Алексей Корепанов - Бардазар

– Ну, вы меня утешили, – кисло сказал Троллор.

– Не переживайте, бывали случаи и гораздо хуже, поверьте, – утешил его Тумберг. – В конце концов, что вам мешает купить новые вилки?

Лабеец начал медленно багроветь и, задыхаясь, открыл рот.

– Не принимайте мои слова за капитуляцию, – опередил его Шерлок. – Да, безусловно, гораздо проще жить, когда все вокруг понятно. Но интереснее ли, господин Дикинсон?

И оставив владельца «Сокоманской Империи» размышлять над этой сентенцией, следователь зашагал в сторону кухни.

– Постараюсь подтвердить свою квалификацию, – добавил он, обернувшись к застывшему посреди холла Троллору, и ободряюще улыбнулся.

Свет на кухне зажегся в тот же момент, как Шерлок вошел туда. Однако следователь погасил его, пробрался в темноте к дальнему концу стола и сел там, но не за стол, а сбоку, лицом к двери. Достал из сумки фонарик, положил его на столешницу, а сумку повесил на спинку стула. Вытянул ноги перед собой, скрестил руки на груди и стал ждать. Интуиция подсказывала ему, что ожидание не окажется бесполезным.

Чтобы занять себя, Тумберг стал размышлять об этой самой интуиции. И быстро пришел к выводу о том, что она является одним из основных критериев, отличающих сапиенсов от искусственных систем. Потом он задался вопросом, обладает ли хотя бы зачатками интуиции супертанк Бенедикт Спиноза, и мысли его незаметно вернулись к недавнему прошлому – экспедиции на Грендель, повторному исчезновению нигдян и неизвестной судьбе экипажа транспортника. От обдумывания этих исчезновений он вернулся к исчезновению вилок – и тут услышал, как в холле стукнула дверь. Это, вероятно, вернулась с пробежки Изандорра.

Ее возвращение направило мысли Шерлока в иное русло: он вспомнил о Мирилинте и подумал, что нужно бы ей позвонить. И маме позвонить, и отцу… Потом следователь представил, как трудно будет объяснить зеленоглазой блондинке, почему он находится на Лабее, и сколько вопросов придется выслушать – и отказался от этого намерения.

В доме стояла тишина, и кто-нибудь другой уже задремал бы в темноте, но Шерлок Тумберг был не из таких. Он терпеливо вслушивался, вглядывался и внюхивался, и все это отнюдь не представлялось ему скучным. Его вдохновлял пример великого тезки – сколько усилий пришлось тому приложить, чтобы разобраться с собакой Баскервилей! А тут и по болотам бродить не надо – сиди себе в тепле и уюте и жди. Да и приходилось ему уже не то что часами, а целыми сутками сидеть в ожидании – пять лет назад, выслеживая одного залетного афериста… и еще раньше, в пригороде Динтина, на подлежащем демонтажу заводе… Вот тогда насиделся так насиделся!

После полуночи приехали Дарий и Тангейзер. Шуму от них было немного – танкисты, обмениваясь репликами, прошли через холл и поднялись на второй этаж. Судя по тону, парни были немного навеселе. Их возвращение заставило Шерлока вновь поразмышлять о супертанке Бенедикте Спинозе. Потом он обнаружил, что думает уже не о бронеходе, а о той старой книге про Лунный камень, упомянутой им в разговоре с Троллором Дикинсоном. История была интересной, но Тумберг считал, что он, со своим теперешним опытом, быстро бы в ней разобрался.

Еще через час на кухне раздался какой-то звук, словно упало на пол что-то не очень тяжелое. И даже, скорее, легкое. Шерлок быстро включил фонарик, пошарил лучом по полу – и увидел вилку. Эту вилку он запомнил, когда осматривал содержимое ящика; на ее рукоятке была изображена раскинувшая крылья птичка. Тумберг посветил на стенной шкаф и убедился в том, что ящик не выдвинут и даже не приоткрыт. Но вилка каким-то образом все же из него выпала. Следователь продолжал сидеть, только теперь уже не развалясь на стуле, а подобравшись, как перед прыжком вперед и вниз, и держал вилку в пятне света. Через несколько мгновений она шевельнулась и медленно начала принимать вертикальное положение. Птичка на конце рукоятки оказалась вверху, а четыре зубца, как ноги, уперлись в пол. Еще какое-то время вилка оставалась в такой невероятной позиции, а потом двинулась к выходу с кухни. Перемещалась она выпуклыми сторонами зубцов вперед и как бы вразвалку, попеременно отталкиваясь от пола то крайним правым, то крайним левым зубцом. Шерлоку сразу пришло на ум сравнение с походкой утки или медведя, вставшего на задние лапы. Следователь подался вперед на стуле и не выпускал ее из светового круга. И ни на миг не закралось у него подозрение, что это галлюцинация, видеофантом или что-то еще в том же роде – это была вполне реальная вилка, и передвигалась она отнюдь не с помощью невидимых ниточек. Причина заключалась в чем-то другом. А фантомом этот столовый прибор не мог быть еще и потому, что острые кончики его зубцов тихонько постукивали по полу.

Впрочем, Тумберга сейчас больше интересовало не то, каким образом движется вилка, а куда именно она направляется. Или ее направляют. Шерлок осторожно поднялся со стула, прихватил сумку и пошел следом за словно ожившим столовым прибором.

«Такого в моей практике еще не было», – мимолетно подумал он. Подумал вполне нейтрально, без эмоций. Следователю при исполнении обязанностей эмоции могут только помешать.

Вилка явно никуда не торопилась, но все-таки за несколько минут пересекла кухню и зацокала по коридору. Когда Тумберг тоже вышел туда, в коридоре включились настенные светильники, и он убрал фонарик в карман джинсов. Проковыляв метра три, вилка начала постепенно ускоряться, а добравшись до холла, принялась совершать прыжки. Теперь она отталкивалась от пола всеми четырьмя зубцами, прыжки становились все более длинными, так что Шерлок уже не плелся сзади, а перешел на быстрый шаг. Пропрыгав через холл, вилка повернула в коридор, который вел в другой конец дома. Троллор водил Шерлока и туда, и следователь почти не сомневался, где именно закончится путь столового прибора с птичкой на рукоятке.

И он не ошибся: совершив еще один прыжок – его даже можно было считать полетом, – вилка оказалась у спальни Троллора и Изандорры. Развернулась на девяносто градусов – и прыгнула на закрытую дверь. Но не отскочила, как это предписывали законы физики, а исчезла.

Тумберг колебался лишь мгновение, а в следующее мгновение шагнул к двери. Вытащил фонарик и аккуратно приоткрыл ее – ему было нужно знать, куда подевалась вилка. Но фонарик не понадобился, потому что в спальню проникали сквозь ветви деревьев лучи паркового светильника. И этого освещения вполне хватало для того, чтобы следователь мог разглядеть то, что ему было нужно. Слева от двери спали на просторной кровати супруги Дикинсон, и на прикрытой одеялом груди Изандорры лежала вилка. Но не успел Шерлок сконцентрировать на ней взгляд, как вилка соскользнула на пол и прежним развалистым ходом направилась к двери. Шерлок сделал шаг в сторону, пропуская ее, и вновь приступил к роли ведомого.