Кайл Иторр - Золотая лихорадка [СИ]

Двое спереди приближаются. Тот, что слева, вроде как тоже; его я толком не вижу, а вот передние явные китайцы, мелкие и узкоглазые, с "калашами" в руках. Хунхузы? Вот этого на них не написано. Одеты в какое-то рванье, иначе не назовешь, вместо ботинок – мокасины и обмотки.

Первым к машине, однако, подбирается тот, что слева. Вежливо стучит по дверце.

– Отклойте позалуста, – по-английски с сильным акцентом, но в общем понять можно. За ленточкой я работал в международной конторе "Атриум", так программеры из кантонского филиала говорили плюс-минус так же.

Ну, раз "пожалуйста", и люди вообще разговаривают, а не стреляют – есть шанс выкрутиться.

Опускаю стекло и с максимально уверенным видом спрашиваю:

– Что вам нужно?

– Нузно Мидгайд. Сколее.

Однако. Автостопщики, массаракш.

– Ингольв, у тебя там есть свободный оружейный баул?

Гренландец молча перебрасывает мне сумку, а я выпихиваю ее в окошко китайцу.

– Магазины отсоединить от оружия, убрать сюда. Пистолеты тоже. Все трое.

Забавно; именно так они и делают. Что ж, оно и к лучшему.

– Сумку поставьте на переднее сидение, а сами залезайте в салон. – Ничего, как-нибудь поместятся. Да, у них по карманам могут быть припрятаны запасные пистолеты-ножи, да хоть бы и гранаты, и накоротке Ингольв сделать ничего не успеет – однако расстрелять фургончик они могли и так. Китайцы решили попросить добром, значит, стоит ответить тем же. Довезем до Мидгарда – и посмотрим, что все это значит.

Под прицелом двух тяжелых пулеметов и дозорного я аккуратно, держа руки подальше от оружия, вылезаю из машины. Выпускаю "в карантинную зону" трех китайцев, помогаю выбраться из салона Ингольву. Который обменивается с дозорным несколькими фразами на непонятном языке – предположительно, все том же норвежском, – и после этого на меня народ уже смотрит как на гостя, а повышенное внимание уделяет автостопщикам.

Выгружаю сумку с их стволами, сдаю все тому же дозорному. Разберутся. Да, мне конечно же любопытно, однако я в Мидгарде еще не заработал особого статуса; что доведут до общего сведения, то услышу и я, а пока мне еще надо Ингольва подбросить к самому дому.

Большинство новоземельных городов построено по американской "сетке" параллельно-перпендикулярных улиц. Оно так не только в здешней Америке, но и на русских территориях, и на валлийских, испанских и итальянских то же самое, с поправкой на рельеф – ну не получается прямой набережная в Новой Одессе или Порто-Франко, коли берег изгибается пьяной синусоидой.

Нью-Рино, статысячный мегаполис "пяти семейств", хоть и американский, но планировку имеет куда более... странную. Видел я его, конечно, только частично, но все равно: с прямыми центральными проспектами там соседствуют закоулки и закрытые зоны, куда без приглашения соваться определенно не рекомендуется даже местным. Особенно местным, учитывая взаимоотношения тех самых семейств.

И вот имеем Мидгард, еще одно исключение из квадратно-гнездового правила.

Океанские волны здесь выгрызли у подножья Камских гор бухту изрядной глубины. С северной, горной стороны, она чуть напоминает скандинавские фьорды – живьем не видел, только на картинках, но в целом сходство есть, те же поросшие лишайником и кустиками крутые скалы. Деревья почему-то в непосредственной близости к морю тут не растут... Южная же сторона бухты представляет собой сплошную россыпь каменистых островков, густо обросших кораллами – это уже ближе к средиземноморским берегам то ли Греции, то ли Турции. Забавное соседство, да, тем более что климат здешний смахивает скорее на старосветскую северную Испанию. Мнение не мое, Ингольва, он там плавал...

И вот примерно в километре от вершины бухты с гор струится ручеек. Сейчас – струится, весело журча, к концу сухого сезона медленно сочится и воды еле хватает на потребности городка, а вот в разгар мокрого сезона тут целый водопад, способный размыть и снести половину капитальных строений. Что с первыми поселенцами и случилось: сорок три человека погибли на месте, три десятка семей остались без крова. Два построенные в авральном порядке "длинных дома", а по сути своей барака, в которых они вынуждены были ютиться до весны, до сих пор стоят, теперь уже в роли складских помещений... Вот от этого ручейка по берегу "фьорда" километровой полосой и выстроен Мидгард. Одна главная, она же единственная улица, на которой две легковушки разъехаться кое-как могут, а вот два грузовика – только в специально расширенных "карманах". К самым дальним домам подъезда вовсе нет. Население города что-то около трех сотен душ, промышляют рыбалкой и огородами – а еще, этого мне гренландец уже не говорил, но догадаться нетрудно, контрабандой всякого товара в Китай и из оного; странно было бы, обитая прямо на китайской границе, с полным доступом к морю, то бишь к самому дешевому транспорту – и таковой ресурс НЕ использовать...

По указаниям Ингольва добираюсь до средней величины домика – фахверк, первый этаж из дикого камня на известковых швах, а над ним полумансарда из нетолстых стволов местной не то ели, не то пихты. Навстречу выбегает целая компания – то ли издалека узнали фургончик, то ли с КПП успели сообщить. Три женщины в цветных блузках и бриджах, седобородый, но далеко еще не старый мужик в просторном плаще-ветровке, и восседающий у него на плечах карапуз.

Дверцу салона открывают без моего участия, и гренландца буквально выносят наружу, окружив семейной заботой. Что семья, невооруженным глазом видно, ахи-охи, радостный визг и сплошной треск на местном норвежском. Ухмыляюсь, вылезаю из машины, и тут седобородый отрывается от общей кучи, оставив в ней карапуза, и направляется ко мне.

– Sprechen Sie Deutsch? – интересуется моими познаниями в немецком. В целом понятно, но с очень явным акцентом. Так что я отвечаю:

– Ja, aber English ist passiert Ihnen besser, oder?.. [115]

– Тоже верно, по-английски оно надежнее будет, – не без облегчения кивает седобородый. Слабо выраженный северо-восточный янкесовский говор, так, навскидку – Кентукки. – Вас Ингольв взял сменным водителем?

– Нет, – усмехаюсь я, – это он у меня был вроде как водителем. Вместе работали, не бросать же напарника.

– Тогда большое вам спасибо, и если мой зять оказался настолько дурно воспитан, что еще не пригласил вас в гости, позвольте сделать это мне. – Протягивает руку. – Ульрик Ларссон, и можете просто по имени.

– Владимир Щербань, лучше просто Влад, – пожимаю лапу. Крепкую, хоть в армрестлинг старика отправляй. Хотя не исключено, что он подобным делом развлекается и без меня.

Ульрик шевелит мохнатыми белыми бровями.