Роман Злотников - Нечистая кровь

Брайс крикнул что-то, чего Яннем из-за ветра не расслышал. А потом протянул руку. Яннем узнал это движение: в детстве Брайс делал точно такое же, сидя на этом же самом месте.

Он перекидывал мост.

Так высоко. И далеко. И безрассудно… Потянуться, ступить, со вздохом закрыть глаза, довериться силе, природу которой Яннем не мог постичь. Позволить магии подхватить его и понести по воздуху — бережно, как птица несет в поджатых лапах неоперившегося птенца… а потом разжимает когти, и птенец летит мимо Башни-Смертницы вниз… вниз, к страшным черным камням…

«Смогу ли я хоть когда-нибудь доверять тебе до конца? Не задумываясь постоянно о том, что ты со мной способен сделать?», — мысленно спросил Яннем.

Но Брайс не умел читать мысли. Он просто сидел далеко внизу и, улыбаясь, протягивал брату раскрытую ладонь.

Яннем схватился за зубцы стены, подтянулся и взобрался в прореху между ними. Ладно. Советники подождут. Лишние полчаса ничего не решают.

Он протянул руку вперед, отзеркаливая жест Брайса, чувствуя, как покалывают ладонь оплетающие ее магические нити. И ступил с Башни-Смертницы в пропасть, Брайсу навстречу.

…Башня Гвенди пользовалась в округе дурной славой, причем настолько дурной, что, хотя вокруг башни росла прекрасная сочная трава, никому из местных пастухов даже в голову не приходило пригнать сюда овец. Да и тех, кто не слышал связанных с нею мрачных легенд ( впрочем, в империи было не слишком много таких, кто ни разу не слышал хотя бы одной легенды о четырех Сумрачных сестрах ), зловещий силуэт башни заставлял нервно прибавить шаг или подхлестнуть лошадь… И если эта дурная слава и зловещий вид хоть отчасти подкреплены реальной силой, то герцогу Эгмонтеру в кои-то веки посчастливилось.

Герцогу Эгмонтеру. Он никак не мог привыкнуть, когда его так величали. Существовали и более правомочные претенденты на старший родовой титул, освободившийся, когда прежний его носитель, после двух лет кровавой бойни, наконец-то стал императором. Однако бывший виконт Эгмонтер сумел обойти их всех. Эти два года он даром времени не терял, усердно доказывая свою незаменимость, а также туманно намекнув Эонтею о своей отнюдь не последней роли в загадочной кончине императора Карлита. В последнее Эонтей, впрочем, не поверил — он считал виконта пустозвоном и никогда не воспринимал слишком всерьез. В определенном смысле Эгмонтеру это было на руку. После провальной митрильской авантюры он на собственном горьком опыте убедился, как это может быть недальновидно — не воспринимать всерьез того, кого считаешь слишком молодым и неопытным, чтобы оказаться серьезной фигурой в игре…

Как и всегда при воспоминании о митрильской авантюре, Эгмонтер недовольно поморщился. Прошло два года, а он так и не сумел забыть своего тогдашнего унижения. Самым мучительным было воспоминание о магической схватке с принцем Брайсом в Парвусе, в собственном доме Эгмонтера, когда его собственный источник Тьмы лежал прямо под ногами — и все же не помог победить. Долгое время воспоминание об этом позоре вызывало у Эгмонтера приступы бешенства, которое он срывал на ничего не понимающих слугах ( и не все из них пережили приступы хозяйской раздражительности ). Однако вскоре он решил, что, чем попусту бесноваться, лучше извлечь из поражения урок. И стал с утроенной силой искать новые источники, новые способы черпать силу в древних, темных артефактах, спрятанных в чреве бытия. Да, он еще молод, но он терпелив, весьма терпелив; пройдет время, и он сумеет изыскать путь к настоящей силе, откроет врата настоящей Тьме, а не тому ее жалкому огрызку, который использовал против него Брайс Митрильский… О, то были крохи, ничтожная капля в кровавом море. Виконт Эгмонтер — а отныне и герцог Эгмонтер, что открывало перед ним новые двери и новые возможности, — намеревался найти выход к этому морю и окунуться в него с головой, испить до дна…

Его путь, долгий, тернистый путь, в конце которого лежала величайшая в мироздании сила, начинался здесь и сейчас, у подножия башни Гвенди.

Где-то очень далеко получеловек-полуэльф, которого Эгмонтер будет ненавидеть всю свою жизнь, тоже находился рядом с какой-то башней и тоже колдовал. Эгмонтер ощутил смутную дрожь призрачной связи между ними, заставившую его ощериться от злобы. «Ну ничего, — подумал он, скрежетнув зубами. — Ничего. Я подожду. А когда дождусь, ни один эльф, человек или демон не сумеет больше одолеть и унизить меня. Я подожду…»

Башня Гвенди, увитая мхом и ядовитым плющом, чернела рядом, безмолвно свидетельствуя его клятву. Эгмонтер любовно погладил холодный камень ладонью, затянутой в кожаную перчатку. Потом встал на камень, обозначающий точное место, плотно сдвинул ступни и, разведя руки в стороны, начал читать заклинание.

Конец шестой книги.