Кайл Иторр - Золотая лихорадка [СИ]

– Занятная теория, – ответствует наконец Кесада. – Влад, надеюсь, вас не затруднит, когда на месте будем, изложить ее "эль хефе"?

El Jefe, тут моего знания испанского хватает, это "главный". "Босс", как выражаются бритты; амеры в том же смысле предпочитают употреблять однокоренное слово "шеф".

– А на месте, это где?

– В Нью-Рино, разумеется. Согласны?

– В Нью-Рино – пожалуйста. Если ваш "эль хефе" вдруг заинтересуется, побеседуем.

– Прекрасно. Возможно, у него появятся вопросы, которые я задавать не могу.

Умный, массаракш. Или вышколенный. Или и то, и другое. Потому как из вопросов собеседника человек понимающий способен выцепить куда больше, чем из ответов; традиционному для органов СБ искусству "разговорить клиента" теньенте могли и не обучать, армейцы им вообще редко владеют, но "в курс дела" определенно ввели.

– Договорились, – вынужденно соглашаюсь и пристраиваюсь к костерку, не ради кофе, терпеть ненавижу, но погреть руки о горячую кружку – сейчас глубоко правильно и полезно.

Устал. Последние сутки тащился на автопилоте, глазеть по сторонам сил не было от слова совсем. Хакима, того и вовсе взвалили на ослика вместо вьюка, содержимое коего бойцы распределили между собой; а уж на каких остатках воли держался Крук, пусть и лежа, но в такой болтанке – я бы не выдержал.

Но вот в восьмом часу вечера пещера наконец заканчивается, и отряд вываливается наружу. Небо!.. свежий воздух!.. простор!.. цивилизация, массаракш!.. привет тебе, о Конфедерация, благословенная страна под сенью "Южного Креста" [70]! Да, я живу в другом краю, но после Латинского Союза и этих проклятых катакомб уже морально готов и Конфедерацию Южных Штатов включить в число "родных земель". Тем более что как раз с конфедератами и техасцами народ ПРА традиционно ладит лучше всего.

А минуту спустя, проморгавшись – солнечного диска нет, небо переливается бледно-пурпурными закатными красками, и все-таки после пещерной тьмы зрению нужно какое-то время перестроиться, – я осознаю, что вокруг у нас покуда все ж таки не Дикси-ленд [71]. Нет, само собой, каждого уголка в северной полосе Конфедерации я не знаю, однако на тамошние саванны-степи, даже перемежаемые холмами разной степени каменистости, видимый ландшафт не тянет совершенно. Вокруг имеем сплошные скальные стены – внизу пологие пестро-пятнистые от лишайников и прочих лоз, в верхней части голые и отвесные, профи-альпинист призадумается, можно ли на такое вообще вскарабкаться. До верха скал, так вот навскидку, не меньше версты, а то и все три, без дальномера точнее не скажу. До противоположной стены, так же по грубой прикидке, около четырех-пяти километров, вправо-влево – примерно три. Этакий каменный стакан, а мы его наблюдаем со скального уступа у выхода из пещеры, широкого и прочного. Дно стакана метрах примерно в ста под нами и наполовину затянуто дымкой. Под дымкой угадывается озерцо.

Пейзаж заслуживает, чтобы им любовались. Хотя бы и часами.

Некоторое время я этому и посвящаю, но минут через несколько все-таки интересуюсь у теньенте Кесады, благо он как раз случился рядом:

– А здесь кто-нибудь живет?

– Да ну что вы, – отмахивается он, – тут и двух дней не выдержать. Спустимся, сами почувствуете... Для отдыха – просто находка, без такой природной аномалии пещерный маршрут сквозь Сьерра-Гранде оказался бы куда сложнее. А жить в Валле дель Фумар никак невозможно.

Мысленно расшифровываю: "валле" – понятно, смотри аглицкое "vale", а "fuma" по-латыни, из какового наречия испанский взял все, что сумел, вроде как "дым". Дымная долина, короче говоря. Подходит.

Авангард отряда уже начинает спуск в Дымную долину. Тропы как таковой природой не предусмотрено, в нескольких местах бойцы счищают лишайники до голого камня – чтобы не поскользнуться, наверное; у широкой трещины вбивают клин и вешают страховочный тросик. А уже внизу с помощью мачете и обычных ножей расчищают площадку под лагерь, вырубив лишние кусты-лозу.

Крука доставляет замыкающая группа, а мы с Хакимом спускаемся вместе с осликами. Животин расседлывают и отправляют пастись среди свежей зелени.

Кстати, о зелени. Странная она тут. Нет, я и заленточные растения через раз путаю, что дикие, что культурные, а по новоземельным эндемикам экспертом себя никогда не считал. Но, массаракш, почему она в Валле дель Фумар такого цвета? Отростки ярко-салатовых оттенков – ладно, для молодых побегов расцветка допустимая, и по весне таких действительно полно; а вот "аква", он же "цвет морской волны", и ядовито-медная патина "ярь-медянки" в окраске здешней листвы-стеблей смотрятся сюрреалистически. Ладно бы в цветах... о, а вот и еще одна странность – цветов тут вовсе не имеется. Хотя и севернее, и южнее гор вполне были. Что все это значит – увы, разгадать может лишь ботаник, желательно с опытом по флоре Новой Земли; ну а поскольку здесь его нет, обзорную лекцию с расшифровкой непонятных природных явлений прочесть некому.

Нет, теньенте Кесада не зелень имел в виду, говоря, что жить здесь невозможно. Голодные ослики вовсю хрумкают всю эту растительность странных расцветок, и дежурный боливиец-ослопогонщик, или как сия функция правильно зовется, нисколько им в этом не препятствует, что наверняка сделал бы, будь "зелень" ядовита.

Причина в другом.

Запах.

Густой такой, ядреный "аромат" тухлых яиц. Из озерца зримо несет гейзерным сероводородом. Температура дымящейся воды градусов под пятьдесят – руке горячо, а пить в принципе можно, если кому охота. Лично я в подобные бальнеологические процедуры и за ленточкой не верил, а вот разуться и вволю пошлепать по этой водичке – с превеликим удовольствием. Даже окунуться можно, открыть купальный сезон нынешнего года, так сказать. Удовольствием таким и другие не пренебрегают; все бойцы, сбросив сапоги, отмачивают лапы в целительной воде. В ней же после "купания" устраивают постирушки – белье, портянки и прочее. Благо на общем фоне, в смысле, в общей сероводородной вони незаметно.

Терпеть можно, опять же если голова заболит – поднимись обратно по тропинке шагов на двадцать, и все в порядке, весь сероводород остается внизу. Но жить, Кесада абсолютно прав, никак. Хотя и тепло, и мухи не кусают – да потому и не кусают, рупь за сто, что даже им в этой природной аномалии жизни нет.

В Дымной долине мы отогрелись и немного привели себя в порядок, но на следующий день снова ныряем в пещеру и топаем сквозь пещерный мрак. В какой-то момент у меня не выдерживают мокасины – то ли передержал в горячей воде, то ли исходно они были не из самой прочной кожи... да и не очень годится сия индейская обувка на долгие переходы по острым камням.