Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

Я отбиваю копье Яна, он проскакивает мимо, довольный, что не подставил спину. Возвращается для новой атаки. Второй раз я целюсь копьем в его руку, хочу расщепить древко. Но Ильинич уворачивается, мой удар приходится выше, в прикрытое броней плечо. Сила удара накладывается на напор его коня, боярин вылетает из седла, роняет копье. Он не смотрит на удирающего коня и выхватывает меч.

– Я не хочу тебя убивать! – снова кричу я.

Ян не желает слышать. Он совершает длинный выпад, только так он может достать меня до того, как я пущу в ход копье. Всю силу и все свое искусство он вкладывает в эту единственную атаку. Я собираюсь обезоружить его – отвести его руку и выбить клинок одним движением. Но копье оказывается у боярина под мышкой. Ян не видит его и, продолжая выпад, сам надевается на острие единственным неприкрытым панцирем местом.

Все кончено. Будущее, что показал мне Криве, сбылось. Моя третья месть свершилась, как ни стремился я избежать ее. Значит, это я – леший? Тьфу!

Воины, ощетинившись копьями, надвигаются плотным строем. Это был честный поединок, и, возможно, они просто хотят забрать тело, но мною овладевает ярость. Я уже догадываюсь, кто в осажденном замке. Подняв голову, высоко подымаю над собой копье, вертикально, и последний луч закатного солнца отражается в хрустальном наконечнике. С размаху бью древком о землю. Из-за моей спины, словно крылья, вырастают черные тени волков. Им ничего не нужно приказывать. Они набрасываются на людей, на лагерь. Мне не требуется пускать копье в ход.

Неспешно я шагаю сквозь схватку в сторону лагеря осаждающих. Волки неуязвимы, отряд Ильинича не столь многочисленный, чтобы задавить зверюг массой. Вот волк грызет глотку воину, и я переступаю через дергающиеся ноги. Вот несколько воинов сгрудились в кольцо спиной друг к другу и отбиваются мечами, но их скорости не хватает для борьбы с волками. Хищники кружат вокруг них на неимоверной скорости и выдергивают из строя по одному. Мне приходится обходить их. Кто-то пытается бежать, но это еще хуже, потому что к лужам крови добавляются разбросанные оторванные конечности. Как таковых поединков нет, любой волк слишком тяжел, чтобы заботиться о точности нападения. Не обращая внимания на раны, зверь идет напролом сквозь мельтешащее оружие, прямо к горлу противника. Хрип, рычание, и волк ищет следующую жертву. Быть может, плотный строй с сомкнутыми щитами смог бы прорваться к укрытию, но дружинники боярина упустили эту возможность.

Вот и лагерь. Волки образуют за моей спиной подобие строя, никто не лезет вперед, ждут команды. Лагерь осаждающих защищен частоколом, вокруг него таборами стоят обозные повозки. Сонные люди оглядывают нас, кто-то кричит. Я указываю на частокол копьем, и волки живым потоком друг за другом перемахивают через него. У обозников появляется возможность спастись. Я иду вдоль частокола в поисках лагерных ворот, мне не хочется прыгать вслед за волками. Обозники в смятении. Не все из них успели увидеть мое войско, но звуки, которые слышатся из лагеря, не добавляют им храбрости.

– Бегите, дураки! – шепчу я им, кричать не получается совсем, видать, горло мое не скоро оправится от огня преисподней.

Из ворот на обезумевших лошадях выскакивает группа всадников. Они напуганы настолько, что не сопротивляются. Троих из них я сбиваю копьем. Но метать копье в спину тем, кто объехал меня, не требуется – из ворот появляются два волка, которые бросаются в сгустившиеся сумерки. Когда я прохожу в лагерь, там уже не на что смотреть. Бой кончился, началось жуткое пиршество.

Совсем стемнело. Я иду к осажденному замку. Сторожевые дозоры вокруг него мне снимать самому? Тут по обе руки от меня появляются волк и волчица. Волк старый, его шерсть серебрится в лунном свете. Я не успеваю увидеть дозорных, волки убегают вперед. Слышатся крики и рычание, волки возвращаются и снова убегают.

Неспешно обхожу замок вокруг. Непонятно, почему в этом болотистом краю во рву нет воды. Какую ошибку совершили строители? Ночь в разгаре. Волки покончили с едой, им мои намерения непонятны. Бесцельно они жмутся ко мне. Обойдя замок с обратной стороны, я выхожу к началу болота.

Пора упокоить моих помощников. Я бью тупым концом копья о землю. Волки с шелестом укладываются в гигантский черный ком, который застывает и превращается в каменную глыбу. Но что это? Под собственным весом глыба проваливается в топкую землю. Вязнет, я забираюсь на камень и чувствую себя капитаном тонущей ладьи. Со всех сторон выступает вода, я перехожу ближе к замку. Над водой появляется первый сумеречный туман. Сначала он незримой пленкой скрывает то, что происходит на земле, но вот уже ветер отрывает клубы тумана. Я слышу, как шумно льется вода, трещат и падают деревья. Мой волчий камень под землей затронул неведомые пласты, но ни я, ни люди в замке не можем видеть, что происходит вокруг в темноте и тумане. Вряд ли защитники разглядели бойню в лагере их врагов. Я остаюсь у стены замка в ожидании рассвета.

Туман растворяется. Я вижу, что стою неподалеку от тракта на Жижецк. Здесь дорога чуть поднята над уровнем окрестных болот и потому осталась нетронутой. Но по обе стороны замка леса нет, а появились два гигантских озера, заменивших болота. Я прохожу в одну сторону, потом в другую. Красота!

Если обойти замок с другой стороны, где надвратная башня защищает выход на Езерище, дорога тоже не тронута. Ну что ж, замок, зажатый озерами с двух сторон, оседлал тракт с северо-востока на юго-запад, и не обойти его врагу. Я останавливаюсь перед воротами. Между мною и воротами теперь ров, заполненный водой. Какой вход в преисподнюю я должен теперь сторожить? Все скрылось под водой. Конечно, это не Геродотово море, но Адовой топи больше нет.

Со скрипом ворота опускаются и накрывают ров. Я вхожу в замок. Вижу знакомые и в то же время незнакомые лица. Люди падают на колени передо мной, пробуют хвататься за края моего лесного балахона.

– Батюшка князь вернулся!

Они крестятся и не пытаются преградить мне путь. Вот сейчас я птицей влечу по ступеням терема, что стоит посреди замка. Я знаю, что там она. Но шаг мой тяжел, я поднимаюсь медленно.

Второй этаж терема окружен балконом, мне навстречу выбегает маленький мальчик. Он в простой одежде, но не крестьянской, шаг у него еще неуверенный. Я недоуменно замираю, так и не поднявшись на верхнюю ступеньку. Мальчик убегает. Следующее лицо, которое я вижу над перилами балкона, принадлежит мужчине. Темно-русые, чуть тронутые сединой волосы зачесаны широким пробором. Ему требуется время взять себя в руки при виде меня.

– Вот это да! – охает Одинцовский.

Он оборачивается к двери, и на балкон выходит… Это может быть только Анна, я угадываю ее темные волосы под платком. Наконец-то я вижу ее глаза, круглые от удивления, ярко-коричневые. Княгиня огибает Анджея, я поднимаюсь к ним и снова останавливаюсь как вкопанный. У Анны огромный беременный живот, а мальчик прячется в ногах Анджея. Шляхтич и Анна широко крестятся.