Илья Крымов - Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

С этим Бейерон удалился.

— Однако.

— Идем, позже нарадуешься щедрости милорда! Можешь устроиться в моей башне, как в старые добрые времена!

Архимаг повел Тобиуса по замку, рассказывая, как он приехал в столицу и был удостоен аудиенции. Вернувшись на трон после войны, Бейерон подыскивал себе нового придворного мага, и знаменитый Талбот Гневливый, герой войны, волшебник, уничтоживший — лишь с малым преувеличением — целую армию, был призван ко двору. Во время беседы волшебник и король внезапно убедились в том, что мир тесен и что у них есть общий знакомец. Они долго разговаривали именно о нем, Тобиусе, а к концу аудиенции Гневливый принял оказанную ему высокую честь и стал придворным магом Бейерона Третьего Мудрого. Воспоминания архимага медленно откатились в еще более отдаленное прошлое, он поведал о том, как помогал восстанавливать Каребекланд, как видел поднимающиеся заново поселения и переселенцев, коих не хватало, несмотря даже на щедрые подъемные суммы и освобождение от налогов. Тобиус все отчетливее понимал, что Талбот вспоминает о землях, бывших его домом больше ста лет, с тоской.

— Я убил его, — вдруг сказал серый волшебник, останавливаясь.

— Что? Кого?

Вместо ответа он прикоснулся к виску, сформировал зрительный образ стального мага, после чего передал получившееся видение Талботу.

— Не знаю, зачем Шивариусу было убивать старого лорда Галли, но именно ренегату этот тип и служил. Он нашел меня в Спасбожене, и я его убил. Наверное, вам стоило об этом узнать.

Талбот Гневливый молчал, глядя на образ, затмивший его взгляд, потом сморгнул видение и промолвил устало:

— Полагаю, справедливость восторжествовала. Жаль, что я не приложил к этому руку. Идем, Тобиус, принятие гостей-волшебников есть обязанность верховного мага.

Как объяснял Талбот, в строительстве Хосбранда принимали участие не кто иные, как сами основатели Академии Ривена. Их заклинания все еще жили и здравствовали внутри этих стен, а средоточием всего являлась башня придворного мага, внутри которой даже существовал свой собственный атторнак [11] Вместилище (обычно какой-нибудь компактный предмет) искусственного интеллекта, созданного магией. , управлявший множеством процессов самостоятельно.

Тобиус выбрал себе одно из пустовавших помещений, скинул на стул верхнюю одежду, а на стол уложил сумку, из которой тут же вырвался Лаухальганда. Всего пару часов назад волшебник выходил из библиотеки Академии, а теперь его приютили надежные стены королевского дворца. Усталость особо не напоминала о себе, хотя всю ночь он провел в обители книжных знаний, а впереди был день, который надлежало потратить с пользой. Серый магистр достал из сумки брошюру, уселся на второй стул и принялся изучать выведенные рукой Никадима Ювелира ровные строки.

Старый наставник создал очень дорогостоящий и качественный артефакт, наделив его несколькими интересными свойствами. Помимо того что зачарованный синий шелк обладал набором стандартных для волшебного плаща свойств вроде возможности изменения цвета и текстуры, водостойкости, повышенной прочности, способности самостоятельно чинить себя, отталкивать всевозможную грязь, он имел крайне интересную способность сживаться с сущностью носителя и приобретать некоторые особые характеристики. То есть на метаморфе этот плащ обращался бы в органическую ткань при превращении, на пироманте мог бы возгораться без вреда для собственной структуры и так далее. Но главным назначением плаща было сокрытие ауры носителя от любых, даже очень проницательных глаз. После активации артефакт генерировал высококачественную ложную ауру, выдававшую носителя за самого обычного человека.

Ласкающие взгляд переливы синевы на волшебном шелке стали казаться более таинственными и даже теплыми. Никадим Ювелир очень ясно представил ближайшие перспективы ученика и справил ему плащ, помогающий прятаться от чужих глаз. Очень полезная вещь, если ты мал и слаб, а мир полнится большими и сильными, желающими тебя сожрать.

После брошюры на стол легли листки собранного Никопатом Закладкой "экстракта знаний", касавшегося темы драконовых бастардов. Тобиус углубился в чтение, а когда дошел до конца, прочитал все во второй раз и в третий. Он перечитывал страницу за страницей, пока просто не запомнил текст наизусть.

Тобиус всегда знал, что закрома истории полны фактов ему неизвестных, и сколько бы он ни учился, познать их все не поучится даже за триста лет. Эта мысль всегда расстраивала юного волшебника, но небольшим утешением служили те или иные новые знания, которые он для себя открывал. В этот раз он обрел знание о драконовых бастардах.

Истоки этого явления брали начало из крови самого Сароса Драконогласого, основателя Гроганской империи, повелителя драконов, который передал свою невероятную способность потомкам. К сожалению для последних, голоса каждого следующего поколения императорской династии звучали для драконов все тише. Могучие звери, чей огонь сплавил различные народы в теле единого государства, выходили из повиновения и дичали. Без драконов же, без их способности в короткий срок принести карающее пламя имперского гнева в любую часть мира огромное государство начинало все заметнее слабеть. Предотвратить развал пытались многие императоры-драконы, некоторые из них всю жизнь проводили на спинах крылатых ящеров, наводя ужас на роптавших подданных; иные стремились укрепить единство реформами, политическими и династическими союзами. В середине Гроганской Эпохи, примерно в начале ее двухтысячных годов, император-дракон Рискан, впоследствии поименованный Отцом Драконов, предпринял радикальный шаг на этом пути. Он учредил институт Драконьих Матерей, являвшийся, по сути, огромным гаремом, в который попадали молодые здоровые женщины со всех концов империи лишь для того, чтобы понести от императора.

Рождавшиеся от тех связей бастарды не имели прав на престол, но все как один были крови дракона и обладали голосами для подчинения себе огнедышащих чудовищ. С самого раннего детства мальчики стерилизовались, а потом начиналось их служение длиною в жизнь. Младенцам женского полу везло меньше — их просто удушали. С ходом времени десятки, а потом и сотни императорских ублюдков превращались в верных защитников будущего империи, которые фанатично служили своим венценосным родичам и за счет немалого числа обеспечивали порядок во всех гроганских провинциях. Сформированная из таких воинов гвардия сначала негласно, а потом и официально была наречена Драконовыми Бастардами.

Помимо обязательной стерилизации, бастарды проходили через длительное ментальное внушение, которое должно было привить им отвращение к соитию, так как контроль за распространением "драконьих кровей" осуществлялся с беспощадной жестокостью. Оскопление не рассматривалось в принципе — ни один дракон не понесет на себе скопца, ни один дракон не станет подчиняться писклявому евнуху. Чиновники специальной организации ревностно следили за тем, чтобы у императорских гвардейцев не появлялось отпрысков, но если бы все и всегда происходило согласно задумке, в Валемаре было бы очень скучно жить. Крайне редко Драконовы Бастарды сохраняли тягу к соитию, и в еще более редких случаях их семя оказывалось жизнеспособным. Все подобные случаи, будучи отслеженными, жестоко пресекались, а ослушников постигала незавидная участь — долгая и мучительная смерть в назидание прочим. И все-таки чиновники недоглядели, не все беременные женщины были найдены, не все "лишние" младенцы удушены. Именно по этой причине ныне в мире существовали люди с драконьими глазами.