Всеволод Алферов - Царь без царства

Она запнулась. Верховный ждал, опасаясь, что лишнее слово вспугнет Аджили.

– Может, это и не нужно, – чародейка быстро взяла себя в руки, и лицо ее замкнулось. – Вас ищет телохранитель, мудрый. Ступайте.

Его давно не отсылали, словно провинившегося слугу. Самер смерил ее холодным взглядом.

– Квамбай? Я дал ему поручение.

– О Великая Мать! Нет же. Другой телохранитель: который обходил дворец. Он ждет вас. Ищет. Боги, не заставляйте меня говорить больше нужного! Пожалуйста, ступайте.

Ндафа? Пару ударов сердца Первый разглядывал ее, но много ли увидишь в темноте? Отвернувшись, он пошел прочь. Ночь разразилась аплодисментами, когда танцовщики закончили представление. В воздухе пахло дымком от листьев ралха: видно, среди гостей нашлись любители наркотических курений.

– Мудрый!

Квамбай возник рядом, как только Верховный одолел лестницу.

– Мы уходим, – резко произнес Самер. – Возвращаемся к себе.

– Так скоро? Хранитель сочтет это оскорблением.

– Пусть считает, что угодно, – маг уже пересекал террасу. Ему стоило труда сдерживать шаг и не торопиться. – Надеюсь, ты запомнил дорогу?

– Да. Если что, возьмем за шкирку калеку.

Первый ухмыльнулся, представив это зрелище.

Никто не остановил их, никто не задавал вопросов, когда они вышли на галерею. По пути им то и дело попадалась челядь, прошло несколько минут, когда Квамбай смог подать голос.

– Что происходит? – вполголоса спросил он. – Я должен знать, мудрый!

– Как будто я знаю! Это Ндафа. Я… скажем, я получил предупреждение.

Имя капитана подействовало не хуже чар: островитянин ускорил шаг, изредка поглядывая, поспевает ли хозяин. Самер не мог его винить. «Бездна! Ндафа, во что ты ввязался? Не стоило, не стоило тебя отпускать…»

В знакомом коридоре, отделанном молочным мрамором, Квамбай обнажил меч. Он с силой распахнул тяжелую кедровую дверь, и, прежде чем Самер увидел покой, он понял, что непоправимого не случилось – по облегченному вздоху воина.

Но радовался он недолго.

– Мудрый?

Ндафа метался по чертогу, словно угодивший в волчью яму зверь. Едва завидев чародея, он кинулся навстречу, сжал руку Верховного повыше запястья.

– Скорее, господин! Ваши чары, – горячо зашептал он.

Еще не отойдя от самых черных мыслей, маг заглядывал в лицо воина. Он раньше не замечал, сколько седины в жестких черных волосах.

«Бездна, о чем я думаю!»

– Вы должны это видеть, – быстро заговорил Ндафа, когда воздушный покров укутал их. – Здесь не единственный замкнутый покой. Есть и другие… целое крыло дворца. Вы…

– Погоди… да погоди же!

Теперь, когда сила текла из него, обволакивая невидимой пеленой, маг ясно видел следы чужих чар. Воин словно угодил в западню, в паутину – и вырвался, оставив на коже липкие мерцающие нити. Воздух над ними дрожал, как над костром, и щупальца силы еще подергивались, точно ища, к чему бы присосаться.

– Где ты был? Ты весь в чужих чарах и…

– Некогда объяснять! – без всякого почтения оборвал его воин. Голос его дрожал от боли, словно он принес печальную весть. – Вы должны видеть. Скорее, пока прием не кончился!

– Что от меня нужно? – принял решение маг.

– Укрытие. Завеса, чтоб нас никто не видел. Вы ведь можете? Вы сами говорили, что можете!

Самер мог, но покров, что он использовал, тайком пробираясь в Район Садов, только отводил взгляды. Подлинная невидимость требовала тишины, времени и бездны сил.

Ах, бесы!.. Сейчас не время спорить и объясняться.

Верховный снял с пояса нож и парой взмахов надрезал ладони. Развернулся, разбрызгивая по кругу кровь. С непривычки руки жгло, как если бы он схватился за раскаленный прут.

Милосердные боги, только бы оно того стоило! Краем глаза маг видел застывшие лица островитян.

Воздух в зале дрожал и шел волнами. Рот мага наполнился вязкой слюной, и он с трудом сглотнул. Ему казалось, что старинные слова, которые срываются с губ, стучат по полу, как свинцовые монеты. Перед глазами все плыло.

Наконец, кровь с шипением испарилась, оставив по себе лишь металлический запах. Вздох или два Первый просто стоял, закрыв глаза и ощупывая свое творение.

– Веди, – сказал он. – Скорее. Не знаю, сколько я продержусь.

– Я думал, кровавая магия…

– Зло, когда убивает, и опасный дурман, если нет. Веди же, раздери тебя бесы!

Даже для людей Ндафы необычно, что хозяин и капитан растворились в воздухе, но это ничего, они не глупы, даром что их считают дикарями. О них Самер подумает после: сердце колотилось, как молот, а первые признаки сладкой истомы уже коснулись кончиков пальцев.

Воина не нужно было упрашивать.

Они быстро шли вереницей коридоров, что прихотливо сплетались, как косы в замысловатой прическе. Они миновали череду залов, лестниц и галерей. По пути им попадались слуги, телохранители и подгулявшие вельможи, а затем снова слуги. В дальнем конце прямоугольного дворика, укрытого сенью платанов, Самер заметил с полдюжины солдат. Ему хотелось спросить спутника, как тот прошел пост в первый раз, но заклятье берегло от любопытных взглядов, а не ушей.

Охраняемое крыло было подозрительно молчаливо. Ни голосов из-за прикрытых ставен, ни звона посуды. Ничего. Мрачная тень в три этажа. Вдали цепочка факелов обозначала стены крепости.

Они не очень-то усердствовали, эти охранники, полагаясь на редкие лампады или уверенные, что сюда никто не забредет. Железной хваткой сжав запястье мага, Ндафа уверенно провел его внутрь. Лишь когда они миновали первую комнату, Самер выдохнул. Воздух внутри заклятия стал сухим и горьким.

– Скоро, мудрый, – прошелестел в темноте голос воина. – Я сам потратил битый час. Увидел пустое оцепленное крыло… не мог же я пройти мимо! Вы понимаете меня, да?

Самер не ответил. Он увидел чары, которые потревожил Ндафа. Сеть силы протянулась поперек прохода, пульсируя, точно живая. Бездна, да она и есть живая! Даже сейчас, разорванная, она была продолжением Аджили, ученицы Талида из линии Омейи. Колдунья все знала, с самого начала: что ее заслон нарушен, что ночной гость вернулся в покой Верховного, а теперь – что он снова на месте преступления.

Знала и пошла к нему, а не к Падишу.

Самер приметил отсветы в глубине анфилады комнат. Меж планок резной двери виднелся синий шелк, подсвеченный изнутри лампами. Ндафа коснулся губ и молча приоткрыл створку, всего на палец, чтобы хозяин заглянул внутрь.

Земля ушла у мага из-под ног. На щеке у него задергался мускул.

Он уже видел эту женщину.

У советника Железного двора две дочери: если б он и претендовал на трон, некому будет ему наследовать. Об этом знает вся столица. Младшая бесплодна, а старшая страдает трупной болезнью – об этом шепчется весь двор.