Владимир Лошаченко - Наследный принц

После ужина на мостике капитан Ковенто неожиданно разоткровенничался:

– Вы знаете, господа, а ведь наша встреча не случайна, ее мне предсказала старая гадалка десять лет назад в порту Каймана, герцогства Афогнак. К тому же, обладая некими задатками, магов чую за версту. Старая карга даже внешне описала вас, и объявились вы в точно обозначенное время.

Леон лишь пожал плечами, а Маха легкомысленно хихикнула.

– Но самое главное – последняя фраза гадалки, я лишь потом понял ее значение.

– И что же такого она напророчила? – лениво спросил землянин.

– Двое магов, рожденных под чужими солнцами, избавят мир Каликута от Ужаса бездны – во как! Эти десять лет я жил со слабой надеждой на встречу с вами, даже плату попросил чисто для проформы. Если хотите, могу вернуть вашу тысячу.

– Не надо. За все положено платить, а вы, капитан, деньги честно отрабатываете.

Первая неделя прошла словно в туристическом круизе – легкий бриз, услужливые немногословные матросы, свежие фрукты, познавательные беседы с капитаном после ужина и, конечно, упоительный секс с Махой. Девушка оказалась весьма темпераментна и неистощима на выдумки.

Днем частенько хохотали над перебранкой любимицы команды обезьянки Чикиты и большим капитанским попугаем Кокой. Попугай слыл полиглотом – матерился на семи языках.

В начале второй недели, среди бела дня, «Черепаху» пытались нагло взять на абордаж два пиратских судна. Судовой колокол отбил тревогу, матросы разбежались по кораблю, занимая свои места согласно боевому расписанию. У дверей арсенала абордажная команда получала оружие – тесаки, короткие сабли и пистолеты. Кое-кто напяливал толстые кожаные панцири.

К капитану Ковенто подошла Маха, чью соблазнительную фигурку сопровождали жадные матросские взгляды, что, естественно, льстило ее вниманию. Такова женская природа.

– Капитан, прикажите очистить нос корабля. Если я не ошибаюсь, нас хотят атаковать нехорошие люди.

– Угу, морские разбойники, – подтвердил Ковенто.

– Тогда я ими займусь и попрошу мне не мешать.

Маха взглянула на Леона, стоявшего рядом. Тот ободряюще улыбнулся.

– Капитан, смотрите внимательно, вам потом будет что вспомнить на досуге.

И Леон подошел к краю мостика и оперся на перила.

– Да, и прикажите убрать паруса, они помешают насладиться зрелищем.

Капитан Ковенто со вздохом исполнил просьбу, озадаченно присматриваясь к действиям девушки. Маха, утвердившись на носу, спокойно ждала приближения корсаров. Пятьсот метров, четыреста, двести…

Разбойный люд на двух посудинах, наконец, разглядел соблазнительную красавицу и тотчас предвкушающе завыл. Тут же создавались очереди на обладание пленницей, разборки прекратили капитаны, справедливо считая такую ценную добычу своей собственностью.

С визгом поднялись пушечные портики, из амбразур показались хищные рыльца пушек. Еще каких-то сто метров, и можно открывать огонь. Вдруг девушка на носу корабля-жертвы начала делать круговые движения руками. Возле ее кистей образовались облачка тумана, которые уплотнялись на глазах, пока не сформировались в два огромных гудящих шара.

Ковенто, побледнев, подергал Леона за рукав:

– Это же дикие пчелы?

– Наверно, я в насекомых слабо разбираюсь.

Маха толкнула шары вперед, и они с грозным гулом полетели навстречу пиратским судам. Морская шантрапа при виде смертельной угрозы не нашла ничего лучшего, как произвести пушечные залпы. Результаты оказались самые плачевные, поскольку, беря в клещи «Черепаху», они практически выстрелили друг в друга. Конечно, от неприцельной стрельбы больше половины ядер прошли выше, ломая мачты и рвя оснастку, но кое-что досталось и корпусам, производя в пушечных трюмах разгром. Некоторые ядра оказались разрывными, и потому канонирские команды вмиг сильно поредели. Но это мелочи, основное событие развернулось на верхних палубах.

Разъяренные пчелы, а их оказались тысячи, бросились на пиратов, жаля во все открытые места. Наиболее хитрые и сметливые матросы бросались в воду, прятались в кубрики и трюмы. Но нигде не было спасения от маленьких желтых убийц. Укус одной пчелы – неприятность и опухшее ухо. Укус тридцати-сорока – смерть.

Дикий вой, перемежаемый пистолетными выстрелами, поднялся над кораблями. Матросы десятками выбрасывались за борт, но и там не было спасения. Пчелы с завидным упорством поджидали нырнувших людей, жужжа над поверхностью воды.

– Капитан, поднимайте паруса, и полный вперед, – сказала подошедшая девушка, рассеянно поглядывая по сторонам.

– Да-да, конечно, – несколько заторможенно отозвался Ковенто.

– Боцман, мать твою вперехлест, команду на ванты, поднять паруса!

Засвистела дудка, кое-кто из замешкавшихся матросов получил линьком по заднице. Свежий ветер наполнил паруса, и «Черепаха», скатившись по пологой волне, рванула к горизонту, оставляя горемык-пиратов за кормой.

Теперь команда поглядывала на Маху с опаской, избегая кидать откровенные взгляды, что весьма огорчало девушку. Ковенто осмелился спросить:

– А что, пчелы так и будут жалить разбойников, пока всех не изведут?

– Нет, капитан, еще немного, и они исчезнут. Вполне вероятно, часть пиратов спасется.

– Да уж, – задумчиво протянул Леон, – хороший урок злодеи получили. И много у тебя в запасе таких штучек? – спросил он Маху.

– Небольшой запасец есть, – непонятно от чего смутилась девушка.

Дальше плавание вошло в обычную колею, от жары спасались под тентами, раскаленную палубу матросы окатывали водой каждые полчаса. Из щелей обшивки закапала растаявшая смола. Солнце большей частью стояло в зените и палило нещадно. В самое пекло выручала Маха, создавая над кораблем прохладный микроклимат.

Леон с некоторых пор стал выяснять у девушки по поводу магии, коей она владела. Сначала та отделывалась отговорками, а когда землянин припер ее к стенке – научи, мол, да покажи, – вот тогда она и выдала:

– Простите, командир, но не могу. Плата будет слишком высокой.

Леон загорелся: что за плата? А услышав ответ, всерьез пригорюнился. За владение магией Божьих воинов нужно прослужить не менее пяти лет на Черной планете – родине девушки.

С тех пор Леон о магии не заикался, впрочем, столкнуться с ней пришлось, причем в самый трагический момент.

Пошел второй месяц плавания, океан у Леона сидел уже в печенках. Все байки и анекдоты порассказаны, от безделья землянин принялся учить Маху русскому языку и грамматике. Вскоре к ней присоединился Ковенто, а затем, к всеобщему веселью, и попугай, частенько получавший щелбаны от Леона за свой болтливый язык.

К исходу второго месяца наконец спала жара, люди оживились. Ветер заметно посвежел. Капитан Ковенто объявил о скором окончании пути.