Эрин Боумэн - Заложник

— А что насчет правды? — кричу я.

— Ну, на это у нас еще будет время. Сначала тебе нужно привести себя в порядок и поесть.

— Но… Вы сказали…

— Я обещал тебе ответы, Грей, но не сказал, что ты получишь их сразу, и что тебе дам их я. Поговори с отцом. Познакомься с ним. Посети своего брата в больнице. Это сейчас важнее.

Сыграв на моей совести, Райдер выходит.

Отец выводит меня из комнаты. Я сразу теряю всякую ориентировку. Чувствую себя переполненным всеми этими туннелями и пещерами, которые ведут к долине. Последний туннель отец называет «Котелок». Каждый проход кажется мне одинаковым, и каждый новый поворот похож как предыдущий, но он обещает мне, что со временем я все запомню.

Я хочу спросить отца о Харви, о проекте с Клейсутом. Мне нужно знать, почему повстанцы работают с таким чудовищем. Что-то не сходится. В Теаме думают, это вокруг него собирается так много людей. Но я еще не видел здесь Харви, даже на совещании, где были командиры повстанцев. Возможно, Франк ошибается, и Харви совсем не предводитель. Может быть, Харви не здесь.

Но я откладываю этот вопрос и рассказываю отцу о нашем путешест-вии. Я начинаю с маминого письма и описываю, как я перебрался через Стену. Затем рассказываю ему об Эмме, о том, что ее посадили в камеру, и смертной казни, которую мы видели. Он молчит, пока мы идем к его комнате. Это маленькая комнатка в туннеле, такая же, как все другие. Внутри простая кровать и комод. На стене картина, на которой нарисовано солнце и небо — то, чего никогда не бывает в комнате без окон в скале.

— Твоя мама, Сара. Как она? — спрашивает он.

Я не знаю, как сказать ему. Он совсем чужой мне, а смерть мамы — очень личное воспоминание. Но мое молчание и так говорит ему о многом.

— Нет, — не веря, бормочет он. — Когда?

— Когда нам было пятнадцать. Воспаление легких. Картер испробовала все, но не смогла спасти ее.

Его глаза блестят от слез. Видно, как он ее любил. Я спрашиваю себя, ненавидел ли он назначения так же, как я, и говорил ли он маме о том, что он чувствует.

— У Блейна есть ребенок, — говорю я в отчаянной попытке отвлечь его, прежде чем слезы потекут. — Ее зовут Кейл, ей еще нет трех, и она очень ми-лая.

Он присаживается на край кровати и проводит рукой по волосам, я тоже так делаю, когда расстроен.

— Я едва успел стать отцом, — говорит он. — И сейчас я даже предста-вить не могу, что уже дедушка.

Странно видеть его таким потерянным. Наверное, дети всегда неосоз-нанно считают, что родители все знают и все могут. Когда я был ребенком, всегда бежал к маме за утешением или советом. Удивительно видеть моего отца смущенным и растерянным.

Потом он отбрасывает в сторону отцовские вопросы.

— Полагаю, ты знаешь о решении Сары провести с тобой эксперимент, — говорит он. — Поэтому ты перелез через Стену?

Я киваю.

— Когда вы оба появились на свет, мне было семнадцать. В этот день после охоты я пришел к ней — мы любили друг друга и продолжали встречаться — и там были вы оба в люльке. Она обняла меня и сказала, что будет скрывать тебя. Блейна зарегистрировали, а ты, Грей, стал призраком. Кроме нас с Картер никто не должен был знать об этом, по меньшей мере, год. Сара создавала мир, который понимала только она. Я очень любил твою маму. Но все равно думал, что она фантазирует. Она ненавидела Клейсут и Похищение. Постоянно говорила, что мы живем в искусственном мире. Я обещал ей никому не рассказывать о ее подозрениях и домыслах.

Меня поражает, как плохо я знал свою мать. Нам с Блейном она никогда не рассказывала о своих мыслях. Словно женщина, о которой рассказывает отец, не та, что вырастила нас.

Мой отец тяжело вздыхает и рассказывает дальше.

— Она единственная думала обо всем этом. Никто больше не интересовался Похищением, даже я. Я хотел провести последний год с обоими сыновьями. Хотел выводить вас обоих на свежий воздух и солнце. Хотел побыть с тобой, Грей, не только дома, в замкнутом мирке. Но Сара победила. Я не мог допустить, чтобы она была несчастна в наш последний год вместе. Она была уверена, что ее эксперимент что-то значит. А я считал ее ненормальной, — он перебирает пальцами и смотрит на меня. — Как выяснилось, она была права во всем. Клейсут создан искусственно, и Похищение не является природным явлением. Все время это был огромный проект, но она никогда не узнает об этом.

— Да, Клейсут — эксперимент, и ты работаешь вместе с человеком, который его начал. Странный способ поддержать нашу маму, — как только эти слова вылетают, я осознаю свою ошибку.

Я хочу получить подтверждение, что Харви здесь, но отец еще не очень мне доверяет, и каждая минута на счету. Если Блейн был бы здесь, он бы одарил меня взглядом «большого» брата.

— Харви очень влиятельный человек. Сильный. Умный, — объясняет отец. Значит Харви здесь. — Нам нужна его помощь.

— Мне кажется, вам нужен тот, кому хватит мужества схватить его и получить от него ответы. Чтобы мы могли освободить всех из Клейсута, — Блейн бы уничтожил меня взглядом, но у меня не сочетаются понятия «Харви» и «доверие». По крайней мере, не с моим отцом. Я ничего не могу понять.

— Это не так просто, — говорит он.

— Тогда объясни мне, почему вы работаете вместе с ним. Я не понимаю этого.

— Если поймешь, тебе будет тяжелее жить. Возможно, нужно успоко-иться, посетить Блейна в больнице. Не знаю, нужно ли переворачивать все с ног на голову.

— Конечно, нужно. Я должен понять.

— Лучше бы ты сначала освоился, — я складываю руки на груди. Он смотрит на меня, потом на дверь. — Какая вероятность, что ты дашь мне выйти из комнаты без объяснений? — спрашивает он.

— Нулевая, конечно.

Он вздыхает.

— Я должен был знать, что ты захочешь сразу получить все ответы. Я был таким же раньше.

Я прислоняюсь к комоду и жду. Он складывает руки и смотрит в пол. Мне кажется, проходят часы, прежде чем он говорит.

— Харви не начинал проект «Лейкос». Его начал Франк.

У меня подгибаются колени.

— Все, что ты слышал в Теаме — неправда.

— А как же плакаты о розыске? И список преступлений?

— Они подделаны, Грей. Харви не собирает повстанцев. Он не убивал бойцов Ордена, а информацию продавал, чтобы купить себе проход на Восток. Он сбежал от Ордена, потому что невиновен.

Я сажусь на комод, ноги больше меня не держат.

— Откуда ты это знаешь?

— Элия привел сюда Харви пару месяцев назад, и Харви рассказал нам всю историю. Он сказал, что хочет нам помочь.

— А если он врет?

Мой отец тихо смеется.

— Ему пятьдесят пять.

— И что?

— Клейсуту около пятидесяти лет. Харви начал проект «Лейкос», когда был еще в пеленках? Вряд ли это возможно.

Возраст Харви указан в документах операции «Хорек-Альбинос», но я тогда не смог понять, что означают эти цифры. Мне захотелось вернуться назад во времени, чтобы мы с Эммой чуть раньше вышли из зала заседаний, и Марко не застал нас там. Тогда сейчас она была бы со мной, а не в камере.