – предупредила внезапно покрасневшая Грейцель.

– Виноват, каюсь и продолжаю. Так вот. Приближались выборы нового алворда и по традиции во дворце Государственного Совета выставили для просмотра всякие драгоценные регалии, подарки, что дарили главам Совета в разные времена, короче – множество бесполезных, но невероятно дорогих штук. А среди них – церемониальную медаль алворда – диск из чистейшего креланита, с гербом Аверда в обрамлении россыпи драгоценных камней чистейшей отделки. И медаль эта была чуть не с циферблат наших напольных часов.

– Ого, – Вейга и Винга переглянулись. – За такое можно половину Аверда купить. Ты, случаем, не приврал? Для красивого слова?

– Нет, – покачала головой Грейцель, – именно такой медаль эта и была. Я как-то на посту около нее стояла, тоже видела.

– Благодарю, – поклонился Девирг. – Так вот, пока готовили все это добро к показу, охраняли его так, что муха не пролетит и клоп не проберется. Поставили у всех дверей Белых Плащей в караул, штук всяких навешали – наставили, аж воздух звенел. Главнокомандующий Храмовой Стражей лично каждый день посты менял. Сам-то алворд тогда перед выборами в разъездах был, где-то на Севере, но письмо прислал, что будет от него поверенный с последней проверкой. И точно – за несколько дней до открытия приехал личный его представитель с рекомендательными письмами под подписями и печатями. Солидный такой мужчина, суровый и обаятельный, как северный закат. В белом костюме, при орденах, в общем, женщины были в восторге.

Встретили его, конечно, красиво, с банкетом. Слух даже шел, что он на этот самый свой костюм бокал вина вылил – напраздновался. Так ему еще до утра по тем же меркам новый сшили.

Утром главнокомандующий ему все входы-выходы показал, и те, что для посетителей, и те, что не сразу увидишь. Про то, как и когда часовые сменяются, рассказал. Копии всех ключей выдал, чтобы мог высокий гость сам все осмотреть. В общем, представитель доволен остался. Все экспонаты обошел, все замки проверил, все витрины потрогал. И тоже изъянов не нашел. Перед отъездом всем руки пожал, сдержанно пообещал никого не забыть и укатил в северном направлении.

А утром в день открытия выставки обнаружилось, что вместо медали алворда под стеклом на подставке – сухая лепешка. Главнокомандующий – в зал. Точно – все на месте, а ее нет. Офицеры из оцепления ничего понять не могут: никто ничего не видел и не слышал, Решевельц к себе главнокомандующего вызвал, и такого ему приватно наговорил, таких вопросов назадавал, что тот в петлю засобирался.