Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

– Роман?..

Борьба с волнами отвлекает меня. Я продолжаю мечтать о неведомом спасителе. А что бы я чувствовал, если бы был зрячим и не разглядел бы никакого корабля рядом? Утонул бы от глубокого отчаяния, приступа злости! Неведомый собеседник тут как тут. Он толкает меня в лоб чем-то мягким, погружает снова. О, как же там больно! Лоб начинает саднить, и новая картина встает передо мной.

– Янек! Ты великий любовник! Ах! Любая женщина будет счастлива с тобой! Я прямо боюсь! – Ее длинные локоны касаются моего лица, девушка сияет.

Я бросил поводья, конь неспешно везет меня через поле ржи. Челядь плетется сзади. Рожь поспела. Где-то вдалеке смерды жнут. Даже отсюда мне видны их ладные фигуры. Богато живут люди в Польше. Как Казимир вырвал у немцев Данцигский порт, потекло рекой серебро из Европы. Из-за бугра приближается деревня. Крепкие светлые дома, окруженные хозяйственными постройками, говорят о достатке. Мой глаз радуется, а сердце грустит. Скоро кончатся ляшские земли и пойдут литовские леса, дремучие и болотистые. Кончатся постоялые дворы, и неделями мне предстоит ночевать в шатре в лесной сырости.

– Ян… – выдыхаю я, но на поверхности не удерживаюсь, переворачиваюсь лицом вниз. У меня больше нет сил бороться со штормом. Был бы я зряч, наверняка сдался бы уже. А так сдаться? Врет демон. Борьба отвлекает от муки, когда каждая частица меня готова стонать и плакать от страдания.

Я лежу на втором этаже замка, свесив голову в лестничный проем. Что-то очень тяжелое не позволяет оторваться от пола, настолько тяжелое, что все вокруг кажется черным и серым. А внизу… Снизу раздается манящая неведомая музыка, я вижу танцующих людей в диковинных нарядах. Вокруг женщин развевается легкая яркая ткань. Тот мир внизу полон не только музыки, но и цвета.

– Кто… там? – Я не узнаю своего голоса.

– То – твои неродившиеся дети, – громогласный, твердый и в то же время сострадающий голос высоко надо мной.

Я сейчас кто? Трясу головой, мне снова удалось оторвать ее от поверхности воды, густой, как кисель. Или это не вода? Шторм прекратился.

– Месть, говоришь?

– Зачем ты показываешь мне это?

– Кто дал тебе право судить врагов своих?

– Я сам! Я тоже люблю наш народ!..

– Тоже?

Но мне не нужно ничего говорить, глубокое раскаяние охватывает меня.

Я молод и воодушевлен. За моей спиной армия, подо мной горячий конь, впереди то ли коряга, то ли леший, то ли стоит, то ли сидит, да и неважно мне. Закатное солнце слепит его, а не меня! Я срываю со спины лук и уверенно посылаю в цель стрелу за стрелой, первую, вторую, третью, четвертую. Четвертая пошла, а первая еще не попала! Но что это? Леший посохом уверенно отбивает все мои стрелы. Я подхватываю притороченное к седлу копье, пускаю коня в галоп, потом в карьер, сейчас я его сковырну! Ненависть охватывает меня. Но не посох в руке у лешего, а копье. И глазами стальными круглыми смотрит он на меня из-под косматых зеленых бровей. Нет белков и радужки в глазах тех. Лишь серые расчерченные на сектора круги. Страх и неуверенность овладевает мною. Но стоит мне только подумать о Пресвятой Деве, как рука снова крепко охватывает древко, а ноги пришпоривают коня. Удар! Но леший уворачивается, оказывается за моей спиной. Нет, я успеваю уклониться, ускользнуть от возможного удара, развернуться. Леший что-то шипит мне неразборчиво. Я чувствую сотни глаз на себе. Удар! Роняю копье, конь вырывается из-под меня, и вот я уже на земле. Но раны не чувствую. Не сдаваться! Он ниже меня ростом, но с копьем. Выхватываю меч. «Я не хочу…» – шипит враг, но я делаю выпад. Все как положено, глубоко правой на выдохе! И!

– Грех мой – гордыня. – Я преклоняю голову, насколько это можно сделать в воде. – Ты прав, демон. Но кто ты?

И снова вместо ответа – море огня. Я стою в тени дуба и смотрю вниз на неподвижную воду под обрывистым берегом. Моя тень равна тени дуба. В моих руках посох. Они идут. Кольцом окружают меня. Молодой Савелий выходит вперед и обнажает меч. Неотрывно смотрю я на него, и грозное заклинание на древнем языке срывается с моих губ. Поединка не будет. Посохом я очерчиваю полукруг, оставляя за спиной обрыв и дуб. С удовлетворением смотрю, как черта на земле наливается серебром. Я что-то гневно говорю Савелию и ударяю посохом прямо в линию, начерченную мною. Земля раскалывается, и мы вместе с дубом падаем назад, в неведомую и бездонную пропасть…

– Люди звали меня Криве. Кто дал тебе право, человек, явиться сюда?

– Я шел за лошадью…

– Она обещала помочь тебе?

– Нет. Но однажды я помог ей и думал… – Я ненароком делаю глоток, и мое горло чуть не разрывается. Но все-таки не разрывается.

Смех гулко отражается от неведомых сводов:

– И в благодарность она привела тебя в преисподнюю.

– Я хотел спасти народ Савелия.

– Еще один благородный поступок. – Запах серы становится таким, что я начинаю плакать жгучими слезами.

– Я в Аду?

– Нет, ты у входа. В Ад не пускают живых. Там страшнее.

– А волки, а Савелий, а лошадь?

– Они не были живыми. Ты назвал его Савелием. – Голос не спрашивает, а утверждает. – Кто дал тебе право освободить от службы Хозяина леса?

Мне нечего ответить, я продолжаю плавать в океане огня, моя одежда давно должна была испариться от жара. Криве молчит, наслаждается моим трепыханием:

– Сейчас я протяну тебе посох. Если ты схватишься за него, то спасешься. Я вытащу тебя из огня. Но это будет означать сделку.

– Ты дьявол и хочешь забрать себе мою душу?

– Тьфу, кретин. – Слышно, как шипит его плевок. – Зачем мне твоя душа? Я не собираюсь тебе ничего объяснять, мне нет дела до ваших людских верований, я не намерен тебе ничего рассказывать. Савелий тебя подставил. У выхода из преисподней должен быть страж. Если ты откажешься, то я верну Савелия на место, и Хозяином леса станет не просто оборотень, а безумный оборотень. К тому же бессмертный. А ты останешься здесь. Вечность – это долго, поверь мне.

Я хватаюсь за протянутую мне палку – была не была!

– Ха! Он пытается обмануть меня. – Невидимый собеседник не торопится вытягивать меня наверх. – Ты получишь награду.

Его вкрадчивый голос звучит над самым моим ухом. Он сдергивает с моих глаз повязку и рывком вытаскивает меня.

Я… я… вижу! Вижу черную оплавленную почву под ногами, узкий длинный мыс теряется далеко во мраке, и море огня вокруг выбрасывает яркие бордовые языки пламени – единственный здесь источник света. Передо мной стоит Савелий, совершенно обнаженный. Но я понимаю, что это не может быть он. Как бы в ответ на мой невысказанный возглас удивления его лицо начинает меняться, его новые лица мелькают все быстрее и быстрее, так что я перестаю их различать. Отец смотрит на меня злыми глазами, я отрицательно мотаю головой, и калейдоскоп лиц продолжается. Я смаргиваю и вижу перед собой самого себя. Сгорбленного, старого, заросшего зеленым мхом в каждой складке.