Юрий Арис - Наставник

— А теперь на одного больше, — пробубнила себе под нос Лита.

Я обиженно фыркнул, а капитан расхохотался. Безучастной осталась только Тиа, методично поглощающая рис с овощами.

— Хорошо сказала! Но на самом деле воды опасны, а вот у этого водопада искупаться можно, он, как говорят местные, отгоняет нечисть.

— Какую еще нечисть? — заинтересовался я.

— О, про эту речку легенд немало сложили. Считается, что в ней живут духи, хорошие и плохие. Тут, понимаешь ли, вся жизнь на реке завязана, так что кого ж обожествлять, если не ее?

Я предпочел не расспрашивать дальше — человеческие легенды неизменно оказывались запутанными и нелогичными. Хотя в данном случае они могут быть в чем-то верны, уж очень странная река.

— Кстати о местных… Люди на нашем пути будут попадаться? — осведомилась Лита.

— Нет, не «кстати», местных здесь как раз нет. А вот другие приезжие… Могут, конечно, но вряд ли. Они не очень любят этот маршрут. Считается, что там, впереди, водятся анаконды.

— А они водятся?

— Угу. Но это кратчайший путь к Лене. Да и потом, я тут уже не раз плавал.

Я уже знал, что анаконда — это большая змея, вроде удава, только подводная. Перспектива встречи с ней меня не пугала — мою броню никакая змея не передавит. Плюс, змеи просто так, без причины, нападают только в человеческих фантазиях.

Тиа покончила с едой и начала убирать со стола. Лита, естественно, не бросилась помогать, а продолжила беседу:

— Вы хорошо знаете Леонида Островского?

— Нет, не то чтобы хорошо, но уж как-то знаю. Даже такой безумный отшельник, как он, нуждается в связи с внешним миром. Здешние земли богатые, но они не могут дать всего. Раз в неделю я навещаю его, привожу кое-что, он всегда щедро платит. Не знаю, откуда у него деньги, он вообще неразговорчивый.

— А где он живет?

— У него свой дом недалеко от берега. Раньше там была змеиная ферма, но ее давно забросили. Он отстроил развалюху, только-только закончил обустраиваться, ну а приехал он сюда, если мне не изменяет память, месяца полтора-два назад. До этого в городе жил.

— Он не говорил, зачем приехал?

— Говорю ж, он у нас не только экстравагантный, но и молчаливый. Да и дерганый какой-то. Ну да ладно, все мы не без саранчи в голове.

Тиа принесла поднос с шариками, сделанными из мякоти какого-то фрукта, и кувшинчик с жидким шоколадом. У Литы тут же радостно загорелись глаза… ну не дите ли?

Я сладкого не любил, но почему-то вспомнил про Штуковину. Надеюсь, она никого не отравит до моего возвращения! Она меня, конечно, раздражала, но не до такой степени, чтобы желать ей смерти.

— А вам Ленька кем приходится? — капитан решил, что ему пора задавать вопросы.

— Он друг отца моего хорошего друга, — отозвалась Лита, щедро поливая желтый шарик шоколадом.

— Фух, с первого прослушивания и не разберешься! Так значит, это не связано с вашей работой?

Ну конечно… его вроде как нанял Лименко, так что он должен знать о нашей работе. Как бы иначе ему объяснили мое присутствие?

— Нет. Цели у нас сугубо личные.

Вернее не скажешь.

— Ладно, ребятки, пойду к штурвалу. Пора останавливаться на ночь, уже слишком темно.

За столом осталась только Лита… ну и я, естественно. Мне нечего было там делать, но я решил составить компанию моей смотрительнице, потому что спать не хотел.

Зато она хотела. Литу путешествие утомило гораздо больше, чем меня — можно подумать, это ей пришлось несколько часов ехать в раскаленном котле!

Я проводил ее до спуска к каютам, но дальше не последовал — там для меня было тесновато. Спать мне предстояло на палубе, а пока я просто устроился на самом краю судна, опустив в воду ноги и хвост.

Ночь была теплая и, как мне показалось, более живая чем день. Днем жара заставляла всех прятаться, ночью же не было палящего солнца. Из зарослей слышался стрекот насекомых и отчаянные крики ночной птицы. Я не видел существенного движения, но чувствовал вокруг себя водоворот самых разных аур.

— Сынок, ты бы поосторожней, — капитан вышел на палубу, достал из кармана пачку сигарет. — В этих местах водятся пираньи.

— Знаю. Они уже минут пять пытаются отгрызть мне ноги.

Это было чистейшей правдой.

— Почему не отгонишь их?

— Лениво.

Человек удивленно моргнул единственным глазом, а потом засмеялся:

— Когда я говорил со Славкой Лименко, то думал, что он совсем заработался там на своих проектах. «Человек, который выглядит, как зверь» — так он тебя описал. Ха! Человек, который выглядит, как зверь — это я с похмелья. А ты… не знаю, что ты. Я бы и сам не смог описать тебя удачней. Просто понимаю, что ты такое, а сказать не могу.

— Жаль, я бы послушал.

— Куришь?

— Нет, я не настолько очеловечен.

Как и любое животное, я питал стойкое отвращение к табаку. На мою удачу, легкий теплый ветер относил дым далеко от меня.

Мы оба смотрели на темные берега. Я знал о них много, потому что умел чувствовать, он — потому что это его мир.

— Значит, это тропики? — тихо спросил я. Не знаю, почему тихо, так получилось.

— Это, друг мой, влажные экваториальные леса.

И зачем я спросил?

— Удивительное место… Странно, что здесь так мало людей. Они живут на скупых пустынных землях, зато полностью игнорируют идеальные условия.

— Ну, кому идеальные, а кому и не очень. Воздух здесь чересчур влажный. Это только тебе, водяной, на руку, а людям плохо: дышать тяжело, раны медленно заживают, гниют. К тому же, здесь много хищников, как больших, так и совсем маленьких. Это ты, танк бронированный, ничего не замечаешь. Человека же может убить укус одного паучка.

Я подозрительно покосился в сторону кают, где спала Лита; капитан поспешил развеять мои опасения:

— За нее не беспокойся, на мой кораблик всякая дрянь не залетает. Да и потом, там есть противомоскитные сетки, так что ничего с твоей красавицей не случится.

Мы еще долго вместе слушали ночь, но уже не разговаривали. Потом он ушел, а я остался на палубе до рассвета.

Холод я переносил легче, чем жару, но все равно, по сравнению с людьми я был нечувствителен к высоким температурам. Так что когда полуденный зной загнал моих спутников под навесы или в каюты, я продолжал валяться на палубе. Лодка двигалась медленно, потому что рядом было много отмелей.

На отмелях лежали большие крокодилы и тоже грелись на солнце. Чтобы хоть как-то развеять скуку, я иногда лениво вытягивал хвост и стукал рептилий по головам. Одни сразу же прыгали в воду, другие возмущенно клацали зубами. Последние получали еще и по зубам.

— А ты, я смотрю, забияка, — фыркнул капитан.

Он тоже переносил жару неплохо, наверное, привык. Хуже всех приходилось моей смотрительнице, которая не отходила от вентилятора.