Алекс Кейн - Хроники вечной жизни. Проклятый дар

Однако и Испания, и Франция были истощены войной. Денег не было, многие талантливые военачальники томились в плену. Кроме того, в обеих странах поднимал голову «внутренний враг» – протестанты, и стороны сочли за благо закончить войну. Весной 1559 года во французском городе Като-Камбрези был подписан мирный договор. В знак дружественных намерений Генрих предложил в жены недавно овдовевшему Филиппу Испанскому свою дочь Елизавету, а герцогу Эммануэлю Савойскому – сестру Маргариту.

В мае Диане де Пуатье потребовалась очередная «маленькая услуга»: Романьяку было велено выкрасть письмо, пришедшее накануне из тюрьмы Шатле, до того, как его прочитает королева. Франсуа снова пришлось согласиться. Он незаметно забрал письмо и положил к себе в кошель. Но, повинуясь внезапному порыву, он сломал печать, чтобы ознакомиться с текстом.

Это было прошение о помиловании, направленное королеве находившимся в Шатле узником по имени Антуан де Леруа. Ниже была коротенькая приписка от имени отца узника, Филиппа де Леруа, с перечислением его заслуг перед Францией и нижайшей просьбой помиловать приговоренного к казни сына.

У Франсуа потемнело в глазах. У Филиппа есть сын! От кого? Может ли матерью узника быть Женевьева? Ежели так, то этот самый Антуан – его единоутробный брат! О господи, и этого самого брата должны вот-вот казнить! Мысли заметались. Нужно немедленно все выяснить. «Если он действительно сын Женевьевы, то я обязан его спасти!»

Менее чем через час Франсуа стучался в знакомую дверь на улице Сен-Поль. Филипп был дома. Увидев гостя, он с радостным удивлением воззрился на него.

– Мессир де Леруа?

– Да, сударь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

Франсуа не подозревал, что еще в прошлый раз Филипп узнал его. Усевшись в гостиной, гость принялся объяснять:

– Меня зовут шевалье де Романьяк, я доверенное лицо ее величества. Королева получила прошение о помиловании, подписанное в том числе и вами, и поручила мне разобраться. Прошу вас, сударь, расскажите, что стало причиной беды вашего сына? Что он совершил?

– Мой сын молод, шевалье, ему всего двадцать шесть. Его мать, Женевьева де Леруа, умерла довольно давно, – Филипп специально начал издалека, чтобы Франсуа понял, что Антуан его брат. – Несколько месяцев назад судьба свела его с герцогиней де Валентинуа, фавориткой короля. Так случилось, что мадам увлеклась Антуаном. Он далек от придворной жизни и попался в ее сети. Герцогине удалось однажды соблазнить моего сына, но он не желал этих отношений. Как человек чести, он решил во всем признаться королю и положиться на его великодушие. Диана де Пуатье знала об этом и, чтобы Антуан не выполнил задуманное, обвинила в заговоре. Его тут же заточили в Шатле, и теперь ему грозит казнь. Если есть в этом королевстве справедливость, я прошу вас, шевалье, помогите моему сыну. Его вина лишь в том, что он не устоял перед чарами первой красавицы Парижа.

Глаза Франсуа загорелись. Вот он, шанс поставить блудницу на место.

– Сударь, есть ли у вас или вашего сына какие-либо доказательства его связи с герцогиней? Может быть, ее записки или письма?

– Увы, мессир, – Филипп развел руками, – ничего подобного нет.

– Неудивительно, она осторожная женщина. Что ж, сударь, я сделаю все, что в моих силах.

От Филиппа Франсуа сразу направился в Шатле. Благодаря бумаге, когда-то выданной ему королевой для спасения мадемуазель де Шаль, он беспрепятственно проник в крепость и вскоре уже сидел перед Антуаном де Леруа. Высокий, изящный молодой человек с правильными чертами лица, русоволосый и сероглазый, был очень красив. Он неуловимо напоминал Женевьеву, и Франсуа сразу же проникся к нему симпатией.

Антуан слово в слово повторил историю, рассказанную Филиппом. Он отвечал на вопросы Франсуа открыто и без запинки. Романьяк не сомневался, что и отец, и сын говорят правду. Уходя, он пообещал Антуану приложить все силы для его спасения.

Франсуа понимал – спасти брата совсем непросто. Никаких свидетельств его связи с Дианой нет, а значит, она в безопасности. Но скандал фаворитке не нужен, ей проще послать любовника на плаху. Что же предпринять? «Я обязан спасти брата, обязан найти способ лишить Диану власти!» Если бы можно было донести эту историю до короля! Поверит ли он? «Нет, это не годится. Генрих застал ее с Монтелем и все равно простил. Пока король жив, Диана неуязвима».

Франсуа мучительно искал способ разделаться с фавориткой. И однажды кое-что вспомнил… Ему пришел в голову дерзкий план, перевернувший впоследствии историю Франции.

Париж в то время готовился к празднованиям по случаю заключения Като-Камбрезийского мира и двух свадеб королевских особ. Предстояли грандиозные торжества, в их числе был рыцарский турнир, в котором планировалось участие почти всех аристократов. К нему-то Франсуа и начал готовиться.

Ему очень помогли зимние тренировки с копьем, на которых настояла когда-то королева. Теперь осталось лишь отточить некоторые моменты. Франсуа понимал, что его действия должны быть ювелирно четкими. Каждый вечер он в одиночестве тренировался, подпиливая турнирное копье на разную глубину и на разных участках и наконец нашел то положение, при котором копье при ударе ломалось необходимым ему образом. Несколько недель каждодневных тренировок одного и того же удара позволили ему добиться большой точности. Если он все сделает правильно, то при некоторой доле везения его план сработает.

Турнир был назначен на 30 июня 1559 года, сам король планировал принять участие в одном из состязаний. Улицу Сент-Антуан, самую широкую в Париже, перекрыли, мостовую разобрали и засыпали песком до самой Бастилии, а вдоль получившейся арены построили трибуны для знатных гостей.

Франсуа специально проехался по арене накануне турнира, чтобы лучше представлять, как надо действовать. Кроме того, он заранее купил на рынке сонную траву, причем достаточно много, чтобы ее действия хватило на несколько часов.

И вот роковой день настал.

Викарий с удивлением смотрел на друга. Тот разрумянился, глаза его сверкали, а в голосе совсем не чувствовалось усталости.

– Это был один из самых волнительных дней в моей жизни, – рассказывал Голд. – С утра я сказался больным и остался в своих покоях в замке Турнель. А когда королевская чета со свитой отбыла на состязания, я не спеша стал собираться. Турнир был рассчитан на целый день, и я не боялся опоздать.

Весь цвет французской и испанской знати был там. В Париж не приехал лишь король Филипп, заявивший, что никогда испанские монархи не ездили за своими женами, и приславший вместо себя герцога Альбу. За несколько дней до этого исторического турнира герцог женился на Елизавете Валуа, так сказать, по доверенности, от имени Филиппа Испанского.