Илья Крымов - Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

Она уперла руки в боки и взглянула на него с поистине королевским превосходством. Тобиус шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Почему вы это делаете?

— Потому что сегодня на арене Гильдхолла пройдет финальное сражение турнира за Кубок Гильдий, зрелище фееричное и захватывающее, как говорят, и я хочу это увидеть!

Серый маг удивленно нахмурился.

— Чар Тобиус, об этом знает все королевство. Вас пригласил посмотреть на финал один из участников турнира, а я с самого начала хотела поехать с вами, но мне и в голову не приходило, что вы, волшебник, могли не знать.

— Я рив, я не обязан был этого знать, а Фортуна ничего не говорил о турнире…

— Вы волшебник, а это важное волшебное событие. Так мы едем?

— Как вам будет угодно, — пробормотал он.

Однако на этом неожиданные и неловкие ситуации не закончились — вокруг кареты на лошадях гарцевали уже знакомые и еще незнакомые гвардейцы Радована в числе шестнадцати душ. Заглянув в просторный салон, волшебник обнаружил там еще двоих — Вадильфара из Криксенгорма и Райлу Балекас по прозвищу Ворона.

— А вы что здесь делаете?

— Внутри кареты должно быть не меньше троих телохранителей, — пропыхтел безбородый гном. — С вами, чар, нас будет трое, остальные поедут верхом.

— Но вы можете поменяться с соотечественником, — сварливо вставила мечница и отвернулась.

Сир Вильгельм был рядом, сидел на огромном боевом коне и терпеливо ждал решения мага. Выбор оказался трудным, но между громадным животным, выдыхающим пар даже в теплую погоду, и неудобством нахождения рядом с Вороной Тобиус выбрал второе — он вообще крайне неохотно залезал на лошадиные спины.

За первой каретой последовали еще две, в которых ехала свита Хлои, и вскоре они спустились с замкового холма. Столица Ридена Аллерхас была примерено вдвое меньше Ордерзее, но числом горожан не уступала, отчего казалась перенаселенной и ужасно суетливой, как огромная муравьиная куча. За минувшие века обитель риденских королей замок Ардегран остался практически неизмененным, не превратился из крепости во дворец и не расползся новыми корпусами, парками, оранжереями, садами. Замок был похож на старого, но неизменно крепкого рыцаря, а не на отрастившего брюхо праздного лорда.

Покинув территорию замкового холма через врата огромного барбакана, поезд выехал на площадь, по причине торгового дня полную народу, и медленно двинулся на восток. Однако не успели кареты даже покинуть раскинувшийся вокруг рынок, как движение вдруг прекратилось. Вадильфар из Криксенгорма вынул из поясной кобуры небольшой пистолет.

— Ты же не собираешься стрелять здесь, правда, пенек каменный? — процедила Райла Балекас.

— Нет, конечно, положусь лучше на тебя с твоим огромным… ах, да, двуручный меч в карете не совсем функционален, вот те на! — огрызнулся гном в ответ.

Хлоя хихикнула и отодвинула занавеску.

— Сир Вильгельм, что там?

— Какой-то оратор собрал вокруг себя большую толпу слушателей, и они мешают проехать. Гвардия занимается расчисткой пути.

— А этот крикун, случаем, не с белой лентой поперек лба? — тоже выглянул наружу гном.

— Нет, он обрит наголо, и ото лба до затылка у него красная…

— Линия, ага, а на лбу звезда намалевана.

— Звездолобый, — проворчала мечница неодобрительно, — еще не легче, рвать его кормилицу… ой, простите, миледи!

Хлоя лишь опять искренне рассмеялась. Скоро поезд двинулся дальше.

— А что за звездолобые? — спросила принцесса, немного заскучав от медленной езды по оживленным улицам столицы.

Гвардейцы переглянулись.

— В Ривене их еще нет?

— Думаю, что нет.

— Значит, будут, — как-то не очень добро пообещал Вадильфар из Криксенгорма, — эти гаденыши везде лезут! Не знаю, как в других землях, но в Ридене они появились года четыре назад. Сектанты это, миледи, фанатики, зовут себя пророками Падающей Звезды и заняты тем, что заси…

Ворона ткнула напарника в бок.

— …загрязняют умы простого люда всяческой ерундой! Ночами, говорят, они только и делают, что пялятся в небо на эту за… да не пихайся ты! На комету, миледи.

Тобиус как смотрел в сторону, так и продолжал смотреть, но уши навострил.

— Уже лет десять она торчит в небесах, поначалу люди в панику впадали, но теперь пообвыкли немного, и все было хорошо, пока не появились эти лысые полудурки и не начали вещать — мол, комета — знак скорой гибели мира, так что кайтесь, грешные, брейте головы…

— И несите нам свои деньги в обмен на спасение? — предположил Тобиус.

— А вот и нет. Странно, конечно, но звездолобые денег не собирают, а живут как какой-то нищенствующий монашеский орден, прости Мать-Гора. Денег ни у кого не берут, только еду и одежду, а в обмен вещают всякие гнилые пророчества, хоть сейчас беги и вешайся от безнадеги! Не они одни, конечно, такими пророчествами балуются, мало ли сумасшедших в мире и иного жулья, но эти самые упорные и организованные, хлебом не корми — дай только в небо потыкать и предречь миру скорую гибель. Говорят, они аж из самого Созе появились и стали распространяться во все стороны ровно чума кровавая. В Папской Области их ловят и жгут, в Сарвасте — четвертуют, про Заозерье не знаю, в Архаддире уже подумывают запретить, но еще терпят. В Ридене к бунту они не призывают, а лишь Церковь раздражают, но позлить ее король всегда любил, так что пока не трогают. Была одна история с плачущими святыми, так он…

— Мы знаем эту историю, — перебил Тобиус. — Значит, они безвредны?

— Вполне, чар, но порой как начнет их проповедник вещать, глаза сумасшедшие, голос визгливый, а он как статуя, час за часом вещает и вещает, толпы собирает. Будь моя воля — сам бы всех переловил и сжег к драконовой матери! Да не пихайся ты, Ворона! Что я сказал-то? Ну чего я сказал такого?!

Гербовые кареты и одетые в черный булат [18] Одно из названий нуагримга. гвардейцы способствовали свободному продвижению привилегированного поезда по любым улицам, так что у ривов было время немного рассмотреть Аллерхас в окна. Архитектура риденской столицы служила не столько изысканной красоте и простору, сколько большей вместительности жителей. Дома в два и три яруса редкостью не являлись, многие улицы были довольно узки, а из-за высоких построек на них царила тень, зато тело города состояло из камня — ни единой деревянной хибары, ни единого озера грязи и нечистот посреди дороги, везде булыжник и брусчатка.

Поезд покинул пределы столицы и выехал в предместья через восточные ворота, после чего отправился по широкой дороге в сторону порта. В отличие, например, от Спасбоженя и Ордерзее, ближайшая река Навья не протекала через город, а находилась в лиге пути от его стен. Фактически порт превратился в небольшой, но хорошо укрепленный рыночный поселок, заселенный рыбаками, грузчиками, купцами, а в сердце его стояла цитадель таможенной службы, следившая за порядком и защищавшая своими пушками некоторый участок фарватера. В карете сначала запахло рыбой из возов, ползших от реки в город, но потом запах сменился на еще менее приятный. Как правило, такой запах возникал, когда в одном месте, не предназначенном для этого, жило много народу. Или когда какой-нибудь золотарь забывал о своих обязанностях.