Кайл Иторр - Золотая лихорадка [СИ]

– Вроде все. Посмотрите.

Янес пробегает взглядом оба документа, аккуратно убирает в пластиковую папку. Кивает телохранителю Матео, тот передает мне брифкейс со ста тысячами экю – бегло проверяю, все честно, не "кукла". Затем босс достает из бумажника еще пять канареечных двухсоток и фиолетовую пятисотку, передает Ингольву:

– Это за пулемет, отдельно.

Тот принимает деньги и убирает в подсумок, не забыв напомнить:

– Колеса, пожалуйста.

– Да, конечно. Сейчас скажу.

Опираясь на трость, разворачивается, делает несколько шагов назад; оступается, его подхватывает под руку один из охранников – не громадина Матео, тот все так же бесстрастно стоит у шлагбаума, другой.

Короткий приказ по-испански.

В руке у Матео, словно по волшебству, возникает нацеленный мне в лоб "ингрем", пара других охранников Янеса держат на мушке Ингольва.

Ситуация, массаракш.

Дальнейшее – ожидаемо.

– Оружие на землю и пять шагов назад, пожалуйста, – с олимпийским спокойствием произносит босс.

Выполняем, делать нечего. На рыжий грунт ложатся "галил" Ингольва и мой карабин, потом оба наших пистолета. В кармане у меня, правда, остался еще коротыш "смит-вессон", о котором испанцы не знают, но с тем же успехом он мог бы валяться среди багажа в недрах "вольвы", сейчас все одно не добраться... Отходим на пять шагов; трое охранников с малогабаритными трещотками сдвигаются к шлагбауму, плечом к плечу, и теперь им уже ничто не помешает по приказу нашпиговать нас свинцом, точность у их плевалок никакая, зато скорострельность более чем достойная.

Сеньор Антонио с печальными видом встает слева-сзади от тяжеловеса Матео.

– Владимир, – уже без всякого "сеньор", – мне искренне вас жаль, но вы сами виноваты. Никого в прикрытие у пулемета не оставили, нельзя же так дела вести... А вы вдобавок еще и решили меня обмануть.

Вот даже как?

– Никто вас не обманывал, золото настоящее.

– О да, золото настоящее, – хмыкает босс, – только здесь его нет и не было никогда... Отдаю должное, в прошлом году выступление ваше произвело впечатление, однако это не столько ваша заслуга, сколько ошибка святейшей канцелярии. А в здешних вопросах, Владимир, вы дилетант.

– Вы чертовски правы, сеньор Антонио, – глупо спорить с очевидным, тем более когда находишься под прицелом трех автоматов, – я дилетант. Но работаю на профессионалов.

– В том-то и дело, что вы работаете на профессионалов, которые знают, с какой стороны хлеб намазан маслом. Верно я говорю, сеньор Хуан?

– Верно, сеньор Антонио, – и сбоку от охранников, рядом с боссом, появляется знакомая морда того самого Хуана Ортеги, представленного мне на том совешании как "пресс-секретарь сената". Да уж... он-то предложенный мной тогда план точно знал. И если он перекуплен "черными" – или, что также вполне возможно, входил в эту группировку изначально... понятно, откуда Янес проведал об обмане. – Ничего личного, Влад, просто бизнес.

– Ничего личного, – киваю и я. – В одном только вы ошиблись, сеньор Антонио.

– Это в чем же?

– Я работаю не на Хуана Ортегу и не на мадридский сенат.

Мгновение замешательства оказывается ключевым: два выстрела, два автоматчика падают; третий успевает нажать на спуск, выпустив короткую очередь, с проклятьем на землю оседает Ингольв, но и охранник тут же валится с окровавленным месивом вместо головы.

А откуда-то сбоку рявкает артиллерия, и метрах в двадцати от "субурбана" и двух "гелендов" вспухает дымовое облако.

– Сеньор Антонио, на вашем месте я бы велел вашим людям сложить оружие и отойти шагов на пять в сторону.

Что там будет делать испанец, я уже не вижу; наклоняюсь к Ингольву, у него кровь на плече и на бедре. Но – дышит и тихо ругается, живой, уже неплохо. Осторожно расстегиваю куртку гренландца, из разорванного пулей подсумка выпадает разбитая дощечка. Рунический, массаракш, оберег...

...который, едва сдерживаю я облегченный смех минутой позже, и правда помогает, особенно в сочетании с кевларовым жилетом скрытого ношения.

Тем временем справа, из-за холма, на дорогу выезжает небольшой броневик песчаной окраски, с кургузой пушечкой; с брони ссыпаются четверо бойцов в испанской бурой "горке", но с американскими "эм-четыре" в руках. И пока они пакуют Ортегу и Янеса с его людьми, следом подкатывают такой же песчаной окраски армейский "унимог" и "хайлюкс" – с тремя разными антеннами на длинном кузове "универсал". И вот фигуру, которая выбирается из "тойоты", я категорически не ожидал тут увидеть. Тем более облаченную в такую же "горку".

Вардуш Бзезян. За семь месяцев скинула примерно тридцать, а то и сорок кило жира, но обзавелась мощными плечами и бицепсами, наверняка усиленно трудилась со штангой-гирями и на перекладине. Так что фигура хотя и сохранила более чем обширный объем в нижней части, теперь не кажется настолько непропорциональной, как в том году... Кардинально обесцвеченные, почти до седины, волосы довершают капитальное "изменение имиджа".

Знаком послав к раненому санитара, а может, военфельдшера, в общем, бойца с аптечкой, она подходит ко мне и с усмешкой кивает. Сообщив по-русски:

– Можете рацию выключить, теперь не нужна.

Щелкаю тангентой "ходиболтайки", заодно повернув регулятор громкости с максимума в норму.

– Ваша правда, теперь ни к чему. Спасибо, выручили.

– Всегда пожалуйста. И все-таки вы слишком рисковали.

– Знал бы раньше, кто в прикрытии, меньше волновался бы.

– Тогда оно и к лучшему, что не знали. Натуральнее получилось.

– Согласен. – Обмениваемся понимающими кивками. – Мне нужно знать ваше нынешнее имя?

– В нынешнем секрета нет, – ответствует она, – оперативный агент Торн, для вас, Влад, просто Карина, к вашим услугам.

– Скорее уж это я к вашим услугам. – ЧЕЙ она оперативный агент, даже заикаться не собираюсь. Чей бы ни была, одно дело делаем.

– Ну, дальше эти услуги не слишком нужны. Работа, я так понимаю, закончена и остальное будет раскручивать комиссар Рамирес.

– Да тут уже и раскручивать почти нечего, один из взятых вами – Хуан Ортега, пресс-секретарь мадридского сената.

– Ах вот как. – Расклад она, само собой, понимает в момент. – Что ж, тогда все упрощается... – Переходит на английский. – Бенни, как пациент?

– На груди гематомы, трещины в ребрах скорее всего нет. Задеты мягкие ткани плеча, ничего серьезного. А вот в бедре пуля точно засела, решайте, мэм – или делаем операцию прямо тут, или отправляем в Мадрид. Кость у него цела, довезем.

– В Мадриде нам сейчас светиться не с руки... – задумчиво произносит Карина.

– А клиентов как сдавать? – удивляюсь я.

Она пожимает плечами.

– Сообщим Рамиресу, пусть подгонит грузовичок за КПП и забирает. Связь есть, а трофеи все равно наши, не испанцам же отдавать... Так, Бенни, пулю доставать будем здесь; помощь нужна?