Михаил Михеев - Вопреки приказу

– Уверен?

– Девяносто процентов их авианосцев построены в Китае, остальные – в Японии, Корее, Вьетнаме, примерно поровну. Вероятность встречи именно с японцами как, сам посчитаешь?

– Командиров могли заменить, – буркнул не желающий признавать своего поражения Вассерман.

– Могли, но – вряд ли. Не так много времени прошло, чтобы столь масштабные кадровые перестановки осуществлять. И вообще, тебе-то что? Ты, главное, не промахнись, а там уж куда кривая выведет.

– Да понял я, понял, не бубни, – Вассерман провел ладонью по экрану, снимая с него несуществующую пыль. Тоже нервничал, это было заметно. – Сработаем чисто. Главное, сам не ошибись.

Не ошибись… Если он ошибся, план боя придется рихтовать на коленке. А такое перекраивание – это, с большой долей вероятности, лишние жертвы. Свои – врагов не считают, их бьют и убивают… Чужие горшки они, конечно, побьют капитально, но вот во что им это обойдется… Адмирал взглянул на часы. Еще две минуты, и секундная стрелка будто приклеилась, ползет, словно муха в патоке…

Бой начался ровно в тот момент, когда планировалось, эффектно и страшно. Один из линейных крейсеров, притаившихся на пути транспортов, дал ход и, стремительно разгоняясь, обрушился на них всей своей немалой мощью. Александров поймал себя на мысли, что не хотел бы сейчас оказаться на месте тех, перед кем вдруг словно из ниоткуда возник плюющийся огненной смертью монстр. Впрочем, замешательство восточников длилось недолго. Никакой паники, только маневр, сколь аккуратный, столь и шаблонный. Правда, завершить его они уже не успевали.

Атака была внезапной, эффектной и, как и планировалось, на первом этапе достаточно эффективной. Корабли эскорта числом аж в четыре единицы успели выдвинуться вперед и до конца исполнили свой долг, но на этом их успехи и ограничились. Эсминец, пускай и поддержанный четырьмя корветами, встав на пути линейного крейсера, обречен изначально. Легко отразив энергетическим щитом на удивление неплохо синхронизированный залп, линейный крейсер «Измаил» прошел сквозь их строй, оставив позади себя лишь разлетающиеся по непредсказуемым траекториям лохмотья раскаленного металла, после чего обрушился на транспорты. И вот здесь расклады, как, опять же, планировалось, резко изменились.

Десантные транспорты были, по космическим меркам, паршиво вооружены, зато очень хорошо защищены. Даже бортовой залп линейного крейсера на раз прорвать невидимую броню такого звездолета был не способен. Здесь же их было, ни много, ни мало, шестнадцать, и крейсер вел обстрел одновременно трех-четырех целей, постоянно их меняя. Словом, вел себя, как неопытная кошка, угодившая в стаю крыс и не очень соображающая, что делать дальше. При таких раскладах шансов быстро уничтожить срочно закутавшиеся в защитные экраны корабли у него практически не было, но и уйти он им не позволял. Для этого требовалось запустить двигатели, а значит, снять защиту с кормовой полусферы, в которую артиллеристы боевого корабля не упустят случая влепить чем-нибудь тяжелым и взрывающимся. Пат.

Из рубки «Суворова» адмирал с мрачным удовлетворением наблюдал, как запустили тормозные двигатели боевые корабли восточников. Очень верное, ожидаемое действо. Они что видят? Атаку мощного, но одиночного корабля на транспорты. Вывод простой: в условиях недостатка боевых кораблей обороняющиеся пытаются сорвать десант, ради которого, собственно, все и затевалось. А раз так, неожиданную угрозу требуется немедленно устранить, если надо, всеми имеющимися силами. В конце концов, час туда или сюда погоды не делают. И вражеский адмирал отдал соответствующий приказ. Оперативно, решительно, игнорируя необходимость разведки.

Истинный самурай… Наверняка у него приказ захватить планету – восточникам нужен Урал, нужны его ресурсы и производственные мощности. Разбомбить его можно и без десантных кораблей (ну, это они так думают), однако захватить большую планету без пехоты – это уже из области фантастики. А выполнить приказ он обязан, этого требует честь самурая. И потому реакция врага оказалась ожидаемой.

Ударная эскадра восточников начала разворот, чтобы защитить свои избиваемые корабли. Логичное действо. Но когда она состоит из двух групп, не успевших толком слетаться, довольно сложное. И чтобы снизить навигационные риски, управление передается компьютерам, да и сами маневры стараются упрощать. Что и произошло.

Но надежность, основанная на простоте, имеет обратную сторону – предсказуемость. А синоним предсказуемости – уязвимость. И предугадавшему маневр противника остается лишь занять позицию и ждать удобного момента для атаки. Так, собственно, Александров и поступил.

Еще один нюанс – необходимость маневра резкого, спешного. В этом случае изменением вектора тяги маршевых двигателей не отделаешься, приходится задействовать и тормозные, и маневровые, а для этого открывать новые тоннели в силовом поле. Во время таких маневров корабль наиболее уязвим… а теперь они еще и перекрывают друг другу сектор обстрела.

Но самое главное даже не в этом, маневры, силовые поля – это частности. Главное же, эскадра, занявшая правильную позицию и уже развернутая в боевые порядки, смогла открыть огонь, не пытаясь сближаться – дистанция позволяла, и все необходимое противник сделал за уральцев сам. И потому обнаружить ее восточники смогли лишь после третьего залпа, когда поздно было хоть что-то менять. А уж Александров постарался извлечь из эффекта внезапности максимум возможного.

Сосредоточенный удар трех линейных кораблей моментально пробил защиту сразу двух линкоров противника. Один, правда, отделался «всего лишь» искореженным бортом, зато второму буквально вырвало половину кормы. Весело кувыркаясь, она отвалила в сторону, где и взорвалась – вышедшие из-под контроля реакторы сработали не хуже бомбы в десяток мегатонн. Волна ионизированных частиц накрыла несколько оказавшихся поблизости кораблей-неудачников, вызвав на них проблемы с функционированием электроники. Пока там устраняли последствия сбоя систем, из боя эти звездолеты были фактически выключены. Ну и экипажи, конечно, хорошую дозу облучения словили, но это их, оказавшихся в центре боя на потерявших управление кораблях, волновало сейчас в последнюю очередь.

Сам же подбитый линкор полыхал, выплескивая в космос длинные огненные протуберанцы. Что-то там внутри детонировало, и волна взрывов катилась по отсекам. Толстые плиты бортовой брони неплохо держали удары извне, но на хороший пинок в задницу их никто никогда не рассчитывал. Крепления срывало, звездолет «растекался» по швам, но силовое поле еще действовало, затянув разрывы и не выпуская энергию наружу. Через несколько секунд все это превратилось в огромный, наполненный изнутри пламенем, медленно колышущийся пузырь. А потом он лопнул, и в космосе на миг зажглась маленькая звезда. И погасла.