Леонид Рудницкий - Лондон: Бегство из ада

Последними словами Ник несколько польстил Шустрому. Тот никогда ни в каких уродов не стрелял, потому что наверх не ходил, кроме, разве что тех, которые проникали в метро, да и тогда норовил спрятаться за спины других, если была возможность.

– Зоолог там тоже был, он даже рисунок набросал со слов Красавчика.

– И что?

– Красавчик говорит, что гвардеец не простая тварь. У него в глазах светилось нечто…, – Шустрый замялся, подбирая слово.

– Разумное? – иронично подсказал Ник. – Или скажи уж прямо – ум.

– Нет, не ум, – вполне серьезно ответил тот. – Но какое-то… понимание, что ли, – нашел он нужное слово. – Он словно бы узнал пришедших. Не лично, конечно, а как вид. Вытянулся по стойке смирно и застыл, ружье на плече.

– Какое, к черту, ружье, – возмутился Ник, – что ты несешь?

– Ну, не ружье, конечно. Так, кусок трубы какой-то ржавой.

– Пустое это все, – сказал Ник. – Мне тоже раньше чудилось то там, то здесь, что некоторые из них что-то понимают. А потом убедился: понимание одно – как бы сожрать нас. И лучше всего не задумываться ни о чем, а угостить его хорошей очередью из автомата.

– Красавчик говорит, он стрелять не смог, – продолжил Шустрый. – Как только гвардеец перед ними вытянулся, он тоже словно окаменел. И понимает, что добром это не кончится, а сделать ничего не может. И друг его то же самое сделал. А гвардеец через несколько секунд ворота приоткрыл и утащил его приятеля внутрь. А там жрать его стал.

– С чего начал? – деловито осведомился Ник.

– С головы. Верхушку черепа сдавил, словно скорлупу у яйца, отбросил кость со скальпом в сторону, и припал к нему пастью.

– Так это тогда мозгоед! – заключил Ник. – Они человеческие мозги обожают. Всегда с них начинают, а уж все остальное откладывают на потом.

– Кто такие мозгоеды? – спросил Шустрый. – Никогда о них не слышал.

– Их мало, – пояснил Ник. – Встречаются не везде. Я думаю, от обезьян они произошли, плюс смешались еще с кем-то, плюс мутация. А что Красавчик?

– Стоит, словно вкопанный, смотрит, как мозгоед жрет его товарища, и шелохнуться не может.

– Все правильно, – кивнул Ник. – Мозгоеды всегда так поступают, если видят нескольких жертв – первую пожирают, а остальных вводят в ступор – пусть стоят и дожидаются своей очереди.

– В общем, Красавчик думал, что конец ему. Говорит, ноги и руки словно свинцом налились, даже дышать тяжело стало. Мозгоед жрет, и в глаза ему смотрит, не отпускает, значит.

– И что его спасло?

– Диабет. На инсулине он, стала его дрожь колотить – время инъекции подошло. Только это и помогло от наваждения освободиться. Кое-как шприц достал, укололся сквозь химзу в живот, на велосипед вскочил – и ходу оттуда!

– А мозгоед?

– Преследовал его, но недолго, отстал скоро.

– Да, они бегают плохо, – подтвердил Ник. – Мозгоеды все больше по деревьям лазят. Был бы там густой лес, Красавчику не уйти. До метро-то как он добрался?

– Почти нормально. Застрелил парочку слепых собак – и в подземку.

– Ну а с дворцом-то что там?

– Заросли вокруг него, мало что разглядел Красавчик. Видно было только, что он наполовину разрушен, окна выбиты, а внутри мутанты шныряют.

– Какие именно?

– Он не понял.

– Так и не узнал, значит, толком ничего, – подытожил Ник. – Зря только товарища потерял.

– Да, жалко, – отозвался Шустрый. – О королевской семье до сих пор ничего не известно.

– А ты хотел бы знать? – удивился Ник. – Ну, допустим, узнал бы он что-нибудь – и что с того? Вот ты – что стал бы делать?

– Я? – задумался Шустрый. – Даже и не знаю.

– То-то и оно. И никто не знает. На нашем положении это бы никак не отразилось, кроме того, что некоторые самые рьяные роялисты принялись бы восстанавливать монархию и государство.

– А разве это плохо?

– Государство – это налоги. А с чего их платить? Мало тебе станционных повинностей, когда мы бесплатно вкалываем на благо общества? Кроме того, не надо забывать, что в последней войне воевали не люди, а именно государства и в результате этого мы все и оказались в такой заднице. И то нам еще повезло. А большая часть людей все же погибла. Так что государство вовсе не такая замечательная штука, как тебе кажется.

Шустрый замолчал, обдумывая услышанное. «Донесет, пожалуй, Кену, – подумал Ник. – Тот у нас государственник рьяный, все мечтает о воссоздании единого и великого метро. Ну и плевать. Нет сейчас ресурсов для строительства государства. А если появятся, государство само собой возникнет, не задержится. Такие вещи всегда возникает сами собой».

Заставу перед станцией «Lancaster Gate» Ник и Шустрый миновали без проблем. Здесь их знали, и подозрений они и ни у кого они не вызвали. Все шесть станций красной линии на участке от «Шепардс буш» до «Бонд Стрит» входили в альянс «Арсенал» и специализировались на ремонте и изготовлении оружия. Большей частью это было стрелковое оружие от пистолетов до пулеметов, но и холодное здесь делали тоже: ножи, кинжалы, мечи. В умелых руках меч мог стать последним аргументом при столкновении с каким-нибудь мутантом на поверхности, когда закончились патроны. Кроме того, некоторые монстры были настолько живучи, что после их кажущейся смерти от пуль все-таки лучше было отрубить им голову или вспороть брюхо. Контрольный выстрел помогал не всегда из-за очень твердых лобных костей или крошечного размера мозга.

Особенно любили мечи бандиты, устраивавшие засады на торговых путях, но заказов от них мастера старались не принимать. Благо, публика эта имела специфический вид, и отличить ее было нетрудно. Заказать мечи могли лишь сталкеры и службы охраны станций по официальному письму администраций.

В метро действовало неписанное правило: пройти мимо платформы можно и с зачехленным оружием, но чтобы подняться на нее, следовало его сдать. Не спрашивая, что намерен делать дальше его попутчик, Ник сдал автомат, нож и пистолет в камеру хранения и направился в бар под названием «Катана». Там коротали время несколько клиентов, ожидавших выполнения своих заказов на «холодняк».

– Пинту эля! – бросил Ник, заняв место у стойки.

Бармен поставил перед ним бокал с мутной темной жидкостью. Это был никакой не эль, а просто грибная брага, закрашенная жженым сахаром, что придавало пойлу вид давно забытого напитка, но название прижилось и употреблялось повсеместно. В меню имелся еще сидр – та же брага, но светлого цвета и несколько слабее.

– Что нового на станции? – спросил Ник у бармена, потягивая довольно неплохой на вкус напиток.

– Все как всегда, – лаконично ответил тот.

– Заказчиков много? – Ник кивнул на посетителей.

– Не жалуемся.

– А наши не заходили?

На самом деле Ника интересовало лишь одно – когда тут проходил Крюк.