Александр Забусов - Характерник. Трилогия (СИ)

Самолет улетел, только осадочек остался. И этот осадочек перерос для группы кучей проблем, как потом оказалось, по сравнению с которыми, смерть Ермакова ни в какие ворота не шла.

Он мазнул глазами по широкому стеклу наружной витрины. Всего лишь миг потребовался, чтобы определиться, все чисто и никакой слежки нет. Не смотря ни на что, демонстративно потянул из кармана пачку папирос и открыв ее, в голос высказал свое неудовольствие тем, что пачка была пуста. А ведь напротив, через дорогу, как нельзя кстати табачная лавка. Заведение маленькое, но на бойком месте. Можно сказать к углу дома прилепилась стеклянная дверь с вывеской. Пересек проезжую часть, а выйдя на тротуар, поднялся на ступеньку и открыл дверь. Колокольчик над головой весело тренькнул, оповещая лавочника о посещении гостем его магазина.

За прилавком, являвшим собой узкую столешницу покрытую от времени патиной морщин под слоем лака, никого не было. Само помещение размерами похвастаться не может. Мало. Но он не единственный посетитель. Молодая дама в строгом костюме, с уложенной в прическу копной волос коньячного цвета, в сопровождении франта лет на пятнадцать старше нее, стояли и болтали о какой-то знакомой им женщине. Горожане-обыватели. Прислушиваться не стал, с интересом рассматривал ассортимент табачной продукции выставленной на витрине.

Ну, во-первых на самой верхней полке выставлены кальяны. По виду и не скажешь, что изготовлены местными мастерами. Хозяин выдает их за турецкие. Вон табличка пристроена с ценой и пояснением. Рядом «соседи» меньших размеров. Экий хитрец, торгаш! К каждому мини-кальяну прилагается сумочка или маленький чемоданчик для транспортировки. … Эти курительные аксессуары идут родом с прославленного по части кальянов Египта. В Египте такой кальян называется «шиша», и его суть заключается скорее не в курении дыма, а в его «питье». Да-да, дым проходящий через египетскую «шишу», в разы нежнее, нежели привычный многим «кальянный» аналог.

Чуть облокотившись о прилавок, невзначай бросил взгляд за окно, лениво переведя его снова на полки. Курительные смеси в красивых упаковках. Папиросы «Bostanjoglo». Сигареты «Bursa», тоже турецкие. Арабские «Sumer», эти бы он точно не стал покупать. Нужно было очень исхитриться, чтобы их раскурить. «Са Ба» с непонятной хреновиной, отштампованной на этикетке — не то корабль, не то паровоз. Если даже рисунок не понятен, то какой в таких папиросах может быть табак? А это, что? Индийские «Мадрас»? Не-ет! Точно не их. Вкус и запах у этих сигарет был таким, будто вместо табака в бумагу завертывали старый матрас, на котором умер не один индус. Сам никогда не покупал, хватило постоять рядом с тем кто их курил. Желтая пачка с головой девушки и прикрытым наполовину лицом. «Фатима». Ну это для дам. Белая пачка египетской «Клеопатры». Эти ничего, но купит другие, привычные. Не бог весть какие, но курить можно. Папиросы «Мюрид».

Между тем из маленькой боковушки наконец-то выпорхнул продавец. Выпорхнул, это несколько торопливое суждение о появлении хозяина лавки. Лучше будет сказать, вломился носорог, но при этом ничего не разрушив. Хозяина он знал не первый год. Совершенно лысый дядя, габаритами со взрослую особь медведя будет, только с добрым лицом. Жилет надет на просторную рубаху. Такому впору грузчиком в порту работать, а он торговлей промышляет. Вот только глаза не соответствуют улыбке на лице, холодные и пронзительные. Точно как у голодного шатуна.

— Прошу простить, мадмуазель, но ваш заказ прибудет вечером. Мне только что об этом сказали. Сами понимаете, время военное.

Дама укоризненно посмотрела на спутника, возмутилась:

— Я же говорила, Анатоль, заказ нужно было делать в большом магазине, а не в такой лавке!

— Ничего, дорогая. Вечером, это не через неделю. Зато сколько ты сэкономишь.

Кивнул продавцу, видно тоже знал его давно.

— Тогда мы уходим, Степан Силантич. Значит до вечера.

— Буду вас ждать.

На смену вышедшей паре, в дверь вошел мужчина преклонных лет, по внешнему виду мелкий турецкий чиновник и сходу погрузился в изучение ассортимента, а торговец уже обращался к нему.

— Хош гельдын, господин офицер! Чего изволите выбрать?

— Здравствуйте, — чуть исковеркав слово приветствия на русском языке, он поздоровался со своим связником. — Любезный, хочу купить у вас зажигалку и пачку «Мюрида».

— Достойный выбор. Сейчас! — Потянулся за товаром. Положил и то и другое на прилавок.

Пока он неторопливо изучал зажигалку, Силантич отоварил чиновника и проводил на выход.

— Срочно передашь по эстафете. — Протянул связнику свою старую зажигалку. — Время не терпит.

— Сделаю.

— Для меня что-то прислали?

— Вот.

Из-под прилавка на столешницу к руке офицера неуловимым со стороны движением подсунул потертое портмоне.

— Всего доброго, бинбаши-бей!

Прямо у крыльца табачной лавки чуть задержался, прикурил от новой зажигалки. Выдохнув ароматный дым турецкого табака, повернув направо, пошел по тротуару в сторону городской штаб-квартиры наместника, туда, где он служит. Июнь месяц. А в городе уже невыносимо от зноя. Хорошо, что хоть от моря сегодня дует свежим ветром, принося в лабиринты улиц хоть какую-то свежесть и запах йода от соленой воды.

Новороссийск, город Российской империи, а после катастрофы на Земле, город Русского царства, до захвата Кубани турками. Представляет собой населенный пункт средней руки, но с портом, пристанями и терминалами, в том числе нефтяным и мазутным. Раньше железная дорога давала возможность использовать город как перевалочную базу для различного рода грузов, имела вокзал для пассажирского сообщения с другими городами России. В прошлом крепость Суджук, став Новороссийском, объединив районы приближенные к нему, город разросся, стал одним целым. Тот же Мефодиевский поселок настолько расширился, что улица Красовская, своими домами вплотную подошла к границе кладбища. Мефодиевка — район промышленный, застроенный частными домами и двух-трехэтажками. Вблизи горы «Черепашки» стоит небольшой, деревянный храм на каменном фундаменте, крытый черным железом. Горожане и по сей день, не смотря на турецкую оккупацию, ходят в него на службу, и отучить их от этой привычки не могут ни турки, ни шквалистый ветер Бора, способный выкорчевывать с корнем столетние дубы и сдувать крыши с домов. Из-за обилия бродячих собак, местные прозвали район Собачьей слободкой. Из особых достопримечательностей — базар. Кипит, шумит, живет своей жизнью. Ему кажется пофиг, какая власть в городе и кто правит страной. Да, базар! Торжище! Скопище бандитов, торговцев, покупателей любых национальностей и вероисповеданий, бродяг, нищих и… шпионов всех мастей. От черты базара, по улицам поселка можно дойти до Мефодиевского кладбища, а за ним есть дорога, которая поднимается до каменоломни, спускается за перевал, выходит к реке Неберджай и дальше идет в поселок Нижне-Баканский. Почитай главная дорога в городе, соединяющая Новороссийск с Кубанской областью. А название-то какое громкое — Крымское шоссе. Но обольщаться не нужно, шоссе ведет не на полуостров, а в мелкий городишко Крымск. Всего пятьдесят два километра дороги.