Кайл Иторр - Золотая лихорадка [СИ]

Госпожа Беата Фолльке в "автосалоне" хозяйка не единоличная, однако сегодняшняя смена – ее, и вопрос купли-продажи она вполне может решить самостоятельно, замечательно. Поторговаться с ней за наш "гелендваген" Ингольв решает сам, и вполне квалифицированно раскручивает фрау Беату на двадцать девять с половиной штук. Получает чек на "Рейнланд-банк", светски приподнимает шляпу и командует новый маршрут.

– Кстати, а железо ты продавать не собираешься? – уточняю я, когда мы проезжаем мимо явной оружейной лавочки. В витрине, правда, скорее охотничьи штуцера, чем пулеметы, но купить – наверняка купят.

– Хм, и верно. Знаешь, сам сомневаюсь, автоматы в принципе-то и у нас в Мидгарде найдется кому отдать...

– На твоем месте я оставил бы автоматы и несколько пистолетов, сам решай, сколько твоим там надо. Пулеметная спарка – самое оно в обороне периметра, думаю, лишней и в Мидгарде не будет. Хеклеровский "эм-пэ-пять" хорош для города, нужен ли у вас – тебе виднее. Трещотки – "мини-узи" с "ингремами" – точно лучше продать, если только ты не штурмовик. Ну а кому и зачем в здешних раскладах может пригодиться "бенелька", я вообще пас.

– Дробовик как раз штука полезная для охраны дома и для охоты, а вот с остальным ты прав. Давай тогда продавай все четыре трещотки, а пистолеты пока пусть полежат, кушать они всяко не просят.

Минус четыре ствола и плюс двадцать семь сотен, с учетом сданной вместе с "ингремами" россыпи патронов "девять-курц". Сумму продавец отсчитал наличными, в основном сотнями.

И уже в машине, сложив кучку банкнот в тот самый, "унаследованный" от Янеса чемоданчик, задумчиво говорю:

– Мы с тобой совсем забыли обсудить один момент.

– Который?

– У нас с испанского дела больше ста пятидесяти кусков добычи. Мадрид сказал, все наше, возвращать взносы за "Каса-Дорадо" не нужно. Как делить будем, по-братски или поровну?

– По справедливости, – спокойно ответствует гренландец. – Влад, бабки эти, как там у вас говорят, haliawa. Мне за труды заплатят в другом месте, тебе, думаю, тоже, а вот эти... мы же оба знаем, что ссориться из-за них – последнее дело.

– Согласен. И все-таки, кому сколько? Сорок штук я в валлийском банке уже положил на счет...

– Значит, твоих в общей куче еще шестьдесят, а остаток мне, включая оружие. Добро?

– Без проблем. – Отсчитываю шестьдесят тысяч экю "колодами" и россыпью, вполне уместилось в два автоматных подсумка, а чемоданчик с остатками передаю Ингольву. – Чек за "геленд" тоже твой.

– Ну да, сейчас и оформлю, с Рейнланд-банком наши часто ведут дела.

Для оформления, правда, гренландцу нужно выбраться из машины и доковылять хотя бы до банкетки в приемной, что он при моей поддержке и проделывает; операционистка, миниатюрная кореянка, а может, китаянка – на бэджике у нее прописано типичное такое восточное имя "Адель" – выходит к раненому клиенту сама. Чек фрау Фолльке и солидную кучку "игральных карт" Ингольв вносит на расчетный счет, чем и довольствуется – мол, нет смысла таскать столько наличности.

Вообще он прав; уточняю, кто у Рейнланд-банка числится в партнерах – отлично, Северный торговый есть, значит, в протекторате могу получить все сполна. Вываливаю в окошко с килограмм пластика, оставив на карманные расходы пару "колод", и та же операционистка выдает мне взамен всего одну карточку, раскрашенную серо-синими волнистыми полосами. Все, имеем счет и здесь, закрытый кодовым словом. Для сохранности, ага.

Дороги как таковой тут нет, с самого утра медленно петляем между холмов, держа общее направление на северо-восток. Уже недалеко, обещает Ингольв, от силы сотня верст, а то и меньше; вчера на ночлег остановились только потому, что по темноте тут вообще передвигаться не стоит – и рельеф сложный, и северные соседи... непростые. Будь дело в более цивилизованных краях, прихватили бы пару-тройку часиков по темноте, но ночевали бы уже в городе.

Северную часть горизонта прикрывает обильно поросший лесом хребет Кам. Снежных вершин не наблюдается, изобилия голых скал – тоже, так что вряд ли сей хребет в здешних местах сильно выше трех километров, скорее даже меньше будет. Чем-то похож на крымские и карпатские склоны.

– Это здесь обитают ваши хунхузы?

– Где-то тут, но где именно, Локи их разберет, – ворчливо отвечает гренландец. – Парочку гнезд мы с помощью бундесовских горных стрелков вычистили, еще одно накрыли сами китайцы со стороны Шанхая. Но в лесах этих, сам видишь, три дивизии могут гулять и не встретиться...

– Три дивизии еще снарядить и кормить нужно.

– Поэтому они дивизиями и не бегают. Сотня, уже много.

Ну, сотня бойцов даже и без тяжелого оружия может натворить дел, если народ умелый. С другой стороны, китайцы никогда не числились великими бойцами, а хунхузы именно китайцы и есть, вернее, "бандитствующие группы китайского происхождения" на местном жаргоне. Впрочем, "исторические прототипы" их, которые из староземельного Приамурья девятнадцатого века, навряд ли имели принципиально иной этнический состав...

С третьей стороны, "Господь сотворил людей сильными и слабыми, но полковник Кольт уравнял их шансы" – в смысле, чтобы освоить на достойном уровне огнестрельное оружие, совершенно не обязательно быть великим воином, личным опытом готов поручиться. А с четвертой стороны, сам порох, как и первые в известной истории огнестрелы, изобрели именно китайцы, и если даже "катюши" Чжугэ Ляна [113]отнести к ведомству мифологии, то гаубицы Темучжина [114]совершенно точно реальны – вот только понадобился сам товарищ Темучжин и дальние рейды его туменов, чтобы об этих гаубицах услышали за пределами Китая...

В общем, хунхузы, из общих соображений, противник не самый опасный, у латиносов репутация серьезнее – однако и расслабляться раньше времени не стоит. Из общих соображений же.

Словно отвечая этим мыслям, перед машиной взбивает фонтанчиками пыль автоматная очередь. Жму на тормоз, Ингольв сдавленно ругается – очевидно, от резкого движения разбередил рану, – а я сразу же понимаю, что сотворил большую ошибку. На тренировках нам как раз этот момент упоминали ветераны Афгана и обеих чеченских, мол, если вдруг на машине попал под обстрел – давай полный газ и прорывайся, авось промахнутся; а вот стоящего железно расстреляют аки в тире...

По нам, однако же, огня не открывают. Уже повезло.

Впереди из-за гребня холма появляются двое, еще одного краем глаза засекаю слева. Ингольв, конечно, до своего "галила" уже дотянулся, однако работать он, не способный толком передвигаться, может только в довольно узком секторе, да и я за лобовым стеклом скорее сам стану мишенью, чем смогу сделать что-то путное.