Юрий Арис - Наставник

Сначала я просто плавал, потом гонялся за пятиметровой анакондой. Вообще люди переоценивают и размеры, и кровожадность этих рептилий, потому что с берега все находящееся в воде кажется большим. Думаю, и меня бы непосвященные охарактеризовали как трехметрового монстра с шипами, когтями и прочей атрибутикой.

Анаконда, вопреки всем страшным легендам о своем роде, не нападала на меня, а впадала в панику. Еще бы! К ней привязалось непонятное существо с непонятными намерениями. Я бы на ее месте тоже не веселился.

На лодку я вернулся уже после наступления темноты. Я так хотел — не нужно мне видеть людей. Только не сегодня. К сожалению, мои расчеты оказались неточными: на палубе сидели Мико и капитан, неподалеку от них перемотанный изолентой магнитофон наполнял воздух неким подобием музыки. И вот зачем так поганить звуки южной ночи?

— Наплавался? — хихикнул капитан.

Зачем спрашивать об очевидном? Естественно, я ничего не ответил, вместо этого буркнув:

— Я спать хочу.

На самом деле не хотел, но другого способа освободить от них палубу я не видел. Однако выяснилось, что за время моего отсутствия тут произошел перераздел территорий:

— А ты теперь спишь внизу, в каюте.

— Это еще почему?

— Ночь слишком жаркая, там душно для нас. Тиа спит в обеденной зоне, где москитная сетка. Мы с Мико тут прикорнем. Твоей барышне не мешало бы устроиться рядом с Тиа, но она панически боится, что на лодку проползут змеи, так что ютится внизу. Зря она так, ну да ничего не поделаешь. Вторая коморка свободна, она как раз для тебя: мебели нет, только одеяла, места хватит. Иди туда, только дамочку не разбуди, она уже давно спать пошла.

Люди! Ночь всего на пару градусов теплее предыдущей, а им уже душно! Мне же придется спать в какой-то норе. А что если переночевать в реке? Хотя нет, это все еще чужой мир для меня. Придется мириться с их условиями.

Самым сложным этапом была лестница: щемиться приходилось боком. Проход этот изначально уже, чем мои плечи, так и застрять недолго! Но вот повезло, не застрял. Сама каюта оказалась больше, чем я ожидал: я не мог стоять в ней в полный рост, но и скукоживаться не понадобилось. Даже одеяла, наваленные друг на друга, были довольно чистыми, хотя мне с моей броней, в общем-то, все равно.

А еще в каютке, под самым потолком, обнаружилось маленькое круглое окошко. Если лечь напротив него, можно было увидеть часть навеса над задней палубой, а дальше — звезды. Это, и еще мягкий плеск воды поблизости, окончательно успокоило меня, раздражение сегодняшнего дня отступило.

Я дремал и готовился окончательно заснуть, когда тяжелая ткань, заменявшая дверь, вздрогнула и откинулась в сторону. На пороге стояла Лита.

Единственным источником света было окошко под потолком; в этом полумраке — да и вообще — моя смотрительница выглядела… необычно. Не так, как должна выглядеть смотрительница. Хотя после сегодняшнего похода к водопаду я ничему не должен удивляться!

Из одежды на ней было нечто, напоминающее удлиненную майку без рукавов из тонкого голубого шелка — и все. На нежно-голубом фоне резко выделялись ее темные волосы, распущенные по плечам. Из-под чуть вьющихся прядей на меня смотрели бездонные черные глаза.

Я почувствовал учащение сердцебиения, кровь устремилась во вполне предсказуемом направлении. Ясно все! Снова поиздеваться надо мной решила. Сегодня что, день «Спровоцируй Кароля на то, за что ему позже оторвут голову… и это еще в лучшем случае голову»?

— Лита, не смешно.

Она не ответила, даже не улыбнулась. Девушка быстро преодолела расстояние, разделявшее нас, и опустилась передо мной на колени.

— Эй… В чем дело? — насторожился я.

Я забыл, что убрал с лица броню, чтобы она не мешала мне рассматривать звезды за окном. Теперь вспомнил, но было уже поздно: Лита наклонилась ко мне. Все было так же, как и первый раз, когда она меня поцеловала: ощущение гармонии и спокойствия, без вопросов, без сомнений. Я чувствовал ее тепло рядом с собой и наслаждался моментом.

На этот раз она не останавливала меня, когда я сделал поцелуй более настойчивым, когда прижал ее к себе… Мне пришлось остановить себя самому.

— Лита, что происходит?

— Разве это не очевидно? Убери всю чешую. Она мне мешает.

А уж как мне мешает! Ей она, по крайней мере, нигде не давит. Но я не мог подчиниться. Это все слишком неправильно…

— Ты что, пила?

— Один бокал вина, — рассмеялась моя смотрительница. — Успокойся, я большая девочка, от одного бокала танцевать на стол не полезу. Вино здесь не при чем, Кароль. Я прекрасно знаю, что делаю.

Я изумленно моргнул, не веря своим ушам. С чего бы это вдруг? Я и сам понимаю, что она не пьяная, это было бы слишком простым объяснением. Зачем тогда она делает это? Хочет заставить меня поверить в реальность происходящего, а потом уйти? Тогда она просто не знает, на что нарывается. Есть разум, а есть инстинкты, которые мне все труднее удерживать. Она даже не представляет, что будет, если я перестану себя контролировать.

Чешуя медленно ушла под кожу. Что, черт возьми, я делаю?! Это надо останавливать! Лита вот-вот одумается, но она переоценивает мои человеческие качества… Да и вообще, есть грань, которую переступать нельзя. Она — человек, я — животное, так что вся эта ситуация, по сути, извращение.

Лита не утруждала себя лишними размышлениями. Она прижалась ко мне сильнее, хотела снова поцеловать, но я отвернулся. Это меня не спасло: ее губы заскользили по шее, по жабрам, а кожа там самая чувствительная. По спине у меня пробежала мелкая дрожь, я знал, что долго не выдержу.

— Лита… Хватит…

— Вот именно, хватит. Ломаешься, как девочка. Я же вижу, что ты этого хочешь.

А вот это обидно. Я ее спасаю, и я же поэтому девочка!

— Ты не понимаешь, на что соглашаешься!

— Понимаю. Хочу этого.

— Но это… неправильно.

— Это кажется неправильным окружающим. Плевать на окружающих!

Она казалась уверенной. Я все еще спорил, хотя в глубине души уже знал, как все пройдет дальше. Поэтому я убирал когти, шипы, сосредотачиваясь на том, чтобы хоть частично подавить свою звериную часть.

— Кароль, если мы оба хотим этого, то думать об остальных нет смысла. В конце концов, я твоя смотрительница, а я с начальством не спорят! Я тебе совершенно официально приказываю: перестань думать!

И я подчинился.

Я смотрел только на нее, хотя знал, что происходит на всей лодке и на окружающем ее пространстве. Проверял просто из осторожности, по привычке, мысли мои все равно были сосредоточены на девушке, спящей рядом со мной.

Она лежала у меня на плече, одну руку закинув мне на грудь, и я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее. Мой хвост был перекинут через ее талию, но его немалый вес, судя по всему, не сильно беспокоил мою смотрительницу. Ее лицо, частично закрытое волосами, было спокойно, длинные ресницы чуть подрагивали во сне.