Мари Лу - Гений

Я ошарашенно молчу. Затем вспоминаю слова Джун — она говорила, что Конгресс не любит нового Президента, а сама считала Рейзора лжецом. Говорила, что его слова не стыкуются.

— Все в шоке, кроме Рейзора.

Мы идем дальше.

— Сенаторы хотят смерти Андена. Они решили, что могут нас использовать, а потом объявить виноватыми.

Кровь по венам течет так быстро, что я почти не слышу собственных слов:

— Зачем это Рейзору? Он ведь возглавлял Патриотов десять лет. И потом, я думал, что Конгресс как раз пытается предотвратить революцию.

Плечи Каэдэ сутулятся, с губ срывается облачко.

— Пару лет назад Рейзора арестовали за связь с Патриотами. И он заключил сделку с Конгрессом: он с мятежниками организует убийство Андена, молодую искру перемен, а Конгресс забывает все его прегрешения. В конечном счете Рейзор станет новым правителем, а если на него будете работать вы с Джун, то вообще превратится в народного героя. Общество посчитает, что у власти Патриоты, тогда как на самом деле Республика останется Республикой. Рейзор не хочет восстановить Соединенные Штаты, он лишь хочет спасти свою шкуру. Ради этого он встанет на любую сторону.

Я закрываю глаза. Мой мир рушится. Ведь Джун предупреждала меня о Рейзоре. Все последнее время я работал на Сенат Республики. Именно ему нужен мертвый Анден. Теперь понятно, почему Колонии не в курсе замыслов Патриотов. Я открываю глаза.

— Но покушение не удалось, — говорю я. — Анден все еще жив.

— Анден все еще жив, — повторяет Каэдэ. — Слава богу.

Почему я сразу не доверился интуиции Джун? Моя ненависть к Президенту чахнет и хиреет, слабеет на глазах. Не означает ли это… что он и в самом деле отпустил Идена? Может быть, мой брат свободен и находится в безопасности? Я смотрю на Каэдэ.

— И ты проделала весь этот путь по туннелю, чтобы сообщить мне о Рейзоре? — шепчу я.

— Ну да. А знаешь почему? — Она подается ко мне, наши носы почти соприкасаются. — Анден вот-вот потеряет власть над страной. Люди готовы восстать против него. Если он падет, нам придется попотеть, чтобы Республика не оказалась в руках Рейзора. Пока Анден борется за контроль над военными, а Рейзор и коммандер Джеймсон пытаются противодействовать ему. Правительство расколется на две фракции.

— Постой, ты говоришь, коммандер Джеймсон? — спрашиваю я.

— На том компьютере осталась запись разговора между ней и Рейзором — помнишь, мы столкнулись с ней на борту «Династии»? Рейзор сделал вид, будто и не подозревал, что она окажется на воздухолете. Но я думаю, она тебя узнала. Наверно, хотела увидеть тебя собственными глазами. Убедиться, что ты работаешь на Рейзора. — Каэдэ морщится. — И как я только не почувствовала, что Рейзор лжет? И по поводу Андена ошибалась.

— Почему тебя волнует судьба Республики? — спрашиваю я.

Ветер поднимает снежные хлопья с земли — такие же холодные, как и мои слова.

— И почему теперь?

Каэдэ покачивает головой, ее губы сжимаются в узкую линию.

— Да, я участвовала во всем этом ради денег. Но, во-первых, мне не заплатили, потому что план сорвался. А во-вторых, я не подписывалась на уничтожение страны — на предательство всех граждан Республики, на передачу власти такому же дерьмовому Президенту. — Она замолкает на секунду, глаза туманятся. — Не знаю… может, я надеялась, что с Патриотами я обрету более благородную цель, чем деньги. Объединение двух наших свихнувшихся стран. Вот было бы здорово!

Зимний ветер жалит мое лицо. Каэдэ не обязана говорить, зачем она проделала долгий путь для встречи со мной. Я выслушал ее и теперь знаю зачем. Я вспоминаю, что сказала мне в Ламаре Джун: «Они все надеются на тебя, Дэй. Ждут твоего следующего шага». Может быть, я теперь единственный человек, способный спасти Андена. Единственный человек, которого послушает народ Республики.

Мы замолкаем и отходим глубже в тень, а мимо нас пробегают двое полицейских. Разбрасывают ботинками снег. Они исчезают в проулке, из которого вышли мы с Каэдэ. Куда это они?

Каэдэ трогается с места, ее шарф опять закрывает рот.

— Так что насчет Колоний? — говорю я.

— А что насчет Колоний? — невнятно спрашивает она через ткань.

— Что, если Республика падет и ее завоюют Колонии? Как тебе такая идея?

— Речь никогда не шла о победе Колоний. Патриоты выступают за воссоздание Соединенных Штатов. И эта цель достижима.

Каэдэ замолкает, жестом предлагая свернуть на другую улицу. Мы проходим еще два здания, останавливаемся у ряда обветшалых зданий.

— Что здесь? — спрашиваю я Каэдэ, но она не отвечает.

Я разглядываю здание напротив. В нем этажей тридцать, но оно очень длинное. Через каждые несколько десятков ярдов я вижу небольшие темные входы, прорезанные в нижнем этаже. С торцов, из окон и обваливающихся балконов капает вода, от которой стены поросли уродливым грибком. Сооружение тянется далеко вдоль улицы, с высоты оно должно выглядеть как гигантский угольно-черный кирпич.

Я смотрю на здание, раскрыв рот. Я видел сияющие небоскребы Колоний, странно, что здесь есть и такие здания. Я бывал в заброшенных домах Республики, и у них вид получше этого. Я заглядываю в черный вход.

Там нет ничего, кроме темноты, капающей воды да слабого эха, отдающегося от ступеней. То там, то здесь мелькает свет, словно кто-то бродит с фонариком. Я поднимаю голову к верхним этажам: большинство окон треснуто и разбито или вообще отсутствует. На некоторые натянут полиэтилен. Вода капает в старые кастрюли на балконах, на некоторых висят веревки с потрепанным бельем. Вероятно, там живут люди. От этой мысли меня пробирает дрожь. Я оглядываюсь на сверкающие небоскребы, потом снова перевожу взгляд на разрушающееся здание.

Наше внимание привлекает движение в конце улицы. Я отрываю взгляд от здания. Неподалеку мы видим женщину средних лет в мужских ботинках, поношенном пальто, она громко возражает двум мужчинам в тяжелых пластиковых доспехах. У обоих прозрачные забрала, на головах широкополые шляпы.

— Смотри, — шепчет Каэдэ.

Она тащит меня в темный проем между дверями. Чуть высунув головы, мы прислушиваемся. Хотя расстояние значительное, женский голос далеко разносится в тихом холодном воздухе.

— …всего один платеж пропустила за год, — говорит женщина. — Утром я первым делом сбегаю в банк и отдам вам все деньги, какие у меня есть…

Один из мужчин прерывает ее:

— Такова политика «Дескона», мадам. Мы не можем расследовать преступления для клиентов, которые задерживают платежи местной полиции.

По лицу женщины текут слезы, она так заламывает руки, что я боюсь, как бы она не сорвала с них кожу.

— Но ведь вы можете что-то сделать, — рыдает она. — Я же могу принести что-нибудь в ваше или другое полицейское отделение…