Эрин Боумэн - Заложник

Блейн хватает меня за руку и тянет. Вдруг стрела задевает его руку, и он шатается. Я оборачиваюсь и вижу, что вторая стрела пронзает его бедро. Он сразу падает.

— Блейн!

Я нагибаюсь, чтобы осмотреть его, и в последнюю секунду уклоняюсь от стрелы, которая летит в меня. Блейн хватается за бедро. Из раны сильно идет кровь, это видно даже без осмотра.

— Плохо, да? — спрашивает он, кашляя.

— Порядок, — говорю я, хотя все наоборот. — Идем, нам нужно двигаться.

Я перекидываю руку Блейна через плечо. Он тяжелый, но сейчас я этого не чувствую. Поддерживая Блейна, бегу от костра так быстро, как могу. Позади нас идет бой, атакующие стреляют не только стрелами, но и пулями.

В лагере полный хаос. Люди Ордена снова и снова падают, а нападающие остаются в тени.

— Огонь по своему усмотрению! — кричит кто-то.

Пули летят в обоих направлениях. Мне непонятно, как люди Ордена узнают, где свои, где чужие.

— Отступление, — приказывает другой голос. — Немедленно отступить!

Я сажусь на корточки за скалистой глыбой. Кроу тоже нашел там укрытие.

— Что случилось? — кричит он, перекрикивая шум боя, и смотрит на Блейна.

— Его задела стрела, — от выстрелов мне заложило уши.

— Все будет в порядке, — говорит Кроу и заряжает оружие.

— Не знаю, — я смотрю, как он готовит пистолет. Он вставляет запасную часть внутрь, перегибается через скалу и стреляет в темноту. Ряд стрел летит в нас, и нам приходится упасть на землю.

Кроу отчаянно смотрит сначала на меня, а потом на Блейна.

— Я не могу больше их сдерживать, — признается он. — Вы должны бежать. Сейчас.

Пули врезаются в скалу. В эту минуту я думаю, что, возможно, все кончено. Я не переживу эту ночь, не смогу вернуться в Теам, никогда не скажу Эмме, что я на самом деле чувствую к ней. Внезапно я ощущаю, как она бесконечно далеко от меня.

— Если ты сможешь вернуться назад в Теам, скажи Эмме, что я приду за ней. И что я ее люблю. Ты можешь это ей сказать?

Если Кроу и удивлен, он не подает вида. Он кивает, слегка выпятив подбородок, и снова перегибается через скалу. Он целится оружием в темноту и говорит, не глядя на меня.

— Уходите. Немедленно, — приказывает он. — Я прикрою.

Я поднимаю Блейна как можно выше, чтобы удобнее подхватить его под мышки, и бегу, когда Кроу открывает огонь.

Мы коротаем ночь в темной пещере на небольшом холме. Я развожу костер и, как могу, ухаживаю за Блейном. Стрелу оставляю в ране — боюсь, что не смогу остановить кровотечение. Только обламываю ее у самой раны. Блейн вздрагивает от боли. Остатками воды из фляжки смываю кровь. Стонет. Бинтом из сумки перевязываю рану вокруг обломанной стрелы. Повязка быстро становится бурой от крови. Я смотрю, как судорожно поднимается и опускается его грудь.

— Я буду в порядке, — повторяет он снова и снова. Я киваю.

Когда я был почти готов перейти к повстанцам, они подстрелили моего брата. Однажды я уже потерял Блейна, и не могу допустить этого вновь.

Утром Блейну еще хуже. По своим же следам мы пробираемся обратно в лагерь, я несу брата на спине. В густом тумане местность почти не узнать. Костер прогорел, большинство палаток остались на земле. Из одной из них делаю что-то вроде носилок, в которые ложится Блейн, так что я могу тащить его за собой. Я зол на повстанцев, потому что они ранили Блейна, но глупо было бы не попытаться них найти. Мне нужен Харви, а в Теаме меня ждет только смертная казнь. Кроме того, Блейну срочно нужен врач.

В уничтоженном лагере насчитываю семь тел. Я думаю, они заслуживают погребения, но у меня нет на это времени. Вместо этого я перетаскиваю погибших на еще дымящуюся палатку и поджигаю ее. Стая разъяренных черных воронов, которым я испортил завтрак, провожают нас, когда мы покидаем лагерь. Почти все утро они следуют за нами, летая кругами и каркая, пока туман не рассеивается.

Я направляюсь на север, и в течение дня нам попадаются еще пятна-дцать мертвых бойцов Ордена. Половина команды Эвана убита. Жалкие остатки воды из фляжки я отдаю Блейну. Мне приходится раскрыть ему рот, чтобы влить воду.

Вечером я ловлю кролика на ужин, пытаюсь накормить Блейна, но он не ест. Утром, пытаясь успокоить жажду, пью росу, которая собралась на листьях.

Так проходит день за днем. Я тащу Блейна, едим то, что мне удается поймать. Я пытаюсь найти воду. Блейн большую часть дня без сознания, я стал от жажды и начинаю терять надежду.

Иногда мне кажется, что передо мной кто-то из повстанцев или Кроу, но, зажмурив и открыв глаза, не нахожу никого. Мы идем все дальше на север, но продвигаемся все медленнее. Ночь и день смешались, и уже непонятно, где север, а где юг. Возможно, мы вообще идем по кругу. Голова болит, а горло горит так, что, кажется, я могу разжечь огонь.

Может, я никогда не смогу найти воду. Франк говорил, что ее недостаточно, это редкий дефицитный ресурс. Что, если этот лес уже полностью использован? Реки перегорожены, озера высушены, и воды нет совсем?

На третий день без воды я натыкаюсь на пруд со стоячей водой. Она похожа на грязную зеленую жижу. Я встаю на колени. Это весь результат моих долгих поисков? Вода жутко пахнет, ее нельзя пить. Я подтягиваю Блейна к себе и кладу его голову на колени. У него потрескавшиеся и сухие губы. Он старается держать глаза открытыми. Прислушиваюсь к его неровному, сбивчивому дыханию. Я приношу несчастье людям, которых люблю. Сначала Эмма, а теперь Блейн.

Потом мне слышится какой-то тихий мягкий шум. Я прислушиваюсь, и у меня перехватывает дыхание. Этот звук похож на журчание ручья.

Я иду за звуком и понимаю, что зеленый пруд — всего лишь заводь ру-чья, который бежит по другую сторону скалистой стены. В ней есть небольшая щель, через которую проникает свет с той стороны, и слышится плеск воды.

— Блейн, — говорю я. — Вставай. Нам нужно идти.

Он бормочет что-то нечленораздельное.

— Там вода, — объясняю я.

Я хочу сказать, что он должен только дойти до воды, а потом я снова потащу его, но слишком сложно что-то говорить.

Когда я поднимаю Блейна на ноги, он стонет. Его лицо в грязи и тине.

— Сюда, — говорю я и показываю на расселину. Когда мы волочимся вперед, он морщится и хромает, передвигая больную ногу. — Ты справишься?

Он кашляет, но кивает. Я отпускаю его. Он зажмуривается и снова кивает. Как только я поворачиваюсь к нему спиной, Блейн падает. Сильный глухой стук удара тела о землю.

Он потерял сознание и ударился головой об камень. Я сажусь на корточки рядом с ним.

— Блейн? — нет ответа. Когда поднимаю его голову, на моих руках кровь. — Блейн!

Ничего.

— Ты не можешь умереть сейчас! Не сейчас, когда мы, наконец, нашли воду, — я трясу и ругаю его, зову по имени, но он не отвечает. Когда я прижимаю ухо к его груди и слышу сердцебиение, облегченно выдыхаю. Я даже не заметил, что перестал дышать. Потом вытаскиваю из сумки бинт и перевязываю ему рану. Руки у меня не перестают дрожать.