Леонид Рудницкий - Лондон: Бегство из ада

Иногда Ник пользовался станцией «Бонд Стрит», чтобы подняться наверх и пройтись по знаменитым некогда магазинам улицы Оксфорд-стрит, которые, говорят, привлекали в прежние времена толпы туристов со всего мира. Конечно, все они стояли разграбленными, но если хорошенько поискать в задних помещениях, можно было найти немало полезных для подземки вещей, преимущественно, одежды, обуви и хозяйственных мелочей. Из технических устройств он брал только ноутбуки, букридеры и музыкальные проигрыватели. Мобильные телефоны и радиоприемники оставлял на месте – ни мобильной связи, ни радиовещания больше не существовало.

Компьютеры чаще всего тоже не работали, и их приходилось продавать местным умельцам на запчасти, но если попадался пригодный к использованию ноутбук, за него можно было выручить столько, что потом не было нужды подниматься на поверхность целый месяц.

Из всех универмагов на Оксфорд-стрит, Нику особенно нравился «Селфридж». Конечно, там уже мало что осталось от прежних времен, но сама обстановка впечатляла. Он как-то сказал об этом Бивню и тот с ним согласился. Бивень бывал еще в «Харродсе», самом известном лондонском магазине, роскошью отделки превосходящем «Селфридж», но «Харродс» ему не понравился.

– Понимаешь, – говорил он, – «Харродс» слишком уж арабский. Им ведь и владели раньше арабы – сначала египтянин, потом кто-то из Катара. Вся эта тяжеловесная восточная роскошь с обильной позолотой и низкими потолками не по мне. Воздуху мало. А вот «Селфридж» – совсем другое дело. Он как бы прозрачный снизу доверху. Много мрамора, витражей и никакого золота.

– И много мутантов, – добавил Ник.

– Куда же без них, – согласился Бивень. – Весь Лондон ими кишит.

Реклама гостиниц на станции «Бонд-стрит» была написана просто на кусках фанеры, иногда светоотражающей краской и весьма часто – неровными буквами. Она обещала роскошную обстановку и первоклассный сервис, но и то, и другое являлось таковым только по аскетичным меркам метро. В прежние времена, как заметил один из стариков, они не потянуло бы даже на половину одной звезды.

Наконец показалась платформа. Повсюду торговцы разгружали свой товар с дрезин и отгоняли пустой транспорт в тупиковые тоннели на хранение. Основная их масса была, конечно, от ближайших соседей по серой линии – станций «Бейкер-стрит» и «Грин-парка». С «Оксфорд-секас» на ярмарки теперь не приезжал никто. Но и без них народу хватало.

Ник взобрался на платформу и пошел между рядами. Перед дальнейшей дорогой следовало пополнить запас патронов и провизии. Он продал торговцам несколько дорогих безделушек, валявшихся на дне его рюкзака – швейцарские наручные часы, зажигалки, миниатюрные светодиодные фонарики. Была у него еще парочка электронных дозиметров, но продавать их он не стал, оставив на крайний случай.

Покончив с делами, Ник некоторое время раздумывал, не зайти ли к одной из местных проституток, которые полуголыми призывно выгибались возле своих палаток.

Перед палатками за переносным столиком сидел прилизанный накачанный тип с козлиной бородкой и пони-тейлом. Это был их сутенер по имени Марвин. Их взгляды встретились, и Ник передумал – с этим малым он с месяц назад подрался в баре. Ник хорошенько ему накостылял за то, что Марвин имел наглость усомниться в его сталкерских навыках.

Рассудив, что впереди будет еще много проституток на торговых станциях, Ник пошел к переходу на серую линию. Если бандиты следуют на «Кингс Кросс», то кратчайшим путем к ней будет пойти по серой ветке вниз до станции «Ватерлоо», перейти на черную линию, и по ней подняться до «Кинг-Кросс». Весь путь занимал одиннадцать станций. Конечно, самая короткая дорога лежала по синей ветке, но ее много лет назад случайно взорвали между станциями «Пикаддили сэкас» и «Лестер сквэа» в результате одной из подземных войн, когда по рельсам проезжала дрезина с боеприпасами. Завал сначала пытались разобрать, но он оказался таким длинным, что стало ясно – дело это бесполезное. Работы забросили. С тех пор все пользовались обходными путями.

Ник зашел в паб «Лев и корона». Потягивая сидр, он наблюдал за суетой торговой станции и думал, что мог бы стать и торговцем тоже. По крайней мере, Санжит ему неоднократно именно это и рекомендовал. Но не лежала у него душа к торговле, скучным казалось это занятие. Впрочем, к черту воспоминания – что сделано, то сделано. Он сталкер и никто другой.

Мысли опять переключились на Крюка. Интересно, какая между ними теперь дистанция? Ник подозвал бармена.

– Повтори, – протянул пустой бокал.

Тот исполнил.

– Знакомого я ищу, – доверительно сказал Ник, отхлебывая хорошо охлажденную брагу. – Крюком звать. Он здесь не проходил?

Тот немного напрягся.

– А зачем он тебе?

Бармен имел вид бывалого человека. Худой, высокий, за сорок, бритый череп с татуировкой на затылке, изображавшей шестилапую собаку в прыжке.

– Хорошая у тебя картинка, – похвалил Ник.

– Неплохая, – согласился тот.

– Ты хоть ее живьем видел?

– Приходилось, – скупо ответил тот.

Ник не стал дальше расспрашивать.

– Дело у меня к нему есть, – сказал он. – Денежное.

– А ты сам-то кто будешь? – недоверчиво спросил тот.

Ник разыграл удивление.

– Новенький, что ли? – спросил он. – Меня здесь все знают.

Бармен выжидающе молчал. Ник закатал левый рукав и показал сталкерскую татуировку с названием своей станции.

– Меня зовут Ник.

Бармен удовлетворенно кивнул.

– Вчера проходил, – сказал он.

– Куда?

– На «Грин парк».

– Я так и думал, – сказал Ник и дал бармену два лишних патрона.

С «Бонд-стрит» на «Грин парк» он двигался в потоке людей, то и дело уступая путь проезжающим дрезинам. Когда брага выветрилась из головы, идти пешком перехотелось. Он махнул проезжающей дрезине, взобрался на нее, отсыпал патронов водителю и занял свободное место. Дрезина была набита мелкими торговцами. Ник ожидал, что они, как обычно, станут говорить об одном и том же – что, где и почем продается или покупается. Казалось, прибыль интересовала этих типов даже больше, чем жизнь. Нику приходилось видеть, как обезумевшие от жадности торговцы бросались чуть ли не в пасть прорвавшимся в метро монстрам, чтобы спасти свои жалкие сумки с товарами.

Но в этот раз их волновала иная тема. По метро прошел очередной слух о разумных тварях. Дрезина двигалась медленно из-за того, что путников на рельсах было слишком много и водителю приходилось беспрестанно звонить в колокольчик, чтобы ему уступили дорогу.

Пожилой мужчина крепкого телосложения со странной кличкой Пицца рассказывал, как однажды встретил такого монстра в тоннеле и тот не был похож ни на одно существо, которое он видел прежде, или о котором слышал. Монстр появился перед ним из бокового прохода между станциям, сгреб в охапку и понес, неизвестно куда.