Ольга Карелина - Иеремиевы огни (СИ)

Помощь пришла сверху — агенты, почти все знакомые Бельфегору по личному общению, посыпались с разных концов этажей контейнеров. Двое заслонили собой Иму и Унура, уже пришедших обратно в сознание и приподнимающихся на локтях, ещё двое, к слову их отцы, Сорен и Бохай, спрыгнули по обе стороны от Брутуса — он, очевидно, заслышав их приближение, за миг до этого далеко отпрыгнул от Дилана к Хасу, — один приземлился в шаге от так и оставшегося у неподвижно лежащего вера Герберта, заслоняя его собой. Старшие хаен и кункан вскинули оружие, направляя его на Брутуса, но выстрелы прошли мимо: подхвативший Хаса аурис уже подбежал к краю пристани — всё-таки перемещался он намного быстрее даже накачанных майлером Шштернов — и прыгнул в воду. Гвардейцы бросились следом, стреляя по воде, однако Бельфегор был более чем уверен, что Брутусу в очередной раз удалось уйти.

Он смотрел на людей, появившихся в коридоре рядом с отползшими к стенке контейнера Джеем и Миа: его отец криво улыбался, обозревая поле боя, а сопровождающий его неизменный Цезарь уже спешил к Десмонду и Доминику. Можно было наконец выдохнуть.

— Зажгли, зажгли, браво, — то ли недовольно, то ли, наоборот, восхищённо проговорил Аспитис, шагнув к Бельфегору и скользнув взглядом по его ране, кровь из которой уже залила хорону шею. — Обзавёлся новым шрамом, сын?

— Посмотрим, — Бельфегор пожал плечами. Он отвернулся от отца, оценивая обстановку. Возле Дамелы с Диланом, рваные раны которого затягивались прямо на глазах, стояли те двое гвардейцев, кто прежде находился возле Иму и Унура: десятый и одиннадцатый в личном полку Мессии, жилистый колючеглазый кейер Гирт и всегда работающий с ним в паре, более крупный, мастер ножей тамас Коен (у него в своё время учился Бельфегор), — их же место заступили осматривающие сыновей жёсткий и лицом, и поведением хаен Сорен и такой же гибкий, как Унур, кункан Бохай. Пятый гвардеец, пеланни, с волосами сразу трёх цветов — белый, жёлтый, чёрный, — собранными в четыре разновеликих хвоста, обычно используемая в силовых операциях и чемпионка в стрельбе из лука среди крупных рас всего материка, Диллза, склонилась над усиленно отворачивающимся от неё Гербертом.

— Что ж, раз с кровопролитием покончено, — выждав, пока сын осмотрится, вновь подал голос Аспитис, — предлагаю всем рассортировываться по машинам. У меня ещё куча дел в Айкильском районе. Если я через два часа не появлюсь в Намибе — это у самой границы Дельфии, — Рейн Страхов может здорово обидеться. А осуждающих взглядов с меня пока достаточно, Седа ещё жива в памяти.

— То есть, — Бельфегор обернулся к нему, внутренне удивившись, что отец вслух помянул свой не такой уж давний позор, — ты предлагаешь сейчас мальчики налево, девочки направо? Дилан с Дамелой, например, сядут в карету к Диллзе, которая быстренько их доставит до первой же вертолётной площадки, а оттуда — в ещё одну тайную лабораторию? Десмонда и Герберта можно и в больницу… Да?

— Ты к чему это? — раздражённо поинтересовался Аспитис, явно разозлённый его холодным, отстранённым тоном. — Хочешь предложить иные варианты?

— Именно, — Бельфегор заложил руки за спину и, удостоверившись, что на него смотрят все без исключения, отчеканил: — Никто никуда не пойдёт, пока не будут выполнены два моих условия.

Аспитис приподнял одну бровь, щурясь. Бельфегор, чувствуя пробирающий до мозга костей ужас от осознания того, в какой глубокий омут он сейчас нырнул с головой, — хотя вроде готовился, — бесстрашно продолжил:

— Первое: ты должен мне ответить на один вопрос, здесь и сейчас, а то я тебя знаю. Зачем ты приказал мне выслеживать всю эту компанию по камерам, если среди них была Дамела, которая должна была сдать их местоположение, как только они окажутся в каком-нибудь порту? Или когда Дилан вдруг вернёт Силу?

Бельфегор стоял боком к отцу, потому увидел, как Дилан резко повернул голову к Дамеле — и то же сделали Герберт, Джей и Миа. Аспитис усмехнулся.

— Ты всё так же не желаешь копать дальше культурного слоя, сын. Конечно, Дилана должна была выдать Дамела. А ваша группка была мне нужна, чтобы однажды случайно наткнуться на какую-нибудь ненормальную активность в стратегически важных районах. Что, собственно, вы и сделали, выявив очередное предательство в Айкиле. О чём о чём, а об этом я предпочёл не сообщать вообще никому — на всякий случай. Твоё второе условие?

Бельфегор, в общем-то, не ожидавший от отца ничего иного — конечно, у него был какой-то ещё план, и, конечно, своего сына он не захотел в него посвящать, — искривил губы в благожелательной улыбке — хотя беснующееся в предчувствии бури сердце чуть не выскакивало из горла.

— Второе такое. Сейчас мы спросим Дилана, куда он хочет поехать. И, если вдруг выяснится, что в колонии, а не в лабораторию, ты не будешь ему препятствовать.

Теперь все взгляды — жгучие, как перец — скрестились на Бельфегоре, но он предпочёл не замечать их, глядя только на отца. Тот резко выдохнул через до предела расширившиеся ноздри и вполне спокойно спросил, кивнув в сторону одеревеневшей Миа:

— Это влияние твоей новой пассии, да? Или сразу обоих Страховых? Счастье всем, и пусть никто не уйдёт не по своей воле?..

— Я люблю Миа, да, — согласился Бельфегор, мельком посмотрев на Миа — она, совсем недавно порозовевшая, опять побледнела. — Это пройдёт, не переживай. Однако этот наш разговор я замыслил ещё до её появления в нашем доме. Собственно, поэтому я и сказал Адамасу координаты лаборатории. Не только твоё мнение имеет вес, отец. Впрочем, если ты считаешь иначе, поступай как знаешь…

Он и сам не ожидал, что окончание фразы выйдет таким многозначительным. Это был второй раз, как Бельфегор в открытую выступал против отца — причём в вопросе, который никак не касался Рэкса Страхова. Но чаша его терпения давно переполнилась, и он не представлял, как ещё донести до отца не только свою позицию или взгляд на жизнь — самого себя, пусть и в малой части.

Аспитис не отрываясь смотрел на Бельфегора, одним лишь пристальным взглядом имея над ним такую власть, что хорон потом удивлялся, как сумел под ним выстоять. Цезарь рядом с ним, придерживающий коленом уткнутого носом в бетон Доминика, а рукой — спешно перевязанного взволнованного Десмонда, наоборот, казался до невозможности расслабленным. И даже улыбался углом губ — как будто знал, чем всё кончится.

Несколько секунд нечеловеческого напряжения — Бельфегор где-то в глубине души успел пожалеть о своей дерзости, — и Аспитис перевёл тысячетонный взгляд на тут же встрепенувшегося Дилана — по ходу облегчив его минимум до килограмма.

— И чего же хочет сэр Особенный? — тихо, но всё равно отлично слышно спросил Мессия. Бельфегор ощутил, как земля на мгновение уплыла у него из-под ног, — что бы отец ни говорил, ему не всё равно. Давно надо было заявить о себе…